Сойер Роберт - Золотое руно (сборник)

— Зависит от того, кто спрашивает и что он хочет узнать.

— Я хочу увидеть кое‑какие записи.

— О какого рода хранилище мы говорим?

— Правительственная сеть. В Онтарио… это канадская провинция.

— Я знаю. Я из Иллинойса. У меня есть друзья в Су‑Сент‑Мари [17] Город в Онтарио на границе с США. .

— О.

— Так с какой же целью вы хотите вломиться в правительство Онтарио? К тому времени, как мы вернёмся, срок давности истечёт по практически любому преступлению, какое вы могли совершить. — Она снова улыбнулась своей мегаваттной улыбкой.

— О, нет! Ничего такого. Просто я, в общем, недавно узнал, что меня усыновили. Я хотел бы встретиться со своими природными родителями до того, как мы улетим. Просто поздороваться. — Он сделал паузу. — И попрощаться.

— Записи об усыновлении? — Она посерьёзнела, но даже с серьёзным лицом она нравилась Аарону. — Легко. Подобрать пару паролей, немного расковырять файловую систему, то, сё… Двадцати минут хватит.

— То есть вы можете это сделать?

— Конечно. Что я с этого буду иметь?

— Э‑э… а чего бы вы хотели?

— Угостите меня ужином?

— Я обручён.

— И что? Я тоже замужем. Женщине же всё равно надо есть, разве не так?

Домашний бог осмотрел Аарона через камеру, установленную над мезузой [18] Футляр, содержащий пергаментный свиток со священным текстом, прикрепляемый по традиции к косяку входной двери в еврейских домах. на дверном косяке.

— Да? — сказал он низким глухим голосом, произведённым дешёвым синтезирующим чипом.

— Меня зовут Аарон. Я бы хотел видеть Еву Оппенгейм.

— У миз Оппенгейм не запланировано встреч на сегодняшний вечер.

— Разумеется. Я… я просто оказался в городе всего на один день.

— В её списке друзей и деловых контактов нет никого по имени Аарон.

— Да, я знаю. Пожалуйста, скажите, она дома? Скажите ей… скажите, что я старый друг семьи.

В голосе домашнего бога звучал неуверенно.

— Я скажу ей. Пожалуйста, подождите.

Аарон засунул руки в карманы — в этот раз не столько по привычке, сколько из‑за холодного вечернего бриза. Он ждал и ждал (как странно не знать точную длительность!) пока, наконец, входная дверь не скользнула в сторону. Аарон резко обернулся к ней. В дверном проёме стояла женщина, которой на вид не было и сорока. Аарон смотрел на неё, на её угловатое лицо, странные многоцветные глаза, песочного цвета волосы. Это было словно смотреться в какое‑то меняющее пол зеркало. У него не было сомнений, совершенно никаких, в том, кто эта женщина. Единственным сюрпризом стала её молодость.

Взгляд самой этой женщины был, однако, лишён интереса. Она не видела в лице Аарона того, что он увидел в её лице, полагаю, потому, что она на него не смотрела.

— Да, — сказала она; голосом, глубоким и тёплым, она тоже походила на Аарона. — Я Ева Оппенгейм. Чем могу помочь?

Аарон словно утратил дар речи. Странное ощущение: не знать, что скажешь дальше; когда нужно сказать столько всего, но нет алгоритма расстановки приоритетов. Наконец, он пробормотал:

— Просто хотел вас увидеть. Узнать, как вы выглядите. Поздороваться.

Ева пристально посмотрела на него.

— Кто вы?

— Я Аарон. Аарон Россман.

— Россман… — Она отступила на полшага назад. — О… Господи. Что вы здесь делаете?

Аарона начинала раздражать её реакция.

— Вы, конечно, слышали об «Арго», — сказал он с едва уловимой запинкой. — Я улетаю на нём. Я покидаю Землю и вернусь только через сто лет. — Он смотрел на неё, словно ожидая реакции, словно из того, что он сказал, была очевидна цель его появления здесь. Когда реакции не последовало, он продолжил: — Я просто хотел увидеться с вами, всего один раз, перед тем, как улететь.

— Вы не должны были сюда приходить. Вы должны были сперва позвонить.

— Я боялся, что если я позвоню, то вы мне откажете.

Её лицо утратило цвет.

— Это правда. Я отказала бы.

У Аарона упало сердце.

— Прошу вас, — сказал он, — я совершенно запутался. Я только недавно узнал о том, что меня усыновили.

— Это ваши родители сказали вам, где меня найти?

— Нет. Они мне даже не говорили, что я им не родной. Я наткнулся на бумаги. Надеялся, что вы захотите меня увидеть. Я зарегистрировался в реестре добровольного раскрытия конфиденциальности министерства социальных служб, но там сказали, что вы не подавали заявку на встречу со мной, так что они не могут ничем помочь. Я подумал, что, может быть, вы не знаете про этот реестр…

— Разумеется я знаю про реестр.

— Но…

— Но я не хотела вас найти. Точка. — Она всмотрелась в лицо Аарона. — Проклятье, да как вы посмели прийти сюда? Какое вы имеете право вторгаться в мою жизнь? Если бы я хотела, чтобы вы знали, кто я такая, я бы вам сказала. — Она отступила вглубь дома и гаркнула «Закрыть» домашнему богу. Серая дверная панель шумно задвинулась.

Аарон остался стоять снаружи; ветер холодил его лицо. Он нажал кнопку на косяке, пробуждающую бога.

— Да, — ответил он тем же самым глухим голосом.

— Я бы хотел видеть миз Оппенгейм.

— У миз Оппенгейм не запланировано встреч на сегодняшний вечер.

— Я знаю, ты, груда металлолома. Я разговаривал с ней минуту назад.

— Здесь?

— Да, здесь.

— Вы мистер Россман, не так ли?

— Да.

— Я не думаю, что миз Оппенгейм захочет вас видеть.

— Вы можете ей сказать, что я всё ещё здесь?

Бог помолчал, по‑видимому, обдумывая ответ.

— Да, — сказал он, наконец, медленно и тяжеловесно. — Я ей скажу. — Последовала ещё одна пауза; тишину нарушало лишь шуршание листьев на ветру. Бог, очевидно, общался со своей хозяйкой.

— Миз Оппенгейм приказала мне попросить вас удалиться, — сообщил бог.

— Нет.

— Тогда я вызову полицию.

— Идите к чёрту. Это важно. Прошу, попросите её ещё раз.

— Вы нас‑той‑чи‑вый человек, мистер Россман. — У голосового чипа были проблемы с некоторыми длинными словами.

— Это так. Вы попросите её снова выйти ко мне, всего один раз?

Ещё одна долгая пауза. Наконец:

— Я попрошу.

Бог замолчал. Единственное, на что надеялся Аарон, было то, что Ева Оппенгейм находила общение со своим слишком покладистым домашним богом таким же раздражающим, как и Аарон. Через какое‑то, довольно большое количество секунд дверь снова скользнула в сторону.

— По‑моему, я выразилась ясно. Я не хочу вас видеть.

— Мне очень жаль это слышать, но я подумал, может быть, меня захочет увидеть мой природный отец. Ваш муж дома?

Лицо женщины окаменело.

— Нет, его нет дома, и нет, мой муж — не ваш отец.

— Но в базе данных по усыновления моим отцом указан Стивен Оппенгейм.

Аарон оглянулся. На посадочной площадке в нескольких десятках метров от дома взлетали в воздух листья. Легковой флаер, старенький на вид и даже кое‑где помятый, осторожно заходил на посадку.