Елена Асеева - Коло Жизни. Зачин. Том второй

Откуда-то издалека долетел едва слышимый клекот соколов, пронзительное дуновение ветра, кажется, наполнило Владелину изнутри, а миг погодя перед ней вырос чудной лес. По первому те зеленые нивы напомнили окружающие Лесные Поляны, но сие лишь показалось и только вначале.

Дажба неспешно спустил отроковицу с рук, на коих дотоль держал, крепко прижимая к груди, унося с брега моря, и поставил на землю, при том нежно огладив взлахмоченные концы волос в хвосте. Оказавшись на оземи, Влада перво-наперво огляделась. Они стояли на невысокой покрытой чернолесьем горе, почти у ее подножия. В нескольких шагах от них протекал ручей, он зазвончато журча, перемешивался каплями воды с устланным гладкими голышами дном, подступы к которому охраняли здоровущие камни, сверху обряженные в ярко зеленые мхи. Дерева дуба, каштана, клена, ясеня столь знакомые юнице росли вперемешку с иными никогда досель ею незримыми, а потому дюже удивительными. Там просматривались дерева с прямыми стволами, покрытые серо-зеленой в белые бороздки корой, и овальными очертаниями крон. На бурых ветвях оных висели зеленые листы, состоящие из четырех лопастей, точно сложенных меж собой. Не менее чудными были невысокие с весьма толстыми стволами деревья, чья конусовидная, густая крона держала на себе, вроде стягов то продолговатые, а то с заостренными концами гладкие, кожистые сверху и бурые снизу, слегка опушенные листья.

Также плотно, как и деревья подступали, обхватывая, прижимаясь, тулясь к самому ручью, кустарники с пепельно-седой, бороздчатой корой и с раскидистыми ветвями на которых долгие, схожие с яйцами, листья смотрелись недвижно замершими. Еще одни кустарники с ярко-зелеными листами, как у березы тока много, много крупнее в размахе, сменялись плотными рядьями иных. С мудреными, будто покрытыми густой волосней стволами и острыми широкими зелеными листами сверху, и серовато-опушенными снизу. Не менее густо стояли в том чернолесье растущие под покровом травы, папоротники с перистыми плотными листами в очертании точь-в-точь, как треугольники, всевозможные плетущиеся растения.

Непроницаемые кроны деревьев не давали возможности проникнуть в глубины леса лучам солнца, и потому под его пологом царил сумрак, в котором, плыла голубоватая дымка. Весьма прохладное дуновение ветра, разком пробежав по верхушкам деревьев единожды опустившись книзу охватило и все тело Влады. Насыщенность красок, юности и наполненности иными звуками птиц и зверей леса показалась девочке всего-навсе давешним пробуждением природы от сна.

Очищенная от травы и кустов ровная площадка, где стояли Дажба и Владелина, явственно живописала утоптанную буро-коричневую с красноватым отливом почву. От той самой площадки вниз к подножию горы, скрываемому густыми стенами деревьев, пролегала узкая тропа, по которой торопливо поднималась вверх Вещунья Мудрая. В воздухе промеж ветвей все еще виделись мелькающие крылья соколов.

– А разве Бог Асил не увидит птиц? – вопросила девочка и неспешно перевела взор с синевы неба, едва проскальзывающего в прорехах кроны деревьев на лицо младшего Раса.

– Нынче, кроме тебя и Вещуньи Мудрой их никто не увидит, – пояснил медлительно Дажба, ласково проводя перстами по худым плечикам отроковицы. – Ты помнишь, что должна исполнить Владушка? – поспрашал Бог и в голосе его слышалось трепыхание, столь как чудилось юнице не свойственное ему.

– Я боюсь, – довольно-таки тихо проронила девушка, уловив волнение в Зиждителе… не только услыхав, но и ощутив его через прикосновение к своим плечам. – Вдруг… вдруг, что-то пойдет не так. И Отец будет на меня серчать?

– Нет, – глас Дажбы моментально окреп и днесь он огладил ее дланью по голове, приголубив там волосы. – Серчать не будет, никогда. Отец очень… очень тебя любит. Ты, просто, моя милая, держись крепко за руку Вещуньи Мудрой и слушай, что будет говорить через порученцев Словута.

– Зачем… зачем я туда должна идти, – тревога Влады нарастала с каждым торопким шагом царицы, а вместе с тем насыщеннее становилась белая полоса, вырвавшаяся из брызги и стремящаяся к планете Земля. – Можно я не пойду, Дажба. Я не хочу, боюсь… А вдруг этот Бог Асил заберет меня от вас и тогда я… я…

– Тише, тише, – ласково произнес младший Рас и медлительно опустился на присядки. Он, притянув к себе девочку, нежно прижал к груди, и вовсе полюбовно поцеловал ее в макушку, лоб, очи, и сызнова в макушку. – Он тебя не заберет. Ни в коем случае не навредит, не обидит. Он даже не решится прикоснуться, ежели ты того не позволишь… Али не пожелаешь. Но ты ведь не пожелаешь? – юница суетливо качнула головой и уткнув лоб в плечо Дажбы, туго вздохнула. Не представляя себе, как сможет любить кого-то больше, чем Отца, и ощущая мощную зависимость от него, иноредь какую-то даже болезненную. – Все будет хорошо, моя драгоценность… не бойся… Да и потом я ведь буду рядом, – продолжил успокаивающе Бог. – Сейчас ты пойдешь с Вещуньей Мудрой, а меня увидишь точно выходящим из гарана. Это похожее на капище судно, на оном прилетит Асил со своей печищей.

Царица, меж тем подошедшая к Богу и девочке, застыла на месте, низко склонив голову, увитую нынче и вовсе чудными переплетениями кос, напоминающих огромную ракушку.

– Вещунья Мудрая, – молвил Дажба, и, поцеловав в очи Владу, наконец, выпустил из объятий. Он, неспешно поднявшись, испрямился и зыркнув сверху вниз на царицу дополнил, – Боги вельми на тебя надеются.

– Да, Зиждитель Дажба, – немедля откликнулась альвинка и несколько раз тягостно качнула головой так, что в левой ее мочке заколыхался туды-сюды на продолговатой цепочке каплевидный, прозрачно-белый самоцветный камушек, густо вспыхнувший в пробившемся солнечном лучике всем цветами радуги.

– Береги нашу, драгость, чтобы с девочкой ничего не случилось, – сие уже звучала не просьба, а повеление и в нем было столько мощи, что заколебалась листва у ближайших деревьев.

Бог еще раз огладил юницу по голове, и, развернув легохонько подтолкнув к царице, мягко произнес:

– Ну, иди, моя бесценна Владушка, я буду подле.

Девочка вновь туго вздохнула, ощущая непонятное томление в голове и легкое покалывание от волнения в сердце и когда царица протянула ей руку, поспешно схватилась за нее… Точно в длани Вещуньи Мудрой стараясь найти опору, а засим не мешкая тронулась в след за наставницей вниз к подошве горы. Отроковица еще раз обернулась и в сероватой дымке увидела, как нежданно Дажба пропал с места, яркой рдяной искрой блеснув в блекло-желтоватом луче солнца, пробившегося сквозь кроны деревьев. И немедля на девушку навалился такой страх, что захотелось остановиться и никуда более не ступать.