Р Туми - Мгновенье вечность бережет

Однако он и не думал на меня нападать, а просто стоял, широко расставив ноги, и поигрывая какой-то блестящей штукой, похожей на свернутую в спираль трубку.

-- Назовите себя и вашу временного станцию, -- приказал он. Веселью и забавам пришел конец: его глаза сузились в щелочки -- самый верный признак.

Я попробовал встать на ноги, но волна энергии, исходившая из трубки (то есть я так полагаю, но я ее не видел), снова сбила меня на землю. Ого!

-- Уэбб Уильямс, -- сказал я. -- А вы кто такой, сэр?

-- Джок Пласта, егерь этого заповедника.

-- А, -- сказал я. -- Да, конечно. Что, черт побери, все это означает?

Он нахмурился.

-- Временная станция?

-- Центральный вокзал, -- сказал я наугад.

-- Мне неизвестен... -- он замолчал. -- Вы из какого года?

-- Из тысяча девятьсот восьмидесятого. -- Я уже начал кое-что соображать.

-- На этой временной станции охотничьи билеты не выдаются, -- сказал он сурово.

-- Я не охотник.

-- Но вы охотились, -- объявил он, указывая на двух мертвых зверушек, которых я застрелил.

-- Я очутился здесь, -- сказал я, -- для того, чтобы... Впрочем, вы все равно не поверите. Чтобы помешать бронтозавру бесчинствовать в моем родном городе. Он вылез из времясместителя Мейсона Догерти. И я из него вылез.

Лицо егеря внезапно смягчилось, и он утратил сходство с полицейским.

-- Мейсон Догерти?! -- произнес он с благоговением.

-- Вот именно. А вы что, слышали про старого хрыча?

-- Конечно! Любой школьник знает, кто такой великий Мейсон Догерти, изобретатель времясместителя, вечного двигателя и электричества.

-- Электричество изобрел Эдисон, -- заметил я.

-- Неужели? -- удивился он и помог мне встать.

Это было похоже на дело. Он почистил мой костюм.

-- Не хотите ли? -- спросил я, протягивая бутылку.

Он отказался, а я отхлебнул джина. Терпеть не могу пить в одиночку, но пью. Затем я в общих чертах объяснил егерю ситуацию, после чего он в общих чертах объяснил ситуацию мне. Насколько я понял, поздний мезозой использовался охотниками будущего в качестве охотничьего заповедника. Собственно говоря, почему бы и нет? В том времени, откуда он явился, дичи на Земле для пустой забавы не осталось. Именно этим, по его словам, и объяснялось исчезновение динозавров -- с ними произошла та же история, что и с американскими бизонами.

-- Ну что ж, -- сказал я, когда он договорил.

Я допил джин и швырнул бутылку в папоротники. Егерь навел на нее трубку, и она исчезла в облачке пара.

-- Я присмотрю, чтобы бронтозавр не влез в аппарат профессора Догерти, -- обещал он.

-- Буду вам очень благодарен, -- воскликнул я с глубоким чувством.

-- Очень удачно, что я оказался тут, -- заметил егерь. -- Ведь до того болота, где водятся бронтозавры, больше километра. Профессор Догерти не учел вращения Земли. Впрочем, он же только приступил к исследованиям.

-- Да, конечно, -- сказал я и подумал, что из-за этого дурацкого километра мне пришлось бы навсегда остаться в мезозое. И сразу предпочел забыть об этом.

-- Я отошлю вас назад с помощью моего собственного времясместителя, -сказал егерь.

-- Вот и чудесно.

Пожалуй, и правда, чем совершеннее техническое приспособление, тем оно меньше. Во всяком случае, времясместитель этот был чуть больше транзисторного приемника. Егерь повертел рукоятки, попрощался со мной, и я очутился в лаборатории Догерти.

Догерти удивленно посмотрел на меня. Я протянул ему пистолет, который он взял с некоторой растерянностью.

-- Ну, о своем динозавре можете не беспокоиться, -- сказал я.

-- О динозавре? -- повторил он, словно первый раз в жизни услышал это слово. -- О каком динозавре? Что вы говорите? Кто вы такой?

Догерти посмотрел на пистолет, и я сообразил, что ничего этого не случилось и мне тут делать нечего.

-- Ну, неважно, -- сказал я, поворачиваясь.

-- Погодите. Вы, по-моему, были моим студентом? -- спросил он.

-- Это всем кажется, -- сказал я и ушел.

Снаружи был тихий день. Нигде ничего.