Роман Проксима - Обещания темноты

Странник стер улыбку с лица.

– Я достаточно помог вам. Не ждите от меня помощи.

Он нацепил капюшон обратно и спрятал взгляд.

– Слушай, Яаголь, если ты не поможешь, то этот кошмар не прекратится. Все исчезнет, и твой дом, который каким-то чудом уцелел, тоже канет в бездну. Туман достанет и тебя, как бы ты хорошо не умел прятаться. И игрушки твои не помогут. Помоги нам, иначе тебе больше некуда будет странствовать… Странник.

Старик поднялся со стула, затем взглянул прямо в душу Джона. Медиум теперь знал, что обличие, которым он сейчас обладает, не является конечным. И Яаголь смотрел сейчас не на душу Джона, попавшую случайно в этот темный мир, а в душу истинную, неделимую сущность медиума. На долю мгновения Верона уловил взглядом молодого парня, облачившегося в нелепые грязные одежды, совсем ему не соответствующие.

– Я помогу вам, когда придет час, – наконец ответил странник.

Он вышел из дома, оставив Джона наедине с собой. Медиум ждал, когда хозяин дома вернется, но прошло минут десять, и так никто и не зашел. Он посмотрел на ящик. Есть ли там что-либо грандиозное, способное помочь им расправиться с туманом? Вряд ли. Яаголь тогда не стал разводить такие масштабные церемонии, и только дал им тот маленький камушек. Больше ему ничего не нужно было. Любопытство сломилось под натиском нужды, и Джон поспешил схватить свечу. Пора возвращаться к отряду.

На вершине горы все оставалось без изменений. Трон ходил взад-вперед, а когда увидел Джона, то радостно побежал к нему:

– Джон, Джон, они прилетали! Сказали помогут! – лейтенант, спотыкаясь, приближался к медиуму, растянув улыбку до ушей.

– Кто поможет? Откуда прилетали? – опешил Верона от доброты Либетта. Как будто их разговора до этого не было. Ничего не было. Все началось заново.

– Их миллионы! Они с другого убежища, говорят, – задыхался Трон. – Сказали, чтобы мы находились пока тут.

Но чего-чего, а оставаться на месте Верона никак не планировал. Он осмотрел всех оставшихся с ними душ. Трое или четверо пожилых мужчин, человек пятнадцать женщин и молодых девушек, и все остальные парни и мужчины, которые всегда находились на передовой, охраняя остальных. Они все воевали доблестно. Враг не мог причинить никому из членов отряда вреда. Жертвы были, но их не избежать. Так заслуживают ли все эти души смерти, или же иной формы отдыха? Бороться бесконечно невозможно.

– Тогда мы будем здесь, – констатировал Джон.

Души в отряде зашептались. По их лицам медиум читал готовность отдать бессмертие своих душ ради общей цели. Так и было – молодой парень вышел вперед остальных и произнес:

– Мы можем сражаться, – говорил он смело, но слегка медлив, – и готовы лечь за своих товарищей, лишь бы избавиться от этих паразитов. Можете довериться нам.

Довериться можно, но тем самым Джон обрекал их на верную погибель. Может, оно и к лучшему, и энергия их душ нужна совсем в другом месте. Только эта группка верных товарищей уже стала родной медиуму, и он чувствовал ответственность за них.

– Я благодарю каждого, кто сейчас сражается с нами, кто уже не сражается, мы никого не забудем. Но сейчас мы не в выигрышном положении. Солдат тумана миллионы, а нас всего сорок душ. Однако мы сила. А они лишь количество. Подождем подмогу, отдохнем, – сказал Джон и отошел в сторону, позвал Трона и добавил ему: – Трон, надо бы похоронить Фрэнка.

Либетт поднес кулак ко рту, нахмурив брови.

– Положим его в пещере, – предложил он наконец.

Джон представил себе тьму пещеры, духоту, доводящую до тошноты, и подумал, как же это тоскливо лежать в тесном убежище.

– Нет. Положим на открытой площадке. Спустимся немного ниже, где тише.

Лейтенант кивнул и мужчины отправились к телу Муна. Фрэнк лежал кротко и легко. В его смерти чувствовалась безграничная свобода. И хотя тело, пока мужчины несли его, было тяжелым, все равно Джон ощущал небывалое облегчение.

Друзья нашли тихое, ровное и светлое месте у самого края. Они положили тело Муна на землю, скрестив руки на груди. Очень далеко отсюда, казалось, совсем не в этом мире, светила догорающая звезда. Может, она была поранена синим туманом, а вдруг, она сама по себе слабо освещала эту землю, будто намекая, что каждая душа способна сама излучать свет, озаряя путь заблудшим путникам. И Фрэнк лежал в тишине, вовсе не мертвый – он отдыхал в этой красоте, случайно закрыв глаза.

Трон сходил за Люси, пока Джон, не отрываясь, смотрел на тело друга. Женщина склонилась над Фрэнком, притронулась ко лбу, потом ушла.

– Ну что теперь? – спросил тяжело Либетт.

– Я был у Яаголя дома, он обещал помочь, когда сможет, – ответил Джон. – А пока будем ждать здесь – тут светло.

Как долго они могли остаться в ожидании помощи невозможно предположить. Верона устал размышлять, устал ходить. Жажда выкурить сигарету обжигала тело. Как-то странно он все ощущал, будучи мертвым. Непонятно все это…

Джону вспомнился сон, где он летал над деревьями, пролетая и над пустыней. Что-то маленькое черненькое просилось в глаза. Он не успел сконцентрировать внимание на этом предмете. Однако знал, что предмет этот имел особую важность.

– Джон, там кольцо опять закрутилось, – прервал раздумья Трон.

И правда, на вершине горы металлическое кольцо снова закрутилось в разных направлениях, рождая непонимание и надежду на чудо. Редкий треск датчиков обнадеживал окружающих душ. С каждым таким звуком все как один встрепенулись, смотря по сторонам. Но механизм продолжал вращаться, не производя ничего необычного.

– Кто просит о помощи? – спросил Верона.

Он бегло осмотрел каждого – никаких признаков, указывающих, что кто-либо пытался вызвать на помощь. К тому же, кольцо работало только между двумя разными мирами. Среди отряда было лишь две с половиной – Джон считал себя наполовину целым – живых души. Трон и Люси смотрели с таким же удивлением, как и все остальные. Потом Верона понял:

– Это живые просят о помощи. Видимо, в нашем мире дела совсем плохи.

Механизм как бешеный вращался все быстрей и быстрей. Мольбы о помощи передавались, по определению, готовым пожертвовать душам. Но никто из отряда не выглядел так, будто готов возложить на алтарь свое бессмертие ради призрачной надежды. Да и глупо это было. Они нужны здесь и сейчас. Их бессмертие ничто по сравнению с настоящим моментом. Вот она их настоящая сила – в их сплоченности, преданности и способности бороться.

Вершина высокой черной горы мерно освещалась приглушенным солнцем, или какой другой звезды. Да название, впрочем, не имело никакого смысла. Ничто не имело смысла – классификации, запахи, мировоззрения. Одно обладало значимостью – энергия души.

– Ты же можешь послушать, что они говорят, – толкнул друга Либетт.