Николай Томан - Неизвестная земля

Мы уже миновали первые боевые рубежи ракетных баз, расположенных в западных штатах, и летим дальше. В их бункерах ракеты "второго поколения" типа "Атлас" и "Титан", а президента интересуют огневые позиции межконтинентальных баллистических ракет "третьего поколения" типа "Минитмен", работающих на твердом топливе.

Под крыльями нашего самолета - пустынная равнина, покрытая огромными железобетонными плитами. Каждый клочок прерии просматривается тут с помощью телевизионных камер. Безлюдно вокруг, но стоит только прозвучать сигналу боевой тревоги, как придут в движение гигантские гидравлические подъемники и железобетонные плиты покрытия ракетных бункеров превратятся в колоссальные дверные створки, толщиной около метра и весом до двухсот тонн. Из пятидесятиметровой глубины тотчас же поднимутся покоящиеся там на опорных подушках баллистические ракеты, похожие на шариковые ручки фантастических размеров.

Зеленой ракетой нам подают сигнал к посадке.

И вот мы уже поднимаем сизую пыль с бетонных плит. Какой-то майор без особого почтения приветствует меня и просит следовать за ним.

На скоростном лифте опускаемся в чрево командного бункера - в его мозговой центр. Отсюда осуществляется контроль за ракетными эскадрильями при помощи пульта, напоминающего огромный электроорган.

Перед личным бункером генерала Фэйта меня довольно бесцеремонно предупреждают, что войти к начальнику ракетной базы я должен без сопровождающего меня адъютанта.

- Ничего не поделаешь, Гарри, - беспомощно развожу я руками и ободряюще похлопываю капитана Робертса по плечу. - Порядок есть порядок. Подождите меня тут.

- О генерал Рэншэл! - приветливо восклицает Фэйт, устремляясь мне навстречу. - Давненько мы с вами не встречались, старина! Очень рад вас видеть!

Вот уж не ожидал от Фэйта такого радушия. Помнит, значит, что когда-то именно я привез в часть, которой он командовал, приказ о присвоении ему генеральского звания.

- Похоже, что президент послал вас пошпионить за мной, - добродушно посмеивается Фэйт, кивая мне на кресло. - Боится, как бы я или кто-нибудь из моих молодцов не нажал на роковые "кнопки"?

- Ну, зачем же... - улыбаюсь я. - Ему просто хочется знать, какова готовность нашего глобального оружия к операции "Возмездие".

- А о каком возмездии можно говорить в наше время? - простодушно удивляется Фэйт. - Кто нанесет первый удар, тот и будет прав, и ни о каком ответном ударе, а следовательно, и о возмездии не должно быть и речи.

- Вот президент и хотел бы знать...

- Что еще знать? - бесцеремонно перебивает меня Фэйт. - Он и так хорошо знает, что мы уже в состоянии нанести такой удар и медлить с этим просто рискованно - слишком велико напряжение... и соблазн.

- А разве кто-нибудь, у кого сдадут вдруг нервы, сможет один, без дублирования, нажать "кнопку"?

Я хорошо знаю, что никаких "кнопок" в железобетонных капсулах, в которых находятся пункты управления звеньями из десяти межконтинентальных баллистических ракет, не существует. Их заменяют ключи, вставляемые в гнезда пусковых панелей. Но, видимо, Фэйту больше по душе слово "кнопка", и я не хочу вносить своих поправок в его терминологию.

- Один не нажмет, конечно, - с непонятным мне раздражением произносит Фэйт. - Теперь все, к сожалению, дублируется. Но нервы могут сдать и у тех, кто подает команды из постов управления ракетными эскадрильями... Мы каждый день репетируем боевую тревогу, и в капсулах проделывают все, что требуется для запуска ракет. Однажды это может, конечно... Во всяком случае, не исключено... Да и кто знает - безумие или разум могут толкнуть на это?..

Меня очень тревожат и речь и жестикуляция Фэйта. Смысл слов его путаный, а руки нервно дергаются все время. Особенно указательный палец. Будто непрестанно нажимает он какую-то невидимую кнопку.

- Так где же выход? - спрашиваю я, тоже начиная нервничать.

- Не знаю, не знаю... - совсем уже невнятно бормочет Фэйт. - Самым идеальным было бы, конечно, если бы какой-нибудь неврастеник решился наконец... И дело бы с концом! Ну, ну, генерал, я шучу! Да и неврастеников у меня не осталось. Каждую неделю медосмотр. Недавно, правда, один чуть не нажал... Психиатры его проморгали. Он был болен не по их специальности, так сказать. У него был рак в неизлечимой форме. И вот ему захотелось отправиться на тот свет не в одиночку, а со всей планетой...

- Вы же мечтали о таком безумце, - с трудом сдерживая раздражение, произношу я, чувствуя себя не в реальном мире, а почти на том свете.

Фэйт не находит, видимо, нужным отвечать на мой вопрос.

3

Весь следующий день я осматриваю сооружения ракетной базы в сопровождении генерала Фэйта. Сегодня он гораздо спокойнее. Вчерашней говорливости его как не бывало. Объяснение новой техники дает мне один из его помощников, полковник Браун. Я стараюсь не задавать лишних вопросов. Мне, однако, все время кажется почему-то, что Фэйт сам хочет спросить меня о чем-то. И он действительно спрашивает вскоре:

- Послушайте, Рэншэл, вы поближе к нашему мозговому центру: что они там болтают о каком-то гравитационном оружии красных?

- Об оборонительном гравитационном оружии, генерал, - поправляю я Фэйта.

- Действительно, значит, говорят об этом?

- Да, поговаривают.

- И что же это такое?

- Этого пока никто не знает. Одни предположения только...

Генерал Фэйт молчит некоторое время, потом кивает Брауну:

- Позовите-ка майора Прайса, полковник.

- Слушаюсь, сэр.

- Прайс - это доктор физико-математических наук, - поясняет Фэйт, как только Браун уходит выполнять его поручение. - Он, конечно, такой же военный, как я балерина, но нам был нужен серьезный математик, и мы нарядили его в форму майора. Все еще никак не привыкнет к ней. Ученый он, однако, настоящий, и у него есть кое-какие соображения о гравитационном оружии.

Майор Прайс действительно оказывается очень щуплым, явно невоенным человеком в старомодных очках. Приветствуя меня, он подносит руку к козырьку своей фуражки так неумело, что я с трудом сдерживаю улыбку.

- Генерал Рэншэл хочет потолковать с вами о гравитационном оружии, майор Прайс, - обращается к нему Фэйт. - Узнать вашу точку зрения на этот счет.

- Я плохой специалист по вопросам оружия, - смущенно пожимает плечами Прайс.

- Ну, а возможно ли оно в принципе? - спрашиваю я. - Многие ведь отрицают...

- Знаю, знаю, - оживленно перебивает меня Прайс. - Читал эти возражения. Меня они ни в чем не убедили, и я по-прежнему не сомневаюсь, что силами гравитации можно овладеть.

- Но ведь ученые уверяют, что они ничтожны.

- Напрасно, - укоризненно покачивает головой доктор Прайс. - Энергия носителей сил тяготения - гравитонов ничтожна, конечно. Но известно ли вам, что гравитоны, подобно нейтрино, почти не поглощаются? Сколько же должно накопиться их за время существования вселенной?