Юрий Тупицын - Тайна инженера Грейвса

- Да?

- Он сказал, что я могу бесплатно попутешествовать чуть ли не по всему земному шару. А нелюбовь к курению у меня, по-видимому, компенсируется любовью к путешествиям.

- И это все, что он вам сказал?

- Нет, он добавил, что за это путешествие я вдобавок получу кругленькую сумму.

Аттенборо тихонько засмеялся:

- И вы ему поверили?

Журналист пожал плечами:

- Отчасти. Мало ли какие странные фантазии приходят в голову богатым людям.

- Например?

- Н-ну, некоторые из них коллекционируют трубки, а курят сигареты.

Аттенборо снова негромко рассмеялся, благосклонно и вместе с тем очень внимательно разглядывая собеседника.

- Вы говорите по-английски с легким, но все-таки уловимым акцентом, мистер Хойл.

- Естественно, я вырос в Канаде, и моя мать была француженкой.

- Стало быть, вы говорите по-французски?

- Так же превосходно, как по-английски.

Аттенборо оценил шутку, благосклонно кивнул головой.

- А как обстоит дело с немецким?

- Я владею им свободно, но, - Хойл засмеялся, - немцы сразу догадаются, что имеют дело с британцем.

- Пусть себе догадываются. - Аттенборо неторопливо погасил сигарету, размял ее в пепельнице и поднял на журналиста острые черные глаза. Митчел вас не обманул. У вас есть возможность совершить увлекательное путешествие и заработать кругленькую сумму.

- Чем я заслужил такую честь?

- Н-ну, - в раздумье проговорил Аттенборо, - главным образом, своим журналистским, лучше сказать, репортерским талантом, умением сходиться с людьми, заставить их разговориться и так далее. И достаточной образованностью, которая, в противовес общественному мнению, вовсе не характерна для людей вашего круга.

- Никогда бы не подумал, что меня могут оценить так высоко.

- Разумеется, мы потребуем от вас определенного рода услуг.

Рене сокрушенно покачал головой:

- Как жаль, что невозвратно канули в вечность времена Гарун-аль-Рашидов и графов Монте-Кристо! Как скучен наш рационалистический мир, в котором все продается и за все нужно платить. Какого же рода услуги вам требуются? - уже деловито закончил он.

- Весьма деликатные и квалифицированные, - все с той же тонкой улыбкой ответил Аттенборо.

- Надеюсь, речь идет не о шпионаже? - с некоторым беспокойством спросил Рене. - Уверяю вас, в рыцари плаща и кинжала я не гожусь.

- А что вы называете шпионажем?

Хойл удивленно взглянул на него:

- Достаточно неделю посидеть у телевизора, чтобы получить об этом некоторое представление.

Аттенборо вежливо улыбнулся в ответ:

- Вы хотите сказать, что это слежка, стрельба, погони, мгновенно действующие яды, обольстительные женщины и супермужчины?

- Антураж, во всяком случае, именно таков. Но дело не в этом, дело в том, что за шпионаж сажают на электрический стул, вешают или расстреливают, в зависимости от национальных традиций. В лучшем случае, надолго сажают в тюрьму.

- Да, когда речь идет о государственном шпионаже, и решительное нет, когда одна частная фирма интересуется делами другой. Именно такого рода поручение мы и хотим вам дать.

- Какой же фирмой придется интересоваться мне?

- О подробностях вы узнаете, когда дадите согласие сотрудничать с нами, мистер Хойл.

Хойл задумался. Аттенборо предлагал ему не совсем то, о чем говорил Митчел. Но, возможно, Митчел знал лишь о первом этапе задания - найти Вильяма Грейвса. Может быть, даже он сам пытался решить эту задачу, но безуспешно. А после того, как Грейвс будет найден, встанет и задача сбора сведений.

Рене покачал головой.

- Вы предлагаете мне кота в мешке, - произнес он вслух.

- Я предлагаю вам стать если не счастливым, то достаточно обеспеченным и независимым человеком.

- А если я стану покойником?

- Что ж, покойником можно стать и в Лондоне.

- Ну, знаете ли, - глубокомысленно заметил Рене, - в Лондоне я стану солидным покойником-джентльменом, за моим гробом пойдут друзья, шеф скажет над могилой прочувствованную речь, а газета посвятит моей светлой памяти хвалебный некролог. А кем я стану на чужбине? Бездомным покойником-бродягой?

- Если бы дело было опасным, мы бы обратились к профессионалам, - мягко возразил юрист.

- Почему же вы к ним не обратились? Почему обратились именно ко мне?

- А вот это я объясню, когда заручусь вашим принципиальным согласием. Глаза Аттенборо спрятались в складках тяжелых век. - Мистер Хойл! Если вы пришли лишь за тем, чтобы вытянуть из меня максимум сведений, а потом устроить на этой основе дешевую газетную сенсацию, лучше не трудитесь понапрасну, расстанемся, как полагается деловым людям и джентльменам. И не забывайте, впрочем, как и во все другие времена, тайны, которые не созрели для раскрытия, пребольно кусаются.

Хойл глубоко задумался. Аттенборо, нимало не стесняясь, внимательно разглядывал его.

- Н-да, - сказал наконец Хойл и нервно потер руки, - что и говорить, вы меня заинтриговали. Но играть втемную? Согласитесь, с моей стороны это было бы опрометчиво, а с вашей - не по-христиански.

Аттенборо тонко улыбнулся:

- Считайте меня магометанином. На сегодня.

- Велик аллах и Магомет - пророк его? Боги и боги - Бог с ними. Бога поминали, кажется, и перед бомбежкой Хиросимы. Я имею в виду не религиозную, а деловую христианскую мораль, мораль бизнеса.

Глядя на журналиста с явным одобрением, Аттенборо мягко проговорил:

- Хорошо, мистер Хойл, вы так убедительны, что я пойду вам навстречу и приоткрою карты. Только прошу учесть, что все услышанное от меня должно остаться абсолютной тайной. Это прежде всего в ваших же интересах.

- Не считайте меня идиотом, - вздохнул Хойл, - мне вовсе не хочется стать покойником, даже респектабельным.

Аттенборо чуть склонил голову в знак того, что принимает к сведению слова журналиста.

- На первых порах, дорогой Рене, ваша задача будет предельно проста: вам придется отыскать одного человека и уведомить нас о его местонахождении. Затем вступить с ним в контакт и получить от него некоторые сведения научного и технического характера.

- А если он не захочет их дать?

Аттенборо предупреждающе поднял руку:

- Не будем забегать вперед, мистер Хойл.

Рене погладил подбородок, в его обычно спокойных глазах юрист с удовлетворением заметил азартные огоньки.

- Что же я получу в случае удачи, сэр?

- Мы поможем стать вам совладельцем газеты, в которой вы работаете сейчас.

- А если неудача?

- Мы оплатим все ваши расходы. И еженедельно будем выплачивать сумму, равную вашему тройному репортерскому жалованью.

- А аванс?

- За четыре месяца можете получить сразу.

- Тройное жалованье, - вздохнул Хойл, - не Бог весть какое богатство, но для простого журналиста не так уж и плохо. Предложение заманчиво, но вы понимаете, сэр, что большие дела не делаются наспех.