Стивен Бакстер - Эволюция

Роющая заметила плотную куртину папоротника на небольшом мысе, возвышающемся над океаном. Там кормящаяся толпа казалась чуть более разреженной, поэтому она направилась туда. Под прикрытием куртины папоротника она обрывала листочки своими проворными пятипалыми передними лапками и грызла коричневые споры.

В трёхлетнем возрасте Роющая была уже одной из самых старых норников. Её длина была всего лишь несколько сантиметров. Она была жирной, округлой и обросшей толстыми слоями бурого меха — самым лучшим приспособлением для сохранения тепла её тела. Она выглядела как нечто вроде лемминга. Но она совсем не была леммингом. Она была приматом.

Отсюда ей был виден океан. Солнце, низко висящее в северном небе, над бесконечной, непреодолимой водой. Приближалась полярная осень, и солнце стояло ниже линии горизонта уже больше чем по полсуток. И вдали от суши уже образовывались большие поля пакового льда. Ближе к берегу Роющей была видна кашица из серого льда, собирающаяся большими островками, которые слегка колыхались на перекатывающейся, словно мускулы, поверхности воды. Её тело знало, что означали эти явления. Озарённые светом летние дни были лишь неясным воспоминанием; вскоре ей предстояло выдержать зимние месяцы непрерывной темноты.

На одном куске пакового льда она увидела кровавое пятно, размазанное по сверкающей поверхности, и бесформенную кучку неподвижной плоти. В небе кружились птицы, крича хриплыми голосами и ожидая своей очереди поклевать окровавленные останки. А в толще воды скользила длинная могучая тень. Огромная морда высунулась из холодной воды, чтобы взять свою долю добычи.

Морской хищник был земноводным, потомком формы под названием кулазух. Он вырастал до четырёхметровой длины и напоминал чудовищную хищную лягушку. Лягушка была реликтом гораздо более древних времён, когда амфибии владели миром. В тропических странах его предки проиграли конкуренцию крокодилам, которых они сильно напоминали размером и обликом; когда динозавры впервые появились на Земле, многообразие крупных амфибий уже снижалось, но они задержались подольше в прохладных приполярных водах.

Даже на таком расстоянии, спрятавшись под своими папоротниками, Роющая дрожала.

Внезапно на равнину тундры вырвалось приземистое крылатое существо. Копошащиеся норники в панике разбежались, и Роющая вжалась в землю. Это новое существо бежало, выпрямившись, на длинных сильных ногах, а его передние лапы, с трудом различимые среди густых белых перьев, были хватательными и вооружёнными устрашающими когтями. Это существо забежало в воду и направилось к льдине, поднимая фонтаны брызг. Там оно начало оспаривать у амфибии право на остатки туши, точно так же, как в более поздние времена песцы будут пытаться красть добычу у белых медведей.

Этот воинственный белокрылый раптор напоминал нелетающую птицу. Он не был птицей. Это был потомок велоцирапторов мелового периода.

В Антарктиде, через пятьдесят пять миллионов лет после удара кометы, обитали динозавры.

Роющая отступила вглубь суши, подальше от кровавой сцены на берегу. Она двигалась осторожно, замирая, чтобы спрятаться. Она повсюду видела белые перья, выпавшие у спешащего раптора, когда тот мчался к добыче, лежащей на льду.

Забравшись на вершину последней дюны, она могла разглядеть пейзаж.

Это была широкая равнина, где господствовали зелёные и бурые краски, нарушаемые в разных местах голубым цветом воды. Трава ещё была густой, хотя уже начала отмирать, и там, где она ещё не полегла, её цвет стал золотисто-бурым. Многие цветы отцвели, потому что уже не было насекомых, которых они привлекали; но в некоторых местах ещё оставались яркие красивые цветки, похожие на камнеломку. Вокруг поблёскивающих на солнце пресноводных прудов толпились животные, пришедшие на водопой. Но пруды уже подёрнулись серой корочкой льда.

Это была классическая сцена жизни тундры, часть пояса ландшафта такого рода, который ещё окаймлял континент.

И по этой тундре бродили динозавры.

В нескольких километрах к юго-западу Роющая увидела нечто напоминающее тёмное облако, ползущее по земле. Это было стадо мутты. Дыхание животных создавало большие облака пара, который висел в холодном воздухе. Это были динозавры, огромные травоядные существа. На расстоянии они напоминали мамонтов без бивней. Но, когда они подошли ближе, стало заметно, что они сохранили классические черты динозавров: их задние ноги были сильнее, чем передние, у них были мощные хвосты-балансиры, они странно вели себя: очень живо и возбуждённо, скорее как птицы, чем как какое-то крупное млекопитающее — и иногда они поднимались на задние лапы и ревели свирепо, как тираннозавр.

Мутты произошли от муттабурразавров, массивных юрских травоядных, который когда-то лакомились саговниками, папоротниками и хвойными растениями. Когда холод стал сковывать Антарктиду, мутты научились поедать скудную пищу, которую давала тундра. Их тела стали приземистыми и округлыми, у них появился густой покров из многих слоёв тёмно-коричневых чешуевидных перьев. Они постепенно превратились в крупных мигрирующих травоядных тундры — в будущем в других местах эту роль играли такие животные, как северный олень и овцебык, и ещё мамонт. Жалобный крик, который они издавали при помощи надувающихся кожных мешков, растущих на их больших рогатых мордах, отражался от ледяных стен на юге.

Когда-то мутты кочевали по всему пространству этого континента, пользуясь благами короткого, но изобильного лета. Но по мере распространения ледников численность мутты сильно сократилась, и теперь оставшиеся стада с несколько жалким видом блуждали по сужающемуся поясу тундры между льдом и морем.

Это стадо мутты преследовал одинокий охотник.

Стоя неподвижно, карликовый аллозавр наблюдал за стадом мутты. Он напоминал статую в золотых перьях. Аллозавр был карликовым реликтовым представителем семейства существ, давно вымерших в других местах — фактически, прямой потомок льва юрского периода, убившего Стего. Но стадо опасалось аллозавра и теснее сплачивало ряды, держа молодняк в середине. Движения этого аллозавра были замедленными, словно он находился под воздействием наркотика. Он уже сумел успешно поохотиться; когда у него отложился запас жира, его обмен веществ уже замедлился в ответ на охлаждение воздуха. Вскоре аллозавр выроет себе традиционную зимнюю берлогу в сугробе, на манер белых медведей.

Самки аллозавров откладывали яйца ближе к концу зимы и насиживали их внутри снежных берлог, где они были в безопасности. Для млекопитающих Антарктиды весна становилась гораздо интереснее из-за того, что сохранялась вероятность того, что из любого сугроба мог внезапно выскочить выводок голодных детёнышей аллозавра, щёлкающих зубами и ссорящихся во время преследования своего первого обеда.