Евгений Белоглазов - Нуменал Анцельсы

Шлейсер понятия не имел, что у редастра есть дочь… тем более молодая. В последнем не приходилось сомневаться, исходя из его не совсем обычной просьбы. Все-таки Дарбенд больше походил на человека, у которого должны уже быть взрослые внуки, а то и правнуки.

Судя по раскладу, отказываться не имело смысла, хотя Шлейсер еще не обрел форму и не накопил желания вернуться в привычный обособленный мир прирожденного космофила. Кроме того в глубине души он понимал, что никогда не сможет жить по существующим в обществе законам, даже если перед ним начертить прямую линию. В силу особенностей своего характера он не мог долго находиться в местах скопления людей, будь то команды, станции или поселения. В таких условиях он испытывал дефицит свободы, чувствовал себя потерянным, обязанным либо отдавать распоряжения, либо подчиняться приказам. Потому и выбрал для себя роль космиадора-одиночки. Но такие люди как Дарбенд, однажды что-то задумав, решений не меняют. Заупрямься он — себе дороже станет. Можно в одночасье всего лишиться. Дело ясное — цель подчиняла себе все и всех. А данная Дарбенду власть предоставляла ему право решать за исполнителей любого статуса, гнуть в дугу неукротимцев любого уровня и ранга.

— Кто еще в экипаже — спросил Шлейсер, уже окончательно смирившись с неизбежностью наметившихся перемен.

— Кроме Сеты, никого. Но кое-какие соображения есть. Хочу привлечь в команду Астьера и Снарта, хотя они об этом еще не знают. Их надо разыскать. Оба где-то здесь, в системе. Ситуация действительно непростая. Времени в обрез. На это задание планировали Варгина. Но потом переиграли. Его «Гелиос» отправили на границу паузы. Сейчас он следит за состоянием дел из глубины. И тогда, в обход Совета, я вспомнил о тебе.

— Спасибо, — буркнул Шлейсер, отнюдь не воодушевленный памятливостью редастра.

— Информация о прецеденте пока не разглашается. Средства информации тоже не оповещены, — Дарбенд похоже не принимал в расчет то, что творится в душе у кампиора. Конечно же он догадывался о его колебаниях, но вида не подавал.

— Какие меры защиты приняты? И кто еще следит за обстановкой?

— Руководство Гексумвирата поставлено в известность. Части СБКС* (*СБКС — Служба Безопасности Космических Сообщений) — в состоянии готовности. Этот цикл прошел спокойно, хотя ветер и потрепал меркурианский пояс. Через пару недель аномальная область вновь войдет в зону земной видимости. К тому времени надо определиться. Теперь о главном. Контролировать такую огромную поверхность мы не в состоянии. На монтаж сети плазмопоглотителей уйдет не один месяц. Джеранан пророчит глобальную гекатомбу. Случись что — гелиостаты спасателей просто не успеют резорбировать такое количество энергии.

— Транспорт? — Шлейсер еще ничего не решил и пока не представлял себя в роли системщика-гелиодора.

— ТГ-стеллер «Ясон». Правда, к инфортационным переходам, он еще не готов, но в принципе его уже можно запускать в режим испытаний на релятивистских скоростях.

При этих словах Шлейсер встрепенулся. Он уже слышал о супераллоскафе новой серии ТГ-флота и астрономических вложениях в проект корпорации «ПанГал».

— Флаг-кампиор? — спросил он как можно более безразличным тоном и перевел взгляд на скалящихся с обрамления колонн гривастых маскаронов.

— Кандидатуры есть… — неопределенно ответил Дарбенд и умолк на полуслове.

Шлейсер с расспросами не торопился. Какое-то время они молчали. Каждый думал о своем, стараясь даже взглядом не привлекать внимание собеседника. Тишину нарушали только птичий гомон, плеск воды у основания брекватера, да шелест листвы под набирающим силу бризом.

— Могу подать на тебя представление, — проговорил наконец Дарбенд. При этом, ни один мускул не дрогнул на его, будто из камня высеченном лице. — Думаю, Совет утвердит. Кандидатом. А там, время покажет.

Последние слова редастра решили все. Зная, что Дарбенд слов на ветер не бросает, Шлейсер согласился. Да иначе и быть не могло. В себе он был уверен, а привычки заглядывать далеко наперед у него не было. Кандидатом, так кандидатом! Не справится — вернется к привычной жизни, где как и в прежние времена, будет командовать только самим собой.

Предаваться воспоминаниям и вести отвлеченные разговоры смысла уже не было. Оба не скрывали удовлетворения от итогов встречи. После обсуждения формальностей и составления плана действий Дарбенд улетел, а Шлейсер сразу же окунулся в работу.

Дальнейшие события развивались с головокружительной скоростью. Николо Астьера и Джозефа Снарта он знал еще с академии, хотя обучались они на разных потоках. Найти их труда не составило. Астьер, потомственный террастианин, работал, как и Шлейсер, в структуре Галактической связи ОБЦЕСИСа, но в смежном подразделении, относящемся к Системе галактического позиционирования или другими словами Космическому навигационному корпусу. Он был на три года старше и считался одним из лучших пилотов-внесистемщиков. Шлейсер нашел его на Байкале, где тот проводил отпуск и готовился к свадьбе. Снарт, самый молодой из них, был уроженцем Марса. Полгода назад у него закончился контракт с консорциумом «Спейс-Контрол-Инк», и с тех пор он пребывал, как принято говорить, в «несвязанном» состоянии. Снарт мог себе такое позволить, потому как слыл универсалом, а таким всегда находилось место в структурах альтернативной косморазведки. В последние месяцы он был везде и одновременно нигде. Катался на хвостах комет, опускался в глубины подледного океана Ганимеда, изучал пещеры и кратеры Тефии, штурмовал вершины Титана и Европы. Его удалось отыскать в поясе астероидов на Адонисе, где, в компании таких же экстралайферов он пытался синтезировать из планетоидного углерода алмазы-фуллерены и сходные с ними стразы из метакристаллического азота.

Через неделю, как только Дарбенд согласовал с руководителями программы отобранные кандидатуры, он вызвал всех в ЦЭГ [36] ЦЭГ — Центр Экспериментальной Гелионавтики Селеновой Пальмиры.

Шлейсер прибыл на Луну ночным астробусом. Он выбрал рейс с посадкой в Реголиде, поэтому вылетел пораньше, чтобы, учитывая расстояние до Пальмиры, не опоздать к сроку.

Ночь. Лунная ночь. Родные места посещались редко. Последний раз он был здесь после смерти отца, возглавлявшего до конца дней селеноорбитальную станцию «Астрополис».

Еще с ранних пор у Шлейсера проявилась тяга к скорости и техническим видам спорта. Наверное, если бы не космос, он стал бы гонщиком-профессионалом или каскадером. Потребность в острых ощущениях стала второй натурой. Поэтому, как только представлялась возможность, он не упускал случая отключиться от дел и как следует оттянуться. Так и в этот раз. Загрузив багаж в арендованный слайдер, он набрал по спирали бешенное ускорение, совершил серию головокружительных маневров, чуть не выпрыгнув при этом в открытый космос, после чего, перед дорогой на Пальмиру, опустился на вершину главенствующего в этой части местности холма.