Роман Проксима - Обещания темноты

– Акто же еще! – поразился он вопросу медиума.

Но Джон не любил делать поспешных выводов. Свешать все преступления на одного виновного – это не дело. Это выход, но неверный, ведущий на скользкую тропу неизвестности. И сейчас стоило доверять только здравому смыслу.

«Они были здесь. Но что-то произошло» – размышлял медиум. Головной убор девочки был чистым. Никаких дырок, царапин или пятен. Осмотрев еще несколько ям и ухабов вокруг развалин здания, никаких признаков присутствия людей.

– Да что же это такое… – говорил то ли сам с собой, то ли с кем-то еще Джон. – Здесь обязательно они должны были появиться.

Как можно это понять? Зацепку бы какую-нибудь найти. Невозможно, чтобы не осталось никаких следов. Медиум напрягся с силой, представив мысленно, как здесь появились Андрей и маленькая девочка, как они пошли в сторону лагеря, но неожиданно исчезли. Лишь кепка Кирина лежала на остывшей земле, не давая покоя.

– Их схватили? – спросил Трон.

– Похоже на то, – Джон вертел кепочку девочки, отчаянно пытаясь уловить ниточку правды. Он чувствовал – ответ лежал на ладони, однако, сколько бы медиум не напрягался мыслью, ничего не происходило.

Досада не оставляла мысли Джона, но больше ничего не оставалось, как действовать далее.

– Возвращаемся, – скомандовал он. – Нам предстоит тяжелое бремя. И чем меньше мы понесем потерь – тем лучше.

Группа вернулась в лагерь. Верону встретила встревоженная Люси:

– Джон, Фрэнку совсем плохо. Он умирает.

Трон с Джоном подбежали к Муну, и картина их ожидала не из приятных. Тело Фрэнка в судорогах извивалось на мягкой подстилке, где он лежал. Темная кожа их друга побледнела, а изо рта пошла кровь. Либетт схватил его за руку, и навалился телом, чтобы успокоить дрожь. Но Мун не успокаивался.

Джон видел, как умирает в мучениях их друг парапсихолог. Скептик по жизни застрял на границе двух миров, не понимая разницы между реальностью и иллюзией. И было больно смотреть на эти предсмертные конвульсии. Медиум вспомнил просьбу Фрэнка оставить его. Подсознательно зная, что сон, приснившийся Джону в забытой яме, был реальным, неслучайным, Верона принял решение остановить кошмар Муна.

Он подошел к парапсихологу и зачем-то достал камень Яаголя, так как больше в карманах ничего не лежало, кроме свечи, спички и сигареты, про которую он немного забыл. Камень светился слабым приятным светом, мягко бросая лучи на окружающих. Кровь, льющаяся непрерывной струйкой с уголков рта Фрэнка, блестела красивым алым обещанием смерти. Камушек посветил еще пару мгновений, а затем резко потух, став абсолютно черным. Джон замер от испуга. Он не знал, что это значит и чего бояться больше – либо того, что камень не будет работать, либо – что Фрэнк не очнется. Камень охладел, ладонь чувствовала озноб. Мун остолбенел, размякнув по земле. Поднялся ветер, заглушая тишину своей мощью. Что произошло, Верона не смел предполагать, но после нескольких секунд ветер стих, камень снова загорелся тусклым светом, а Фрэнк на этот раз замер навсегда.

Еще пару часов назад, когда Джон Верона разгуливал по загробному миру любопытным путешественником, он верил, что скоро очнется от комы и будет вспоминать сей дивный сон за кружкой пива, то сейчас, окончательно убедившись в серьезности их положения, медиум начал понимать ценность души каждого человека. Будучи сам на волоске от смерти, если не уже мертвым, Джон теперь понял – в этом мире смерть также реальна, как сам мир. Бессмертность души ставилась под большое сомнение – не верил теперь медиум всем этим россказням. После смерти необходимо бороться дальше, до конечной остановки еще далеко – это правило, которому следует подчиняться беспрекословно.

Их друг парапсихолог Фрэнк теперь исчез, оставив бездыханное тело лежать ненужным у развалин некогда шикарного здания. Люси заливалась слезами, повиснув на плече Трона, который повесил голову до груди, блуждая в своих мыслях. Джон туго верил в происходящее, он держал камень в кулаке, напрасно полагая, что если разожмет ладонь, то душа Фрэнка исчезнет навсегда.

Медиум отошел в сторону, чтобы побыть минуту один. Как поднять дух войска, если сломлен свой собственный? Все меньше верилось Джону, что они смогут выбраться отсюда. Так и не выполнили они миссию по спасению человечества. Останутся их тела на краю города Приветливого, ненайденные, неизвестные, нелепые. А надежда, дарованная людям, еще долго будет догорать в душах миллиардов людей.

Либетт отодвинул Люси и подошел к Джону. В его глазах читались абсолютно те же переживания, что у него самого.

– Что нам делать, Джон? – спросил он, не особо надеясь получить более-менее приемлемый ответ. А потом добавил: – Похоже, настал конец нашего приключения.

И впервые за все время их знакомства и бесконечно долгого странствия по просторам загробного царства Трон улыбнулся настолько искренне, насколько можно оценить по правдоподобности выражения эмоций. Медиум догадался – это он так прощается с ним. Лейтенанту было приятно и легко проводить с ним пусть и нелегкое время. Но вместе они чувствовали себя в своей тарелке, и притворяться обоим не приходилось. Душа использует сто процентов своей мощи только тогда, когда человек живет, чтобы другие люди тоже чувствовали себя живыми. И даже в этом темном мире смерть можно победить, наполнив жизнью каждую секунду пути.

Все же, теперь, казалось, путь их подошел к концу. В их рядах сократилось количество живых людей. оставались кое-какие сомнения на счет Люси, и Трон, тело которого по-прежнему пребывало в коме, а душа находилась здесь, на волоске от вечности. Имело ли сейчас все смысл, или же оправдание – не удавалось понять.

– Давай закурим последнюю, а? – предложил вдруг лейтенант.

Действительно, от сигареты не было бы никакого толку – Роза ей не возьмешь, а распылять на несколько десятков душ не имело смысла. К тому же, удачнее момента не подберешь. Смерть одного друга, и пропажа второго, отсутствие мощного оружия и плана действий, мизерное войско против армады противника – надежда на победу оставалась разве что у отчаянных.

Мужчины раскурили сигарету на двоих, прикурив от свечи, и напустили вокруг себя тонкую пелену дыма. У медиума голова стала легче. Никотин, попавший с дымом в легкие, разбавил пресный вкус воздуха здешних мест, и напомнил ему, что он здесь находится не дома. Путь еще не окончен. Придется завершить начатое, так или иначе. В пользу синего тумана, или же в пользу душ, обитающих здесь на законных основаниях. Они прожили жизнь, каждый по-своему, но с общей целью – помочь прожить ее еще нескольким. В противном случае, они не стояли бы здесь, готовые к атаке со злом.