Пол Андерсон - Кокон [ Межавт. сборник]

— Мне это не нравится, — пробормотал Трембецкий. — Подполье замешано в целом ряде убийств.

— Но согласись, Ян, жертвы заслужили эту участь. Взять хотя бы генерала Фридмана. Того самого, который отдал приказ расстрелять мирную демонстрацию в Риме.

— Генерал, был, конечно, подонок, но я не считаю политическое убийство мелочью, которой можно пренебречь. Ладно, продолжай, Нат.

— Итак, — сказал Абрамс, — некто Карсон Ганноуэй, исполнительный секретарь местного отделения Вычислительного центра, а главное — эгалитарионец. Несколько лет нас связывают с ним тесные деловые отношения, а два дня назад я направил детективов на предмет изучения каждого его шага. В открытую он не связан с работой подполья, конечно же, но я получил самые серьезные подтверждения своих подозрений. Например, в ряде мест периодически вспыхивают незаконные забастовки. Ганноуэй, как и остальные служащие ВЦ, публично выступают с резким их осуждением, обращаясь к людям с призывами вернуться к работе. При этом он утверждает, что абсолютно не в силах воспрепятствовать «стихийным выступлениям граждан». И тем не менее, зная теперь некоторые подробности жизни Ганноуэя, я не сомневаюсь, что в его, власти либо прекратить вообще, либо активизировать подобные акции. То есть, за казалось бы стихийными выступлениями населения стоят люди, у которых голова работает. Есть и еще достоверные факты. Например, Ганноуэй несколько раз уезжал в кратковременный отпуск, и каждый раз это совпадало с очередными акциями неповиновения… Взять хотя бы тот случай, когда в Торонто демонстранты применили оружие…

— Следит за ним Служба? — поинтересовалась Вивьен.

— Почти уверен, что нет, — ответил Абрамс. — Ведь Маркус тоже не всемогущ, он не в состоянии установить слежку за каждым, слава Богу, а Ганноуэй не настолько уж значительная фигура. Я осведомлен о нем больше других только потому, что дольше других его знаю. И именно по этой причине у меня закралось подозрение, что он связан с подпольем. Я не собирался на него доносить, хотя до самого последнего времени не считал себя рьяным противником Маркуса. Но я никогда не одобрял методы работы Службы Безопасности. Полагаю, что люди вроде Ямашиты имеют полное право напоминать своим согражданам о великом наследии своей страны. Кроме того, есть причина попрозаичнее — подполье не причиняло вреда мне. Теперь, я надеюсь, оно нам поможет.

— Значит, вы считаете, что Ганноуэй… — начал было Коскинен, но Абрамс его перебил:

— Да, сегодня нам предстоит встреча с мистером Ганноуэем. Я звонил ему днем и попросил разрешения подъехать для обсуждения некоторых деловых вопросов. Вы оба поедете с нами. Если он согласится спрятать вас — замечательно. Если нет, я не сомневаюсь, что наш визит останется в тайне. В этом случае мы спрячем вас на складе корпорации «Дженерал Атомикс». Там не очень уютно, но придется потерпеть.

— Если Ганноуэй согласится вас спрятать, но предложение его покажется мне подозрительным, мы немедленно покинем его дом, — добавил Трембецкий.

— Мы все? — переспросила Вивьен. — Вы поедете с Питом и со мной?

Поляк кивнул:

— Я еще не разучился обращаться с пистолетом, — он похлопал себя по боковому карману пиджака.

Современно обставленный дом Ганноуэя в Квинсе занимал он сам, жена и четверо детей. Хозяин провел гостей в кабинет, где, как он заверил, было все в порядке с прослушивающей аппаратурой и звукоизоляцией. Свое семейство Ганнноуэй предусмотрительно отправил на весь вечер в гости.

Высокий, угловатый, похожий на Эндрю Джексона [9] Джексон Эндрю, один из основателей демократической партии. , он прикрыл за собой дверь и замер, внимательно рассматривая незнакомцев. Коскинен, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом, переминался с ноги на ногу, поглядывая то в окно на сияющие огни ночного города, то на невозмутимую Вивьен. В конце концов, молчание нарушил сам Ганноуэй.

— Полагаю, Ян, у вас были серьезные основания привести ко мне этих бандитов. Провокации — не ваше амплуа. Но я был бы весьма признателен, если вы все-таки рассеете мои сомнения…

— Бандитов?! — воскликнула Вивьен. — Значит нас объявили вне закона? И дали санкцию на арест?

— Да, примерно час назад, — ответил Ганноуэй. — В вечернем выпуске Новостей. Имена, фотографии, прокрутили запись звонка мистера Коскинена в Службу Безопасности. Вы — опасные иностранные агенты, неужели не помните?

— Черт побери! Я рассчитывал, что у нас будет больше времени, — недовольно произнес Трембецкий. — Очевидно, они расправились с китайцами. Теперь все силы будут брошены по вашим следам, Пит.

— Почему ВК охотится за вами? — спросил Ганноуэй.

Джексон Эндрю, один из основателей демократической партии.

— Это долгая история, — сказал Трембецкий, — если захотите, можете ее услышать.

— Мне известно, что все участники экспедиции на Марс находятся под «превентивным арестом». Не скрою, это меня удивило. Очень жаль, что сын Ната Абрамса в их числе.

— Его будет легче освободить, если эти двое останутся на свободе, — сказал Трембецкий. — Необходимо спрятать их на некоторое время. На месяц, или дольше. Абрамс этого сделать не может — слишком рискованно, арест Дэйва означает слежку за ним самим. Не могли бы вы взять на себя заботу о Питере и Вивьен на себя?

— Я?! Не смешите меня Ян! Даже если я сочувствую человеку, попавшему в подобную ситуацию, почему я должен рисковать собой и своей семьей?

— О, это и в ваших интересах тоже, — сказал Трембецкий. — Разве вы не хотели бы избавиться от Маркуса? — спросил Трембецкий. — У мистера Коскинена есть неплохой шанс справиться с этой задачей, если мы ему поможем.

На лице у Ганноуэя не дрогнул ни один мускул. Он лишь вздохнул и широким жестом указал на кресла.

— Садитесь и рассказывайте.

— Боюсь, вы не слишком мне доверяете, — сказал Трембецкий. — Между нами бывали разногласия, это так, но мы никогда не старались обмануть друг друга…

Ганноуэй покачал головой.

— В любом случае, я не решаю такие дела один. Мне придется привлечь людей, которые не знают вас лично. Они потребуют доказательств, что риск в данном случае обоснован.

— То есть, окончательное решение примут они?

— В общем… да. Но если у вас действительно есть достаточно мощное оружие, чтобы свалить Маркуса и помешать приходу на его место столь же одиозной личности… Тогда, возможно, это нас заинтересует.

— Уверяю вас, с этим оружием все в порядке, — показал на генератор у ног Коскинена Трембецкий. — Мы не обратились бы к вам, если бы у нас была возможность выбирать. Только без обид, мистер Ганноуэй, скажите, насколько мы можем доверять вашим друзьям?