Юрий Тупицын - Инопланетянин

Некоторое время, недоуменно поджав губы, он переводил взгляд с совершенно секретного меморандума на покетбук, лежавший рядом с ним. Титульные листы этих совершенно различных творений человеческого разума, созданных с совершенно несходными целями, были поразительно сходны не только по содержанию, но и по форме! Тот же гриф совершенной секретности, то же суровое предупреждение о тюремном заключении сроком на 20 лет и штрафе в 20 тысяч долларов, то же самое уведомление о печатях, удостоверении и правах курьера. Буква в букву! Изменено лишь наименование: вместо "Программа "Инвазия", фигурирующего в меморандуме, в покетбуке значилось "Штамм "Андромеда". Впрочем, недоумение Мейседона длилось не так уж долго, тем более что он с негодованием подавил разного рода нелепые догадки, предательски шевельнувшиеся в его душе. В конце концов, все секретные мемо оформляются по общей схеме! Ну, а сходство деталей можно объяснить простым совпадением. Разве так уж редко всякие ученые и инженеры делали очень похожие, а то и просто совпадающие открытия и изобретения? Поэтому детальное совпадение оформления истинных изысканий ученых с писательской выдумкой хотя и удивительно, но вполне понятно без привлечения какой-либо мистики и чертовщины. Мейседон так и сказал обо всем этом.

- Верно, это можно объяснить и простым совпадением, - спокойно согласился советник. Он раскурил новую трубку, несколько большей вместимости, загасил длинную, наполовину сгоревшую спичку, аккуратно положил ее в пепельницу и посоветовал: - Отодвиньте в сторонку меморандум и снова обратитесь к письму, откройте его в самом конце - там, где красуются имена ученых, которых гложет страшное беспокойство за судьбы бедного человечества и которые жаждут обезопасить Землю от космической агрессии. Открыли? А в романе Крайтона, по-моему, на шестидесятой странице, найдите другое письмо президенту. Письмо, разумеется, вымышленное, подписанное группой выдуманных, несуществующих ученых. Нашли?

- Нашел, - ответил Мейседон. Он уже начал догадываться, как должны развернуться события, но тем не менее упрямо не желал верить происходящему.

- Прекрасно, - одобрил Кейсуэлл. - Теперь сличите имена ученых под этими письмами. Имена в вымышленном и так называемом истинном письме, которое хранится за семью печатями и явилось основой для создания программы "Инвазия". Сличили?

- Сличил, - севшим голосом отозвался Мейседон.

Невероятно! Отупение полковника не помешало ему сравнить не только подписи, но и даты создания меморандума и выхода в свет книги Крайтона. Книга вышла много раньше, а следовательно... Невероятно! Имена под вымышленным и так называемым истинным письмами президенту совпадали буква в букву! Джерми Стоун, Джон Блэк, Семуэл Холден, Терренс Лиссет, Эндрю Вайс - абсолютная идентичность. Комическая разгадка этого невероятного, невозможного совпадения, родившаяся в голове Генри, была столь же невероятной. Она придавала всей этой безмерно ответственной истории с программой "Инвазия" фарсовый, прямо-таки шуточный характер. Вот это сюрприз! Мейседон глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Кейсуэлл усмехнулся, пыхнул ароматным дымком, забрал со стола красную папку, злополучный покетбук и, укладывая их в сейф, хладнокровно резюмировал:

- Вот как обстоят дела на самом деле, полковник.

Состояние полной мышечной расслабленности позволило Мейседону сравнительно быстро овладеть собой и обрести привычную ясность мышления.

- Стало быть, это письмо - липа, - со странным удовлетворением констатировал он вслух.

- Ну, не совсем. Точнее, это не только липа. Хуже. Это провокация.

Кейсуэлл, невозмутимый, насмешливый, сидел на краю стола, покачивал ногой, обутой в мягкую замшевую туфлю, и попыхивал трубочкой. Разглядывая его, Мейседон вдруг ощутил острый укол тревоги: сработал звериный инстинкт, не раз выручавший его в критических ситуациях.

- Но зачем было меня посвящать во все это? Я не понимаю своей роли!

Кейсуэлл одобрительно кивнул.

- У вас хорошее чутье. Генри. Да, это дело смертельно опасно. По официальной версии мой предшественник, им занимавшийся, умер от инфаркта. Может быть, и так, но мне представляется, что все обстояло несколько иначе. Вместо изречения Конфуция для нашего, - советник подчеркнул эти слова легким жестом правой руки, в которой была зажата трубка, - для нашего дела недурно подошел бы и другой девиз - "Помни о смерти!".

Как ни странно, но эта недвусмысленная угроза успокоила Мейседона и помогла ему окончательно обрести самого себя.

- Не надо пугать меня, - холодновато сказал он. - Я боевой офицер, а не канцелярская крыса. Мне приходилось беседовать с "мисс костлявой" не только в кабинетах высокопоставленных чиновников.

Кейсуэлл чуть развел руками, отдавая должное Мейседону и признавая за ним право на такой тон.

- Именно по этой причине, дорогой Генри, я и пригласил вас в дело.

- Да, но на какую роль?

- На роль негра. Нам предстоит сделать из этой липы и провокации вполне добротную и респектабельную программу, к которой не смог бы придраться самый неистовый лобби из лагеря противников президента.

- Не проще ли похоронить эту космическую затею?

- Невозможно. Программа "Инвазия" утверждена, ассигнована и вчерне уже разработана. С отдельными, по счастью, разными аспектами программы ознакомлены представители министерства обороны, НАСА, ЦРУ, ФБР. В самых общих чертах о программе известно и конгрессу. Если затормозить естественное развитие программы, а тем более реверсировать события, возникнут толки, потом потребуют и официальных объяснений. Дело может завершиться грандиозным скандалом!

- Не совсем понимаю, - упрямо сказал Мейседон, ему не хотелось играть роль искушенного политика, да и бесполезно было пытаться провести хитроумного Кейсуэлла.

- Я поясню. - Советник был предупредителен, это была та самая холодная предупредительность, которая проявляется у иных воспитанных людей в обращении со слугами и вообще с подчиненными. - Президента, как и короля, можно низложить разными способами. Его можно убить, как убили Эйба Линкольна и Джона Кеннеди. Его можно сбросить с поста юридически, инкриминировав ему незаконные деяния, как это сделали с Никсоном. Наконец, президента можно раздавить морально и провалить на выборах. Например, Джонсон грязной войной во Вьетнаме сам себя раздавил морально.

- Понимаю. Нынешнего президента хотят скомпрометировать с помощью программы "Инвазия".

- Именно, - вздохнул Кейсуэлл.

- Но, судя по всему, враги президента не торопятся?

- Почему враги? - искренне удивился советник. - Политические противники, конкуренты, но не враги. Вот коммунисты и капиталисты - враги настоящие и непримиримые, враги по убеждениям, враги навеки. А противники сегодня усердно обливают друг друга помоями, а завтра пьют на брудершафт. В принципе же вы правы - оппозиция Белого дома не торопится. Они ждут, чтобы президент увяз и замарался в программе по-настоящему. Ждут и благоприятной ситуации: политического кризиса, решающего момента в предвыборной кампании и тому подобного. Но если мы попытаемся похоронить программу "Инвазия", они отреагируют немедленно: потребуют расследования и сделают почти самое страшное, что можно сделать с администратором, олицетворяющим собой верховную власть Соединенных Штатов, - представят его смешным и наивным человеком.