Елена Асеева - Полет за горизонт

Даца Ковин ЛВ немедля поднялась с присядок и заботливо утерев мягкой губкой выступивший на лбу старшего эдвайзора пот, приглушенно отметила, определенно, стараясь поддержать члена группы:

– Ти-кар вам поможет Искра Тревзор А Пятой Степени набраться сил и снизит частоту синусового ритма. Это вам не навредит, не тревожьтесь почем зря.

Все с той же неторопливостью штаб-лекарь подняла чуть вздрагивающую от волнения левую руку девушку и вставила пальчиковую, трубчатую ампулу, увенчанную в навершие коротким, плоским лезвием в щелевидное отверстие манжеты, самую толику надавив на сплюснутые поршни, установленные на конце. Принявшись медлительно перекачивать туда лекарство. Манжета огибая запястье руки Искры, напрямую контактировала с сосудами, посему внедренное через нее целенаправленно поступало в кровотоки. Установленная сразу, как только старший эдвайзор покинула лечебную комнату сыя, медицинская манжета напрямую передавала данные о ее состоянии на сый.

– Закройте глаза, Искра Теревзор А Пятой Степени, отдохните, – очень мягко произнесла Даца Ковин ЛВ. Однако эти слова долетели до слуха Исы словно издалека, вероятно, она уже сомкнула веки, однако доколь осознавая, что ввели ей не Ти-кар, а какое-то снотворное, имеющее короткое время действия, абы она заснула крепко.

Очень крепко и не смогла видеть снов. Такое снотворное ей почасту вводили в «веху», абы его действие вызывало в девушке отсутствие снов, только на этот раз сие не помогло. Очевидно, потому как Разум в данной местности, на этой планете, али лишь в сие мгновение правил безоговорочно, подчиняя себе мозг старшего эдвайзора Академии Мозга.

– Найди меня. Ика, ты должна торопиться. Обязана, найти меня. Да иди же, наконец, – повелительно пронеслось подле девушки.

И темнота с радужными всплесками света сменилась на фасеточные грани глаз стрекозы. В них единожды вспыхнули желто-красные полосы света, опять же скоро сменившиеся на знакомое поселение.

Неширокая долина, замкнутая с двух сторон скальными горными грядами, лишь у подножия покрытая невысокими хвойными деревцами: пихты и ели, нарисовалась как-то махом. С узкой горной речушкой, которая делая покатый изгиб, разграничивала пространство между склонами противолежащих нагорьев и единожды подпирала правый многажды более высокий берег, на котором располагалось около двадцати домов людей. Это были простенького вида постройки, в основном прямоугольной формы, поглядывающие красновато-коричневыми, глинобитными стенами, весьма неровными, с выпуклостями или ямами по поверхности. Маленькие окошки и проходы снаружи жилищ прикрывались тканными белыми, али цветными полотнищами, а крыши имели плоский вид, где настил из жердей был засыпан слоем глины. Подле домов располагались деревянные ограждения для животных, а сами жилища стояли достаточно плотно друг к другу, отделяясь только узкими тропами, местами касаясь соседей стенами, а иногда и смотрящими на них окнами.

Узкая тропа вела от селения вниз к реке, коя образовывала на одном из своих берегов небольшой, округлый, выложенный камнями прудик, очевидно, сотворенный людскими руками. Возле этого искусственного водоема на корточках сидела маленькая девочка, наверно лет шести-семи. Ее черные, волнистые, длинные волосы заплетенные в мельчайшие косички, были увиты серыми ленточками, а бурого цвета рубаха, широкая с долгими рукавами, доставала почитай до босых пят, понизу будучи весьма потертой, подранной, точно дотоль многажды лет ношенной. Не менее замызганными, подранными по отворотам смотрелись рукава, на правой руке подвернутые до локтя. Правда на поясе у нее висел цветастый, шерстяной передник в алую и голубую полосу. Смуглая, с желтоватым оттенком кожа, уплощенное, скуластое лицо, со слабо выступающим носом, косо поставленные, с густо черными радужками, глаза и тонкие розовато-кремовые губы девочки, сразу наполнили Искре, когда-то виденного Чунту. Хотя худенькая фигурка и тоненькие ручки, впалые щеки придавали ей единожды сходство с Геле.

Возле девочки стояло небольшое глиняное корытце, где в мыльной воде лежала посуда. В основном цилиндрические мисы с вогнутыми стенками и плоским дном, от маленьких до почти в локоть высотой, плоские широкие блюда, с выпуклыми стенками горшки, сделанные также из глины и даже имеющие желтоватые узоры снаружи. Каковые маленькие, тоненькие ручки девочки трудолюбиво намыливали распушенными отростками трав.

Нежданно довольно-таки крупный камень, медлительно просвистев в воздухе, попал в предплечье девочки, да отскочив гулко бухнулся на середку плоского широкого блюда удерживаемого в руках, расколов его надвое. А миг спустя не менее большущий камень, прочертив тонкую линию в воздухе, заметную для взгляда диагонально наблюдающей за происходящим Искры, врезался в затылок девочки. Последняя туго вскрикнула, обхватила обеими руками голову, и, развернувшись в сторону прилетевших камней, горько заплакала.

– Мето! Мето! Харыпская уродка! Уродка! – прокричали двое мальчишек, чуть старше по возрасту девочки, стоявшие на возвышении.

Их долгие черные волосы были скручены в пучок на затылке, уплощенные лица, и с желтоватым отливом кожа, выдавали в них желтых людей Згинки-3. На синие рубахи ребят были сверху одеты темно-серые халаты подпоясанные тканными поясами, а ноги, в отличие от Мето, обуты в кожаные, без каблуков и подошвы туфли.

– Харыпа! Харыпа! Мерзкая харыпа! – злобно прокричали мальчишки и принялись кидать в девочку камни, метясь в глиняное корытце, и лицо.

Один из голышей, просвистев в воздухе видимо для Искры, рассек ярчайший поток лучей Ягницы на множество оттеночных волновых колебаний, разной длины. Отчего враз проявились, легохонько затрепетав, фиолетовые, синие, голубые, зеленые, желтые, оранжевые и красные световые струи. Этот камень не просто разрезал движение лучей Ягницы, ноне светло освещающей и саму долину, замкнутую с двух сторон скальными горными грядами, и узкую горную речушку, пробившую в ней себе русло, и искусственный водоем подле которого сидела на корточках Мето, он, врезавшись прямо в лоб девочки, рассек смуглую с желтоватым отливом кожу на нем. Тонкие, розовато-кремовые губы Мето, дрогнув, болезненно изогнулись, а из косо поставленных черных глаз словно приливной волной выплеснулись на щеки новые потоки слез. Крупные они скатывались по лицу, и, улетая вниз, гулко плюхались в мыльную воду корытца, вызывая в ней волнение и идущую по кругу заверть. Медленно из рассечения на лбу девочки показалась капля крови, и миг, подумав, скатилась по низкому переносью на находящийся с ним на одной высоте нос, сдержав свой ход на округлом кончике. Не более доли времени и к этой замершей багряной, пунцовой капле крови присоединилась еще одна, а потом еще и еще, заструившиеся из рассечения на лбу. Гулко хлюпнули позади Мето в воде водоема камни, а два голыша попав в корытце разбили с выпуклыми стенками горшок.