Стивен Бакстер - Эволюция

А свет в небе становился всё более и более странным.

Ядро кометы могло пройти сквозь пространство, занимаемое Землёй, всего лишь за десять минут.

Во время того великого кипения, которое устроило ей Солнце, комета потеряла значительную массу, но эти потери не были катастрофическими. Если бы ей удалось завершить свой виток вокруг Солнца, она улетела бы обратно в кометное облако, быстро остыв; её прекрасная кома и хвост рассеялись бы во тьме, и она продолжила бы свой сон длиной в миллиарды лет.

Если бы.

На протяжении многих дней и недель большая комета прокладывала себе путь в небе — так медленно, что её перемещение за час было незаметным для глаз любого существа, которое глядело на неё без знания дела. Но сейчас её ярко сияющая голова двигалась : она летела по небосклону вниз, словно закатное солнце, приближаясь к южному горизонту.

По всей освещённой солнцем стороне Земли наступила тишина. Толпящиеся вокруг пересыхающих озёр утконосые динозавры посмотрели вверх. Хищники прервали поиск и преследование добычи, но лишь на мгновение, и их острые умы силились объяснить это беспрецедентное зрелище. Птицы и птерозавры взлетели с гнёзд и мест отдыха; они были испуганы угрозой, которой не могли понять, и искали покоя в воздухе.

Даже враждующие гиганотозавры прервали свою жестокую кормёжку.

Пурга скрылась в темноте своей норы. За её спиной на землю упала оторванная от тела голова троодона, закрыв собою выход из норы и провожая Пургу гротескным пустым взглядом; а в это время свет продолжал двигаться.

За восемьдесят миллионов лет до того, как родилась Пурга, орнитолестес продирался сквозь густой юрский лес, охотясь на диплодока.

Этот орнитолестес был активным плотоядным динозавром. Это была самка ростом с взрослого человека, но её гибкое тело весило вполовину меньше. У неё были сильные задние ноги, длинный хвост-балансир и острые конические зубы. Она была покрыта бурыми пушистыми перьями — полезный камуфляж для лесной опушки, где её вид эволюционировал как сборщик падали и чужих яиц. Она напоминала большую птицу с редким оперением.

Но её лоб был почти как у человека, с высокой крышей черепа, которая никак не соотносилась с остроконечной, почти крокодильей мордой. Вокруг её талии был повязан пояс и обёрнут кнут. В своих длинных хватательных передних лапах она несла инструмент, своего рода копьё.

И у неё было имя. Его можно было бы перевести на наш язык как Слышащая — хотя она была ещё молода, уже было ясно, что она обладала исключительным слухом.

Слышащая была динозавром: динозавром с крупным мозгом, который изготавливал орудия труда и носил имя.

При всём своём разрушительном воздействии на среду обитания большие стада утконосых и панцирных динозавров из времени Пурги были всего лишь воспоминанием о гигантах прошлого. В юрский период по земле бродили самые крупные наземные животные из когда-либо живших. И их преследовали охотники с отравленными копьями.

Слышащая и её брачный партнёр тихо крались в зелёной тени лесной опушки, передвигаясь с неописуемой слаженностью, благодаря которой они напоминали две половинки единого существа. В течение многих поколений, цепочка которых скрывалась в красноватом тумане животного сознания их предков, этот вид хищников охотился брачными парами, и они поступали ровно так же.

В лесу этой эпохи господствовали высокие араукарии и гинкго. На открытых участках земля была покрыта ковром наземных папоротников, сеянцев деревьев и похожих на ананасы кустарниковых цикадеоидей. А цветковых растений не было совершенно. Это было довольно тусклый мир, выглядящий каким-то незавершённым — мир серо-зелёного и бурого, мир без ярких красок, по которому двигались охотники.

Слышащая первой услыхала приближение стада диплодоков. Она ощущала это как лёгкое подрагивание в костях. Она сразу же припала к земле, отгребла в сторону папоротник и хвою, а затем приложила голову к утрамбованной почве.

Шум был слышен как низкий грохот, словно отдалённое землетрясение. Это были голоса диплодоков самого низкого тона, которые Слышащая мысленно называла «голосом живота» — низкочастотный рык, служащий для поддержания контакта и разносящийся на целые километры. Стадо диплодоков, должно быть, покинуло рощу, в которой они пережидали холодную ночь — эти долгие часы перемирия, когда и охотники, и добыча вместе впадали в состояние бессонной неподвижности. Но, когда диплодоки двигались, можно было вспугнуть стадо, чтобы, возможно, добыть уязвимую молодую или покалеченную особь.

Брачного партнёра Слышащей звали Стего, потому что он был упрям: его было так же трудно свернуть с намеченного пути, как могучего, но печально знаменитого своим крохотным мозгом стегозавра.

— Они идут? — спросил он.

— Да, — ответила она. — Они идут.

Охотящиеся хищники привыкли работать молча. Так что их язык был сочетанием мягких щелчков, движений рук и кивающих движений тела — но в нём не было никакой мимики, потому что морды этих орнитолестов были такими же неподвижными, как у всех остальных динозавров.

По мере того, как они приближались к стаду, шум «голосов живота» огромных животных стал явственно слышен. Он заставлял дрожать даже саму землю: увядшие листья папоротников тряслись, а пыль пританцовывала, словно от нетерпения. И вскоре орнитолесты уже могли расслышать поступь могучих животных, тяжёлые далёкие удары, звук которых был похож на грохот валунов, катящихся по склону горы.

Орнитолесты добрались до самого края леса. И перед ними предстало стадо.

Когда идёт диплодок, кажется, будто меняется сам пейзаж: словно холмы снялись со своего места и плавно перетекают по поверхности земли. Если бы это увидел человек, ему было бы трудно осмыслить увиденное. Масштаб сыграл бы злую шутку: ведь такие большие массы, плывущие с места на место — это, конечно же, нечто из области геологии, но никак не животное.

Самым крупным членом этого стада из сорока голов была огромная самка-матриарх, которая вот уже целый век была сердцем стада. Её общая длина составляла тридцать метров при высоте в крестце пять метров, и она весила двадцать тонн — но даже молодые члены стада, а некоторые из них едва достигли десятилетнего возраста, были крупнее, чем самый большой африканский слон. Самка-матриарх шагала, держа свои огромные шею и хвост почти горизонтально, протянув их параллельно земле на десятки метров. Вес её огромного кишечника распределялся на могучие бёдра и толстые ноги, похожие на слоновьи. Толстые связки, напоминающие верёвки, протягивались вдоль её шеи, спины и хвоста, прикрепляясь в каналах в верхней половине её позвоночника. Вес шеи и хвоста натягивал связки на её шее, тем самым уравновешивая массу туловища. Таким образом, она была устроена, словно биологический подвесной мост.