Стивен Бакстер - Эволюция

И вдруг перед ним предстало тело обтекаемой формы, разверзлась пасть, белая внутри, и сквозь тёмную воду он увидел ряды конических зубов. Он рванулся назад.

Самка крокодила тихо и терпеливо лежала на дне своего озера.

Она приходилась очень дальней родственницей жившему в море дейнозуху, и события этого суматошного дня пока мало касались её. Она чувствовала дрожь Земли и ответную рябь на воде, видела необычные огни в небе. Но она рассчитывала пережить эту бурю так же, как делала до этого много раз. Она умела оставаться под водой в течение целого часа, потому что её обмен веществ, если было нужно, мог тормозиться почти полностью. Её мышление было медленным и терпеливым. Она знала, что всё, что ей следовало делать — это лежать здесь в грязи; буря закончится, и еда снова придёт к ней.

Но сейчас сюда пришёл динозавр, неуклюже забравшийся в воду — не просто зашёл на берег, чтобы попить и пощипать зелени, как глупый утконосый, а нырнул целиком, фактически вторгся в её владения. Это вторжение пробудило в ней гнев, смешанный с нетерпеливым ожиданием лёгкой добычи. Она оттолкнулась от грязи и поднялась к поверхности, которая мерцала в свете метеоров. Но ещё больше массивных тел беспомощно погрузилось в мутную воду, пытаясь высвободиться из цепких объятий грязи на дне озера.

Конечно же, она напала.

Гигант забился в воде, уклоняясь от приближающихся к нему челюстей крокодила, и сумел наугад ударить ногой по морде крокодила. Самка крокодила на мгновение отступила. Но затем она продолжила нападение. Гигант мог бы убраться оттуда. Но за его спиной в воду лезла толпа животных. Крокодил сражался и огрызался на пришельцев; а животные враждовали друг с другом.

Но теперь шла могучая волна, афтершок после сейсмической встряски кометы, отозвавшийся сквозь скальное основание. Земля взметнулась вверх, треснула — и вся вода внезапно ушла, покинув Гиганта, запутавшегося среди высыхающей растительности и корчащихся животных.

Самка крокодила, внезапно оказавшаяся на горячем сухом воздухе, не могла понять, что же случилось. Она попробовала зарыться в грязь, руководимая инстинктами, которые вели её, ещё детёныша, первый раз в жизни из скорлупы яйца в воду. Однако грязь затвердевала, быстро высыхая; она даже не смогла копнуть ил.

А метеоры всё падали и падали, пронзая тучи дыма, словно столбы света.

Ветры и цунами уже стёрли с лица Земли большую часть живых существ, от насекомых до динозавров, в Северной и Южной Америках. Теперь разгорающиеся по всему миру пожары убивали многих из тех, кто выжил.

Но худшее ещё было впереди.

Более крупные куски выброшенного взрывом материала на периферии места удара кометы быстро упали обратно: многие из них обстреливали взбудораженную землю в радиусе одного или двух диаметров центрального кратера, а остальные были падающими и поджигающими леса метеорами. Но большой центральный язык каменного пара продолжал подниматься под действием своей собственной тепловой энергии. В космическом вакууме из этого пылающего облака конденсировались твёрдые частицы, которые, всё ещё раскалённые добела, стали падать обратно на Землю. Но если они взлетели вверх по вакуумному тоннелю, то теперь они падали обратно сквозь атмосферу, и они передавали свою энергию воздуху. Это был смертельный огненный град, пелена из бесчисленных миллиардов крошечных раскалённых добела метеоров, охватившая собой всю планету.

По всей планете начал пылать воздух.

Пурга добралась до предгорий. Её самец Третий и один выживший детёныш сидели в стороне от неё. Они не могли двигаться дальше к самим Скалистым горам, потому что даже здесь суша была разорена и оставлена в беспорядке волнами, распространявшимися по земле, и усеяна валунами, которые были во много раз выше Пурги.

Нужно было что-то делать. Она начала копать рыхлую землю, собираясь вырыть нору.

Она оглянулась и бросила взгляд на проделанный ими путь. Среди столбов вздымающегося дыма вся земля пылала ярким оранжевым цветом; это было необычайное зрелище. Даже отсюда, с этого скального выступа, она могла ощущать жар; даже здесь её обоняние ловило вонь дыма и горящей плоти.

Ей были видны облака, которые привлекли её сюда. Они были клочковатыми, но по-прежнему висели в верхней части горных склонов. На фоне чёрного, как ночь, неба облака горели бледно-оранжевым огнём, отражая свет горящей земли. Но сейчас над облаками на небо наползал тот оранжевый свет с юга. Само небо начало пылать, словно рассвет начался одновременно по всему небосклону. Цвет его быстро менялся на оранжевый, затем на жёлтый, а дальше на ослепительно-белый, яркий, как солнце.

До них добралась первая волна испепеляющего жара.

Приматы отчаянно рылись в земле.

На растрескавшемся дне пруда Гигант отчасти сумел удержаться на ногах, окружённый мёртвыми телами. Он не мог дышать; его грудная клетка сжалась от воздуха, смешанного с дымом и раскалёнными частицами обугленной растительности. Он был словно в сером тумане. Он видел лишь дым, пыль и вихри пепла.

Жар пульсировал; было горячо, словно в печи. Стояла вонь горелого мяса.

Почувствовав острую боль в передней лапе, он поднял её, охваченный проблеском любопытства. Его пальцы горели, как свечки.

Последняя мысль у него была о братьях.

Он принял смерть мгновенно. Он так ничего и не осознал: жизненно важные органы были разрушены слишком быстро для того, чтобы мозг смог отреагировать на это. Затем его мускулы запеклись и затвердели. Это вызвало сокращение его передних и задних лап, но его позвоночник остался прямым, поэтому в момент смерти он принял позу, странным образом напоминающую боксёра: голова отклонена назад, передние лапы приподняты, ноги согнуты. Его плоть иссохла, а эмаль на зубах начала растрескиваться.

Всё это произошло, пока Гигант падал на землю.

А потом начали трескаться даже камни.

Подобная драгоценному камню, в своём внезапном сиянии, отражающемся в древних морях своей спутницы Луны, Земля была прекрасна. Но это была красота умирающего мира.

Половина всей тепловой энергии, выделенной горящим воздухом, попала в нижние слои атмосферы и на землю. По всей планете небо было горячим и ярким, как солнце. Растения и животные сгорели там, где стояли. Деревья могучих меловых лесов были пожраны огнём, словно сосновые иголки. Все птицы, оказавшиеся в воздухе, сгорели в порыве пламени, и птерозавры исчезли в горниле вымирания. Норы млекопитающих, насекомых и амфибий превратились в крошечные гробы. Второй детёныш Пурги, скулящий и одинокий, очень быстро испёкся.

Пурга спаслась. Среди последних облаков чёрного цвета появились разрывы; они быстро рассеялись, превратившись в пар, но в те критические минуты огромной тепловой волны они сослужили хорошую службу, затенив землю под собой от неба, горящего, словно солнце.