Алессандра Матрисс - Письмо Потомкам

Остальные записывают мою речь тем же образом. Уме и Тамаре в этом помогают кормилицы. Они проводят информацию сначала через себя, облегчая понимание. Вот в этом и заключается главная сложность – важно подбирать на гемми слова так, чтобы через лет двадцать не было стыдно за сказанное. Многое я взяла из записей Рао, ведь даже интонация и паузы между словами были нормированы.

Но, как ни было трудно, со своей обязанностью я справляюсь. Или мне так кажется.

– Я прочёл в нашем архиве много книг о верованиях людей, но их настолько много, что голова разболелась, – продолжил Тор.

Остальные смеются. Я же выдерживаю паузу и отвечаю:

– Люди за всю свою историю существования молились разным богам. Когда умирала память об одних, люди создавали себе новых. Когда-то Великая Империя была соткана из множеств различных по форме правления государств, в каждом из которых молились собственным богам.

– Подождите, вы применили правильное слово? Их что, создавали? – непонимающе Анна смотрит на меня. – Разве человеческие боги были созданы кем-то? Ведь мы потому и молимся Святейшей, зная, что она где-то жива среди нас.

– Святейшая не богиня. И Святейшей называете ее только вы, на просторах Империи ее называют Матерью Ублюдков и Тварью Исхода. В памяти людей хранятся воспоминания о той, кто вас создал. Ведь и она когда-то была человеком, была смертной. Как возможно, и некоторые человеческие божества до нее – память несовершенна.

– Расскажите нам про неё, пожалуйста! – разводит пухлыми ручками Тамара, моя темнокожая маленькая гемма. Я, видя интерес остальных, продолжаю. Кто-то услышит сегодня эту историю впервые. Поэтому я тяжело вздохнула и решила действовать не по протоколу.

Святейшая когда-то была человеком. Всё, о чём рассказывают древние книги – это то, что она работала в психиатрической лечебнице и отстаивала права душевнобольных. Это были смутные времена, потому как это было время Создания Псиберспейса. То, что вы знаете под названием общего информационного внутреннего поля. Чтобы его создать, нужны были душевнобольные. Деперсонализация, дереализация – подобные отклонения помогали не разрушить личность и тестировать на таких больных виртуальную реальность долгое время. Здоровый человек, попадая в Псиберспейс впервые, мог погибнуть. Или покончить жизнь самоубийством.

Поэтому, когда пациентов Святейшей увозили в неизвестном направлении, то они больше не возвращались. Если вы откроете архивы, вы узнаете, что на них проводились не только опыты по созданию Псиберспейса, на них тестировали новые лекарства или наоборот, созданные штаммы вирусов.

Святейшая подозревала об этом и старалась предотвратить подобное, потому как выше всего ценила человеческую жизнь и свободу. И когда её действия начали серьезно мешать, решено было похитить её и заставить замолчать. Навсегда.

– Её похитили такие же люди? Но ведь наверняка у неё была семья?! – воскликнул Тор, – я читал дедушкины записи.

– Да, у неё была семья. Муж и две дочери. Но мужа лишили жены, а детей – матери. Для всего мира Святейшая тогда умерла.

– Но её же не убили… Она ведь как-то спаслась? – пропищала в слезах Ума. В первый раз слушая историю своей праматери, трудно не расплакаться. В протоколе указано лишь сообщать некоторую информацию. Подразумевалось, что полностью геммы должны узнавать в одиночестве, к тридцати годам. Даже у некоторых нянь удивление на лице, как им быть в подобной ситуации – записать мои слова или воспроизвести свой протокол.

– Вы должны записывать именно мои. – Я продолжила. – Ума, все, что я сейчас рассказываю – именно для того, чтобы ты знала, насколько могут быть жестоки люди. И насколько жестокость в мире гемм неприемлема, даже если брать во внимание вашу импульсивность во время становления. Её привезли в подобное закрытое учреждение, где отвели роль подопытного животного. Каждый день её кололи лекарствами и издевались. День сменялся новым днём, но никто не приходил на помощь. Все свыклись с её исчезновением. Тем более, что вскоре был найден обезображенный труп, в котором опознали пропавшую активистку.

Труп похоронили под её именем, но жизнь для неё не изменилась. День за днем она пыталась чего-то добиться, сбежать из лап врачей и сумасшедших учёных. Но она была слишком слаба. В её крови бушевал новый вирус, и все ждали результатов… Умрёт или выживет.

И тогда произошло неожиданное. Каким-то образом она создала связь через кровь с другими людьми. Стала свободно перемещаться по сознанию каждого, читая и управляя им. Вирус исказил её, преобразил в новое существо. Свёл с ума и одновременно подарил целостность.

И тогда она начала убивать.

Так я прочла и так мне рассказывали в монастыре.

Это истина.

Марко нахмурился и пробормотал исподлобья:

– Святейшая запретила нам убивать перед страхом смерти. Она не могла…

Мне пришлось умерить пыл и объяснить поведение их праматери:

– Тот мир был не такой, как сейчас. Не такой мирный и безоблачный, как тот, в котором вы живёте. В нём постоянно велись войны, свершались перевороты, и человеческая жизнь не ценилась. Сейчас вы видите, что всё это делалось ради захвата власти во всём мире. И ради становления Великой Империи.

Когда Святейшая обрела свой дар, она в гневе наказала всех, кто причинили ей боль. Она попросту заключила их сознание внутри тела так, чтобы они вечно жили и вечно страдали. Ощущали только её пережитую панику и агонию. Такие люди прожили долгую жизнь, мечтая о смерти. Каждую минуту они молились ей и просили простить.

– И?! – мой класс в ожидании замер.

– Она не умела прощать. В книге, которую написал ваш аорэ, истиннорожденный, Святослав шерн Альяринн, рассказывается о том времени, как Святейшая вернулась в свой город в самый разгар войны. Её муж и дети пропали, и даже через кровь она не могла найти их. Никто не помнил её имени, да и она забыла к тому времени, как её зовут.

Война. Я всегда представляла, как Святейшая шла по залитой кровью улице, среди умирающих и умерших. Каждого благословляя, и плача по каждому. Вокруг свистели пули, разрывались орудия…

Брат убивал брата. Во имя лживой свободы.

– А у мамы есть её портрет. – Марко задумчиво произнёс вслух, сбив меня с мысли.

– Портрет? – удивилась я. – Но в мире не осталось ни одного изображения. Так мне объяснили безликость всех статуй в монастыре.

– Наш аорэ написал его. Ведь он был её другом. Так говорит мама. – Гордо заявила Анна, сверкая золотыми глазами.

Я замешкалась. В горле пересохло от волнения.

– А вы… вы видели его?

Дети дружно коснулись каждый своей левой брови указательным пальцем. Жест гемм, означающий «да, клянемся своей прародительницей».