Юрий Тупицын - Инопланетянин

- Я не нуждаюсь в ключах. Умение открывать замки без ключа входит в состав профессии хорошего клишника.

- Вы взломщик, специалист по сейфам? Как это, медвежатник?

- Нет, миссис Керол. Я не медвежатник. Я клишник.

- Как это - клишник?

- Это одна из цирковых профессий. Клишники освобождаются от веревок, которыми их связывают, оков, цепей, выбираются из ящиков, забитых гвоздями. Ну, а по совместительству умеют открывать замки без ключей.

- В общем, вы - фокусник, - не без облегчения подытожила барменша.

- Отчасти. Во всяком случае, если вы потеряли ключ от своего сейфа, то мы сможем обойтись и без него.

- Нет, я не потеряла ключ от сейфа, - с достоинством сказала Керол и направилась в спальню. Отсутствовала она довольно долго, за это время Клайнстон освободил журнальный столик.

- Ваш? - спросила барменша, появляясь в гостиной.

- Мой, миссис Керол.

- Тяжелый! Что в нем?

- Золото, - рассеянно ответил Клайнстон, вежливо помогая Керол водрузить в самом деле нелегкий атташе-кейс на журнальный столик. Приняв его ответ за шутку, барменша рассмеялась, но смех застыл на ее губах, когда, щелкнув замками, Клайнстон откинул крышку чемоданчика. В кожаных кармашках атташе-кейса, выставляясь из них наполовину, тускло блестели неповторимым и благородным, истинно золотым цветом аккуратные слитки. Глядя на золото широко открытыми глазами, Керол, беззвучно шевеля губами, машинально пересчитала слитки: пять - в нижнем ряду, пять - в среднем ряду и три - в верхнем. Всего - тринадцать! Глаза Керол бегали по лениво, солидно сияющим слиткам, как пальцы пианиста по клавишам при исполнении пассажей. Даже голова закружилась! И тонко зазвенело в ушах.

Клайнстон поднял голову, присмотрелся к барменше, и грустноватая улыбка тронула его губы.

- Нравятся? - спросил он вполголоса.

Его светлые глаза, в которых играли золотые искорки, казались теперь рыжими. "Как у кота", - подумалось Керол, и эта нелепая мысль помогла ей овладеть собой. Она присела на диван и самыми кончиками пальцев пугливо прикоснулась к одному брусочку, точно опасаясь ожога. Но металл был холодным. Холодным и гладким, точно кожа после утреннего купания в море.

- Савонетт, - все так же вполголоса проговорил Клайнстон и провел пальцем по среднему золотому ряду, - что по-французски значит - мыльце. В каждом таком мыльце - килограмм, чуть меньше двух фунтов с четвертью.

Быстрым, почти неуловимым движением сильных пальцев Клайнстон извлек из верхнего кармашка слиток и опустил на услужливо подставленную ладонь барменши. Ладонь потянуло вниз.

- Какой тяжелый! - уважительно прошептала Керол.

- Это золото, миссис Керол. - Клайнстон извлек еще одно золотое мыльце и положил его поверх первого. - Оно в двадцать раз тяжелее воды.

Ладонь ее совершала легкие движения вверх и вниз, впитывая в себя эту упоительную тяжесть потенциального богатства. Клайнстон чуть насмешливо, но более грустно наблюдал за ней. Вдруг ладонь барменши замерла, наклонилась, и слиток золотой рыбкой, только что не вильнув хвостиком, выскользнул на столик.

- Но это золото - краденое!

- Не совсем так, миссис Керол. Я выиграл его на пари.

- Нет! Вы украли, я знаю. Мне сказал этот тип, который меня допрашивал. Вы украли это золото в банке. Поэтому-то за вами и явилась полиция.

- Я не украл его, а похитил, миссис Керол, - спокойно возразил Клайнстон, укладывая слиток в свободный кармашек. - Похитил на пари, чтобы доказать, что нет на свете таких дверей, через которые было бы невозможно пройти.

Керол хмурила брови в непривычном для себя напряжении мысли. Не то чтобы она не привыкла или не умела думать, скорее наоборот. Если не умеешь ориентироваться в хаосе разных, удивительно не похожих друг на друга людей и событий, так лучше вовсе не становиться за стойку бара. Один знакомый бартендер, посмеиваясь, говорил Керол, что стойка - та же кабина реактивного самолета, только за ошибки приходится расплачиваться не жизнью, а монетами. Но мысли Керол всегда вращались в простом мире обыденных событий и привычных представлений. В этом мире Керол чувствовала себя уверенно и готова была обсуждать и спорить о чем угодно и с кем угодно. Но теперь ей предстояло заговорить о чуждых ей, непонятных, а поэтому страшноватых вещах, о которых, она знала об этом от мужа, даже самые умные люди не имели четкого представления. Керол чувствовала себя выбитой из колеи и словно поглупевшей. И потом... тут не было привычной стойки! Той самой стойки, которая отделяла ее в баре от собеседников, как-то нивелировала их - и умных и глупых, превращая в безликих, в общем-то зависимых от нее, барменши, клиентов. С любопытством и тайным страхом разглядывая склоненную голову Клайнстона, уверенные движения его сильных ловких пальцев, Керол нерешительно спросила:

- Скажите, Энди... ничего, что я вас так называю?

Клайнстон захлопнул чемоданчик, поднял голову и ободряюще улыбнулся.

- Я рад этому, миссис Керол.

Улыбнулась и барменша.

- Почему же тогда миссис? Зовите меня просто Керол. - Она помолчала, все еще не решаясь задать вопрос, который вертелся у нее на языке.

- Я слушаю, Керол.

- Скажите, Энди, - она понизила голос почти до шепота, - а вы человек?

Клайнстон засмеялся, довольный чем-то для нее непонятным.

- Человек, Керол. И, как говорил Теренций, ничто человеческое мне не чуждо.

- Кто такой Теренций?

- Драматург. Жил в Риме и писал веселые комедии.

- Вы бывали в Италии?

Клайнстон вздохнул.

- Где я только не бывал! Но, к слову сказать, Теренций давно умер. Он жил во втором веке до Рождества Христова.

- О! - Керол помолчала, в глазах ее появилось то самое лукавое выражение, которое свойственно женщинам, считающим, что они знают много больше, чем это кажется их собеседникам. - А вот Берт говорил... может быть, вы - и не человек вовсе!

Разглядывая барменшу, Клайнстон спокойно уточнил:

- Кто же?

- Инопланетянин!

Керол ждала ответа, затаив дыхание. Но Клайнстон лишь усмехнулся, явно не намереваясь серьезно говорить на эту тему.

- На мой счет ходит много разных слухов, Керол.

Барменша кивнула.

- Берт и говорил о слухах. Но он говорил и про то, что если бы не эти слухи, то вас давно бы заставили работать на гангстеров. Или убили!

- Так уж и убили!

- Убили же Берта? Убили! И не рассказывайте мне, что он попал в автокатастрофу случайно! - И вдруг без всякой логики Керол раздраженно добавила: - А вы вот сидите живой и здоровый!

- Я сочувствую вашему горю, Керол, - после паузы мягко сказал Клайнстон. - Но из того, что Герберт погиб, а я остался жив, еще не значит, что я инопланетянин, не правда ли?

Барменша вздохнула, успокаиваясь, поправила волосы и с вновь просыпающимся любопытством спросила: