Игорь Вереснев - Упрямое время

– Ты ж сказал – до Харькова? – насупилась женщина. – У нас скорый поезд, ни в какой Балаклее мы не останавливаемся. Ждали бы электричку!

– Да… – Артём почесал макушку, стараясь прогнать остатки сна. – Всё равно спасибо. Здесь уж как-нибудь доберёмся.

Харьков встретил их неприветливо. Промозглый северо-западный ветер ударил в лицо, едва выбрались из тёплого, настоянного запахами человеческих тел вагона. Зябко ёжась, они поспешили нырнуть в ведущий к зданию вокзалу тоннель. Последний раз Артёму доводилось бывать в этом городе лет десять назад. С тех пор многое стёрлось в памяти, многое изменилось на самом деле. Сравнить не получалось – очень уж привычными стали бигборды, торгующие всякой мелочью ларьки и лоточки. Кажется, что всегда были. К тому же в голове другие мысли крутились, к ностальгии не располагающие.

Побродив внутри здания, они вышли к пригородным кассам и висящему рядом расписанию. В восемь-тридцать отправлялся электропоезд на Савинцы, через Балаклею. Артём расслабился. Они в двух шагах от цели и территориально, и во времени. Нужно просто не высовываться, не лезть на рожон, не привлекать внимания. Смотаться быстрее за город, подальше с людских глаз, затаиться где-нибудь в лесу и ждать полуночи. А для начала – плотно позавтракать.

Ещё было слишком рано, многочисленные буфеты и кафешки на привокзальной площади только готовились кормить ранних пташек, отъезжающих и приезжающих. Сидеть в зале ожидания, учитывая вчерашний инцидент с милицией, Артём не решился. Вместо этого с деловым видом прогуливался по вокзалу, читал объявления на информационных стендах, рассматривал витрины ларьков. Остановился даже у банкомата, но спохватившись, быстренько отошёл от греха подальше. Диша бродила следом, боязливо втягивая голову в плечи – в просторных помещениях вокзала каждый был словно на ладони.

Обнаружив местный «М/Ж», предусмотрительно, чтобы избежать казусов впоследствии, посетили его по очереди. Сортир был вполне современный, с кабинками, позволяющими удовлетворить физиологические потребности без риска вызвать панику демонстрацией хвоста и покрытой шерстью задницы. Ожидая спутницу, Бабанкин краем уха слушал работающее где-то радио. В конце утреннего выпуска новостей дикторша весело рассказала о курьёзном случае в Донецке. Пассажиры автобуса в панике разбежались, обнаружив, что вместе с ними едет двуногое существо с хвостом и рогами. Кто это был, чёрт или инопланетянин, выяснить не удалось.

Артём весело подмигнул бесовке:

– Слышала? Это о нас.

Диша веселья не разделила.

– Плохо, сеньор. Значит, туги знают, что я в пространстве, ищут.

– Пусть ищут, мы теперь далеко.

– Они быстро выследят.

Артём раздражённо нахмурился. Думать о бесовских способностях не хотелось. С земными проблемами удавалось кое-как справляться, но что делать с потусторонними неприятностями, он понятия не имел. Понимал, что принимать позу страуса глупо. Но иначе – сорвёшься от непомерного напряжения. Поэтому он натянуто улыбнулся, постарался придать голосу уверенности:

– Не преувеличивай!

В семь тридцать открылся первый «фастфуд». Против ожидания, здесь можно было перекусить не только пиццей или хот-догом. Бабанкин взял пельмени со сметаной. Себе – двойную порцию. То ли фарш и правда был качественный, из натурального мяса, а не субпродуктов, то ли истосковавшиеся по работе вкусовые рецепторы не привередничали, но пельмени Артёму показались восхитительными. Давно таких не ел, прямо домашние. Он неторопливо наслаждался горячей, калорийной пищей, рассматривал девчонку-барменшу – или как там она называется. Это стало привычкой – взгляд сам собой цеплялся за женские фигуры. Грудь, задница, затем – лицо. Именно в таком порядке, по степени значимости. Попка барменши пряталась за стойкой, лицом – ничем не примечательная девуля лет двадцати-двадцати двух. Потому он вернул взгляд на груди, аппетитно оттопыривающие белый фартушек… и тут краем глаза заметил, как рядом с ним кое-что изменилось. Диша, сосредоточенно пережёвывающая пельмени, внезапно замерла. Вымазанная сметаной нижняя губка бесовки дрожала.

– Туг…

Спина мгновенно покрылась холодной испариной, пельмень застрял в горле. Артём осторожно повернул голову. В дверях забегаловки стоял смуглый темноволосый мужчина в кожаной куртке на молнии и с интересом их разглядывал.

– Это цыган.

– Это туг.

Половинка сознания хотела орать, спорить до пены на губах, истерически доказывать, что слова Диши – полная чушь, ересь, галиматья на постном масле. И вообще она ничего не знает и не понимает! Но другая вспомнила странный взгляд попрошайки с младенцем и сразу поверила.

– Уходим, – скомандовал.

– Я не смогу. Если он меня схватит, я должна буду подчиниться. Я всего лишь полубес.

– Понятно. Ладно, я его отвлеку. А ты – выйдешь и бегом дуй к метро. Помнишь, я показывал? Купи жетонов и жди меня у турникета.

– Я…

Артём не слушал. Чувствуя, как начинает гулко стучать кровь в висках, отодвинул недоеденный завтрак, сунул Дише купюру, поднялся. Неторопливо, вразвалочку, подошёл к цыгану.

– Сигареты не найдётся?

Сказал первое, что в голову пришло. Она была какая-то пустая и странно гулкая. Цыган оторвал взгляд от Диши, равнодушно смерил им Бабанкина. Переспросил, странно растягивая слоги:

– Си-ига-аре-ету?

– Да, закурить.

– Ты не куришь.

– Почему это? Когда хочу – курю.

Вдвоём они полностью перегораживали вход – цыган с нагловатой ухмылкой на губах и агрессивно настроенный небритый мужик. Не очень-то привлекательная реклама для заведения! Девушка-барменша это заметила. Но, так как Бабанкин свой завтрак оплатил, замечание сделала вновь прибывшему:

– Эй, вы! Вы что-то хотели? Не стойте в дверях, проход загораживаете.

Цыган обернулся на голос, подошёл к стойке. Краем глаза наблюдая за поднявшейся Дишей, Бабанкин шагнул следом.

– Так что там с сигаретой? Угостишь? – он даже на цыпочки приподнялся, стараясь загородить спешащую к выходу подругу.

Цыган стоял, едва слышно барабанил пальцами по стойке, о чём-то размышлял. Потом насмешливо улыбнулся.

– Угощаю. – И вперив взгляд в барменшу, потребовал: – Пачку «Винстона».

Секунду помешкав, девушка обернулась. Как-то деревянно, будто кукла, наклонилась к полкам, взяла сигареты, выпрямилась, положила их перед цыганом. Её лицо превратилось в омертвевшую маску. И глаза сделались пустыми.

Цыган толкнул пачку к Бабанкину.

– Бери. – И тут же строго нахмурился: – Э, красивая, а сдачу?

Барменша покорно отсчитала сдачу с сотни, хоть Артём готов был поклясться, что цыган ничего ей не давал. Это было жутко. А незнакомец, сунув деньги в карман, небрежно кивнул на столик, где стояли тарелки с недоеденными пельменями и чашечки из-под кофе.