Юрий Тупицын - Инопланетянин

...Дверь открылась, и на пороге показался Клайнстон.

- Добрый вечер, - вежливо поздоровался он с советником и, обращаясь уже непосредственно к Харви, добавил: - Все в норме, Рэй. Нашел кое-что любопытное. Разобраться по-настоящему не было времени, но на всякий случай я обесточил это устройство - вырубил предохранители.

Харви слушал Клайнстона, но смотрел на Кейсуэлла. Он подметил, что советник снова дрогнул психологически - этот надлом проглянул даже сквозь стену странного, похожего на равнодушие спокойствия. Может быть, в глубине души все-таки надеялся, что Харви блефует, говоря о прямом альянсе с Клайнстоном. Может быть, рассчитывал на непонятное устройство, которое на всякий случай обесточил Клайнстон.

- Джон Кейсуэлл, - представил Харви советника. - Эндимион Клайнстон.

- Мистер Кейсуэлл! - Клайнстон вежливо подождал, пока советник обратит на него свое сознательное внимание, и продолжил: - Мы вычислили программу "Контринвазия", но нам неизвестны некоторые ее существенные, касающиеся непосредственно нас детали. Вы не могли бы нам уточнить их?

- Понимаю.

Советник успел хорошо сориентироваться, а поэтому, хотя и говорил достаточно долго, но по верхнему слою ограничился минимум-миниморумом сведений. Фактически он сослался на формальный приказ о ликвидации программы любой ценой, процитировав Пола Кристи, что терпеть ныне программу "Инвазия" - все равно что курить послеобеденную сигару, сидя на открытом бочонке с порохом. Зато он подчеркнул и даже гиперболизовал свой личный интерес к таким профессионалам экстракласса, как Рэй Харви и, в особенности, Эндимион Клайнстон.

- Я сожалею, - с искренним, однако же и театрально-ханжеским огорчением заключил он, - что такие мастера своего дела уйдут из моей деловой сферы.

Это был тот самый поворот беседы, который безошибочно предсказал Линклейтор и дал по этому поводу определенные инструкции.

- Мы могли бы и восстановить контакты, - не замедлил забросить подготовленную наживку Харви.

Из актера-ханжи Кейсуэлл мгновенно превратился в делового человека.

- Каким образом?

- Не сразу, сэр. После некоторой паузы.

- Каким образом? - переспросил Кейсуэлл с оттенком нетерпения.

- Мы дадим вам знать о себе через некоего Хилари Линклейтора. Вы, конечно, хорошо осведомлены о существовании такого человека. Его благополучие будет надежным свидетельством вашего расположения к нам.

- Я принимаю ваше предложение.

- Благодарю, сэр. Однако одна немаловажная деталь: Линклейтор ровно ничего не знает ни о маршруте нашего полета, ни о конечном пункте назначения. Так что в этом аспекте не помогут ни золотые горы обещаний, ни допросы третьей степени.

Кейсуэлл недовольно поморщился.

- Я принимаю ваше предложение, - суховато повторил он. Получив встречное деловое предложение, советник сразу же почувствовал себя в седле. - А напоминание о допросах третьей степени не вполне тактично, Харви.

Детектив нахмурился.

- Однако же, сэр, вы ликвидировали Генри Мейседона!

Кейсуэлл развел руками, тяжело вздохнул и солгал:

- Я искренне сожалею о смерти своего личного друга Генри. Но судьба его была решена не мною.

Советник пошел на ликвидацию Мейседона с легкостью потому, что тот был обычным исправным служакой и не представлял специфической деловой ценности. Таких полковников в Пентагоне тысячи. Но вместе с Мейседоном умерли многие тайны, которые могли впоследствии скомпрометировать Кейсуэлла. А вот Чарльза Уотсона Кейсуэлл сохранил! Хотя в этом был известный риск, хотя Уотсон взбунтовался и с ним было немало возни. Париж стоит мессы!

- А Уотсон? - все так же хмуро спросил Харви. - Он как?

- В добром здравии, - чуть склонил голову Кейсуэлл, - однако переутомился и теперь отдыхает. У вас есть еще вопросы, сэр?

- Есть, мистер Кейсуэлл, - вежливо вмешался Клайнстон, ликвидируя возникшую напряженность и понимая, что советника следует мягонько поставить на место. - Я полагаю, вы и есть мой таинственный контрагент по "золотому" пари?

Кейсуэлл молча склонил голову.

- Я полагаю, вы человек слова, мистер Кейсуэлл, и приготовили сто тысяч долларов для выплаты.

Советник широко улыбнулся.

- В обмен на золото, мистер Клайнстон.

- Золото с нами. Тринадцать слитков "савонетт" девятьсот девяносто пятой пробы.

По лицу советника скользнула тень раздумья.

- Наличными? Боюсь, что я не найду здесь сейчас и десятую часть такой суммы.

Теперь улыбнулся Клайнстон, не менее широко, чем Кейсуэлл.

- Это легко проверить. - И он шевельнул в воздухе своими ловкими и крепкими, как железо, пальцами.

После легкой паузы советник с ощутимой принужденностью рассмеялся.

- Я и забыл, что имею дело с чемпионом по вскрытию сейфов!

Клайнстон молча поклонился.

- Ну что ж, если я вытрясу свои карманы, то пятьдесят тысяч у меня наберется, - решил Кейсуэлл.

- Это половина пари. А поэтому вы получите взамен не тринадцать, а только семь слитков, - невозмутимо заключил Клайнстон, словно импровизацию, предлагая очередной, заранее продуманный ход.

Брови советника взлетели вверх.

- Вы согласны, мистер Кейсуэлл?

- Разумеется, - советник заколебался. - Но вы теряете на этой сделке по меньшей мере вдвое!

- Золото для меня не цель, а лишь средство, мистер Кейсуэлл.

- А цель? Какова ваша цель?

Клайнстон мягко улыбнулся.

- Мы поговорим об этом позже, если состоятся наши повторные контакты. А сейчас, извините, мы вынуждены торопиться.

- Что ж, поторопимся. - Кейсуэлл повернулся к детективу. - Надеюсь, Рэй, вы не сердитесь на меня за некоторую резкость?

- Что вы, сэр! - совершенно искренне удивился Харви. - Я знаю свое место.

И, поднявшись на ноги, уже другим, деловым тоном сказал:

- Итак, сэр, вы даете нам пятьдесят тысяч в обмен на семь слитков. Затем провожаете нас в ангар, вместе с нами осматриваете самолет, проверяете его заправку и готовите к полету. И, наконец, там же, в ангаре, засыпаете до утра.

Заметив, как изменилось лицо советника, Клайнстон поспешил добавить:

- Это будет спокойный сон под действием умеренной дозы патентованного снотворного, только и всего. Мы уже приготовили превосходный спальный мешок! Это ваш собственный мешок, мистер Кейсуэлл. В шесть часов утра будет снят отбой, вас начнут искать, и уж никак не позже семи вы примете ванну!

Ночь была звездной и тихой. В ходе последних суток наступило похолодание, и прежде неугомонные сверчки, эти крохотные кузнецы с серебряными наковаленками, затаились, примолкли. Лишь порою, когда дремотной волной накатывал порыв теплого ветра, недовольно шуршали уставшие за лето и невидимые сейчас травы. Линклейтор курил сигару, привалившись спиной к кузову автомобиля, загнанного в кустарник. Хобо нервничал, то и дело поглядывая на светящийся циферблат часов. Если операция там, в доме советника президента, прошла успешно и развивалась строго по намеченному плану, то самолет должен был пролететь над его головой около получаса тому назад. Конечно, в таких делах получасовая накладка - это не причина для серьезного беспокойства, но тем не менее Хобо нервничал. Сам категорически настаивал, чтобы никакой радиосвязи! Любая мелочь могла демаскировать и провалить операцию. Настоять настоял, а теперь нервничал, как мальчишка.