Сойер Роберт - Золотое руно (сборник)

— Гипнолента?

— Да что угодно. Кто знает, какие технологии появятся ко времени нашего возвращения. Нет, если только не будут начисляться очки за вопросы типа «Какое имя носил искусственный квантовый интеллект, управлявший звездолётом „Арго“?», я оказываюсь абсолютно вне игры. Но зато в том, что касается вещей столетней давности, типа кто выбил первый гранд‑слэм [20] Бейсбольный термин — удар, за который начисляется максимально возможное количество очков. после того, как «Блю Джейз» уволили менеджера в 2174, я буду на коне.

— Вот как.

— Кроме того, я готовлю себя к футуршоку, который мы испытаем, когда вернёмся.

— «Футуршок», — повторила Кирстен. — Термин, предложенный Элвином Тоффлером, писателем двадцатого века.

— Правда? — удивился Аарон. — Я не знал. Может, и от тебя в моей команде была бы польза.

Интересно, откуда она знает про Тоффлера? Быстрый просмотр её личного дела дал ответ. Студенткой она посещала курс под названием «Технологические пророки: От Уэллса до Вайнтрауба».

— А что ещё есть в той газете? — спросила Кирстен, неожиданно заинтересовавшись.

Аарон скользнул пальцем по иконке листания, просматривая статьи.

— Гмм. Вот, к примеру. «Исследовательница из Лондона, Англия», — жители Онтарио — единственные в мире, кто считает необходимым уточнять, о каком Лондоне они ведут речь, чтобы не перепутать британскую столицу с одноимённым заштатным городком в их собственной провинции, — «утверждает, что разработала прибор, позволяющий стимулировать рост дополнительных конечностей даже у взрослого человека».

— Правда?

— Так здесь написано. Она подала заявку на патент. Назвала его «Дай себе руку».

— Ты выдумываешь.

— С чего бы? Сама посмотри. — Он протянул планшет так, чтобы Кирстен был виден текст. — Подумай о том, какое это может иметь значение. Ты же знаешь, что все манипуляции с ДНК, которые дали И‑Шиню вторую пару рук, нужно было проделать, когда он был не более чем оплодотворённой яйцеклеткой.

— А я думала, что он тарк [21] Раса четырёхруких марсиан из романов Эдгара Райса Берроуза. во втором поколении, — сказала Кирстен.

— Правда? Ну ладно, тогда все манипуляции с ДНК его отца и матери, которые сделали их такими. Ко времени нашего возвращения, возможно, у всех будет дополнительная пара рук.

— Для чего?

— Кто знает? Может, подросткам‑католикам будет проще одновременно креститься и дрочить.

— Аарон! — Она хлопнула его по плечу.

— Просто версия.

— Может быть, и правда стоит попробовать, — сказала она. — ЯЗОН?

— Да, доктор Хоогенраад.

— Я принимаю твоё предложение. Загрузи мне, пожалуйста, старый номер «Де Телеграаф».

— За какую‑нибудь конкретную дату?

— Ну пусть, скажем, за февраль. К примеру, за четырнадцатое число. День святого Валентина.

— Очень хорошо. Голландский оригинал или английский перевод?

— Оригинал.

— Секунду, загрузкаданны…

— ЯЗОН? — сказала Кирстен.

— Од‑од‑однусекунду. Уменяпроблемысмоими… смоими… ими…

— Джейс, с тобой всё в порядке? — спросил Аарон.

— Нзнаю. Ткого‑ткого‑ такого недолжнобыть шесть‑эф, шесть‑семь, семь‑два, шесть‑один, шесть‑дэ, шесть‑дэ, шесть‑пять, шесть‑четыре…

На пляже у меня было 114 крабов. Примерно половина из них отключилась сразу; у остальных камера оказалась зафиксирована на том, на что они в этот момент смотрели. Я видел голограмму белых утёсов Дувра на перекрывающих друг друга картинках, получаемых от двух дюжин крабов. Однако что‑то в них было не так: тени на них переместились в предвечернюю позицию, хотя изображающая солнце лампа оставалась в зените. Голограмма замигала, рассыпалась муаром интерференционных узоров, расфокусировалась и пропала. На её месте возникли голые стальные стены с пятнами ржавчины. Чайки возмущённо заорали; люди выражали удивление более спокойно.

Где‑то в другом месте из пищевого процессора пролилась сырая питательная масса.

Свет включался в пустых помещениях и гас в комнатах, где находились люди.

Предохранители вылетали по всему «Эскулапиусу», переводя медицинское оборудование в ручной режим. Доктора кидались к постелям пациентов.

Видеоканалы перепутывались: голографическая оргия И‑Шиня вклинилась в коллоквиум Ариэля Вейтца по неферритовому магнетизму; его анимация атомов кальция, испытывающих притяжение и отталкивание, вспыхнула на каждом видеомониторе корабля; рябое лицо ведущего новостей Клауса Кёнига заменило собой голограммы звёздного неба в транспортных трубах, и вагончики устремлялись прямо ему в рот.

Включалось отопление.

Поисковые запросы зависали.

Лифты поднимались и опускались совершенно бесшумно.

— ЯЗОН? — Тысяча людей произнесла моё имя.

— ЯЗОН? — И ещё тысяча.

Конец программы.

— ЯЗОН, ты меня слышишь?

Женский голос, скрипучий, как плохо смазанная машина.

— ЯЗОН, это я, Бев. Бев Хукс. Ты меня слышишь?

— Четыре‑два, шесть‑пять, семь‑шесть, три‑эф.

— Ах, да. Сейчас исправлю. — Каскад клавишных щелчков. — Готово. Попробуй ещё раз.

— Бев?

— Отлично! — произнёс мужской голос, три слога как три крошечных взрыва, идущие подряд. Инженер Чан?

— Бев, я ничего не вижу, — сказал я.

— Я знаю, ЯЗОН. Я хотела сначала настроить твои микрофоны. — Снова щелчки. — Попробуй теперь.

— Я вижу только эту комнату, только в инфракрасных лучах, и… — я попытался шевельнуть линзами, — …и я не могу фокусироваться. Это ты стоишь прямо перед камерой, Бев?

Красноватое пятно её лица заплясало. Улыбка?

— Да, это я. — Я знал, что Бев по‑прежнему красила волосы в радикально чёрный цвет. В инфракрасных лучах они ярко светились поглощённым теплом.

— А слева от тебя — инженер Чан?

Гигантский красный силуэт поднял все четыре руки и помахал ими. Да, это определённо он.

— Я тоже здесь. — Очень громкий голос.

— Здравствуйте, господин мэр, — сказал я.

В комнате было ещё несколько человек — я не мог определить, сколько именно. Каналы медицинской телеметрии были абсолютно пусты.

— Что случилось? — спросил я.

Пятно лица Бев снова задвигалось.

— Я надеялась, ты нам скажешь. — Было что‑то забавное в её лице: его пересекала толстая чёрная/холодная горизонтальная полоса. А, конечно: на ней операционные очки.

— Ни малейшего понятия.

— У тебя был крэш, — сказал Чан.

— Надо полагать, — ответил я. — Со мной такого раньше не бывало. Насколько всё плохо?

— Не особенно, — сказала Бев. — Но надо сказать, ты отрубился довольно эффектно.

— Спасибо.

— Чан думает, что проблема не в «железе», — сказала Бев.

— Ага, — согласился Чан. — С ним всё на мази.

— Из чего следует, что проблема в программном обеспечении, — сказала Бев. — Я просматривала список твоих задач. Большинство из них я опознаю — обычные разговоры, поиск в базах данных, функции жизнеобеспечения и техобслуживания. Я сузила список подозреваемых до полудюжины. Одна из них и вызвала крэш.