Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

— Что от меня требуется? — спросил он, догадываясь о том, что ему, возможно, предстоит совершить еще одно путешествие во времени.

— Мы хотим, чтобы ты согласился законсервироваться на пару с Веной Саймон на неопределенный срок в космической барокамере, которую мы установим на борту глубоководного батискафа «Фантом», а затем погрузим в озеро Байкал на глубину, порядка полторы тысячи метров, — ответила за нее Эмм Ми Фиш.

— Почему я и Саймон? — хотел спросить он, но понял, что вопрос этот, наверное, уже давно решен, и вместо этого поинтересовался: — Какова вероятность того, что батискаф раньше положенного срока не продырявится, а барокамера не выйдет из строя?

— Гораздо меньше, чем то, что на нас через час свалится планирующая термоядерная бомба— в стиле армейского «черного юмора» обнадежила его Эмм Ми Фиш.

— В таком случае я согласен! — объявил Павлов и попросил предоставить ему техническую информацию относительно батискафа «Фантом» и барокамеры, в которой он и Вена Саймон будут находиться в состоянии анабиоза.

— О! Слышу голос не мальчика, но мужа! — рассмеялась Цинь Ши Хуан и попросила Эмм Ми Фиш пригласить в кабинет Акино Ито — главного конструктора «Фантома». Заслуженный инженер-конструктор прибыла на Красные Камни неделю тому назад и лично руководила подготовкой «Фантома» к его, возможно, последнему подводному плаванию. Акино Ито долго ждать не пришлось, так как она уже находилась в приемной. Свой доклад она сопровождала демонстрацией наглядного пособия. С помощью неизвестного Павлову портативного электронного устройства она воспроизвела голограмму батискафа «Фантом» в половину его натуральной величины и подробно объяснила, где что находится и как все это работает. Из ее объяснений Павлов понял, что батискаф, по сути, является миниподлодкой. Его корпус изготовлен из сверхпрочного и не подверженного коррозии композитного материала, его энергосистема очень надежна и состоит из дополняющих друг друга элементов. После того, как Акино Ито ответила на все вопросы, Эмм Ми Фиш предложила посмотреть, как в ремонтном цехе Центральной генетической лаборатории проходит установка и испытание космической барокамеры.

Из этого следовало, что «Фантом» на Красные Камни уже доставлен, и идут последние работы по приведению его в рабочее состояние в соответствии целями предстоящего погружения. Никуда из кабинета им выходить не пришлось. Эмм Ми Фиш с помощью пульта включила настенный плазменный электровизор с овальным экраном и вызвала Хоа Шу Вэй — главного конструктора медицинской барокамеры. На ее вопрос о том, укладывается ли бригада монтажников в установленные сроки, Хоа Шу Вэй ответила, что пока все идет по графику и, примерно, через 12 часов товарищи аква-астронавты смогут занять свои места. Завершив сеанс связи, Эмм Ми Фиш обратилась к Павлову:

— Ты, наверное, хочешь знать, кто и когда отдаст приказ о твоем и Вены Саймон выходе из анабиоза и последующем всплытии на поверхность?

— Разумеется! — удивился он такой постановке вопроса.

— К сожалению, никто этого не знает, и знать не может. На батискафе установлены датчики и приборы, которые в автоматическом режиме будут передавать на центральный бортовой компьютер данные о состоянии экосистемы Байкала. И до тех пор, пока эти данные не будут свидетельствовать о том, что экосистема полностью восстановлена и пригодна для жизни, вы будете пребывать во сне— озадачила его она. В это время в кабинет вошла секретарь-адъютант и доложила о прибытии Вены Саймон. Эмм Ми Фиш велела ее пропустить, и Павлов во второй раз увидел женщину, с которой ему предстояло отправиться в полную неизвестность. Последняя представительница племени оджибве выглядела взволнованной. Поздоровавшись с Павловым за руку, она заглянула ему в глаза, словно надеясь получить, хотя бы немой, ответ на самый важный для нее вопрос: «Я тебе, хотя бы, нравлюсь?» «Конечно!», — молча, едва заметным кивком головы, утвердительно ответил он. Вена Саймон принесла на утверждение Эмм Ми Фиш список предметов первой необходимости — в дополнение к тем предметам и вещам, которые уже были загружены в хозяйственный отсек батискафа. Эмм Ми Фиш показала список Павлову, и он невольно улыбнулся, увидев в перечне детскую одежду и обувь, памперсы, электронные игрушки и школьные учебники на бумажных носителях. Список, разумеется, был утвержден без возражений. Эмм Ми Фиш предложила присутствующим пройти в офицерскую столовую, где для них должны были накрыть стол и угостить, как в лучшие довоенные времена. Цинь Ши Хуан пожаловалась на лимит времени, но приглашение приняла. Акино Ито согласилась сразу, так как приехала на Красные Камни на неопределенный срок. Как главному конструктору «Фантома» ей предстояло лично проследить за его погружением и работой систем дистанционного управления. Хоа Шу Вэй обещала присоединиться к ним буквально через 15–20 минут. Шеф-повар офицерской столовой Рутения — лауреат многочисленных премий по кулинарному искусству, приготовила разнообразные блюда из морепродуктов довоенного улова. На столе, словно наступил Новый год, стояли хрустальные амфоры с изысканными винами и бутылка настоящего московского шампанского. Павлову по просьбе Эмм Ми Фиш даже пришлось ее открыть, освежив в памяти кое-какие навыки. Первый тост произнесла Цинь Ши Хуан, отметив, в частности, то, что, по ее мнению, Ди Ва Пав и Вена Саймон появились не случайно, и, если на то воля Божья, то им предстоит стать новым Адамом и новой Евой. Эмм Ми Фиш в своем тосте призналась, что, познакомившись с Павловым поближе, ей сразу захотелось испытать неистовую любовь. Она выразила надежду на благополучный исход предстоящей миссии и попросила Вену Саймон относиться к Ди Ва Паву бережно и не угнетать его ранимую психику. Акино Ито поблагодарила Цинь Ши Хуан за доверие, оказанное коллективу инженеров и конструкторов глубоководного батискафа, и выразила восхищение Веной Саймон, и, в частности, тем, как она быстро освоила системы управления. У Павлова, когда он это услышал, гора с плеч свалилась, — ведь он видел «Фантом» только на голограмме. Когда очередь дошла до Павлова, он решил, что будет лучше, если он выразит свое отношение к происходящему и к людям, собравшимся за столом, стихами. Еще во время своего пребывания в загородном доме Эмм Ми Фиш он, чтобы приободрить Мари де Гиз, перевел и прочитал ей стихотворение «Цицерон» Ф.И. Тютчева: