Андрей Архипов - Ник Испанец

— Ладно, будь по твоему, сделаем, ребята, слушайтесь его как меня. Насчет борцунов Сереге позвоню, четырех человек хватит?

Тимоха не спеша фланировал от парового колодца, к бакам Хаттаба и весь его вид, говорил о том, что он крайне озадачен исчезновением бомжей и пытается их найти. Он спускался в колодец, там был полный бардак и разруха. Явно кто то все прошарил и очень похоже было на подростков, как бы бомжи не опустились, но валить кучу дерьма у самой лестницы не стали бы. Вид у берлоги был не жилой и запущенный. Хоть и жалко было людей, которые заботливо там все обустраивали и сейчас возможно пребывали в гораздо худших условиях, но как ни цинично звучит, его этот разгром вполне устраивал. В планы вписывался. А может и в самом деле стоило слить всю инфу тем волкам со спецслужб, как Сеня советовал, и не париться? Пусть дальше разбираются сами, нам то что? Но нет, нельзя, может гораздо хуже выйти. Охотников было две враждебные стаи и обе стаи были заинтересованы не столько, чтоб заполучить живого человека, а больше боялись, чтоб тот не достался соперникам, а это вообще ни в какие ворота не лезло. Могли грохнуть запросто, а тогда все начинай по новому кругу, только еще сложней будет. Мы уж сами потихоньку, в крайнем случае, можно к Львовичу обратиться, как то он интуитивно больше доверия вызывает.

Он дошел до баков, присел на не высокий заборчик, посмотрел на часы. Он знал, что все окрестности просматриваются в мощную оптику и где то, в микроавтобусе, за монитором, сидит очень опытный оперативник на пенсии, который большую часть своего немалого трудового стажа, посвятил именно наружному наблюдению. Вся картинка перед Тимохой, сзади его и по сторонам, тщательно анализировалась, а четверо борцов — тяжей, скучали в машине, которая двигалась параллельно его маршруту. Но сидеть было холодно, он замерз и начал ленивое движение в сторону водочного магазина, где уже не первый год, отвечал за территорию Сергеич. В таких плавных променадах на свежем воздухе прошло два дня и Тимоха начал психовать, его план уже перестал казаться таким безупречным. Нервничала, вообще то, вся команда, но больше всех, несомненно, автор идеи. Больше всех выбесил Сеня, который вздумал звонить вечером и успокаивать его как ребенка. Для себя он решил четко — еще сегодня день и завтра, потом отбой и всех распустит. Надо будет в корне пересматривать всю свою аналитику и скорей всего лезть под землю, искать там концы. И обязательно покрутиться на свалке, откуда у него информации не было, Сергеич не звонил больше.

В очередной раз, прокачивая в голове ситуацию, он приближался к площадке перед магазином, как миниатюрный наушник в его ухе, внезапно ожил.

— Рембо, пред магазом какой- то бомж крутиться, площадку прибирает. Наши действия? Может, упакуем?

— Я вам упакую, всем сидеть ровно, сейчас посмотрим, кто это. Но если бежать попробует, вязать немедленно, скажи борцухам, чтоб подтягивались.

Ребят, конечно, понять можно, безделье и отсутствие результатов работы, достало всех, очень хотелось взять хоть кого то. Но сначала он должен увидеть кто это, неужели Сергеич не выдержал и вышел? Тимоха непроизвольно ускорил шаг и заметил издалека согнутую фигуру с лопатой, которая приводила в порядок территорию магазина, подзапущенную ввиду многодневного отсутствия Сергеича. Человек так же заметил приближающегося Тимоху, прекратил работу и встал, опершись на инструмент.

— Ребята, всем отбой, все свободны. Дальше я сам.

— Как отбой, почему? Давай подстрахуем, он нас не увидит.

— Отбой, я сказал, валите все отсюда и чем быстрее, тем лучше. Иначе только напортачите.

Вот оно и свершилось. Добегал, голубок, доигрался в шпионов, загнал сам себя в угол, а идти то и некуда, только к нему, к Тимохе.

— Ну здорово, Вадик, рад тебя видеть в добром здравии, чего здесь трешся, пути на свалку прикрыты?

— Ты, Рембо, одно скажи, как просчитал меня, на чем я спалился?

— А кожура от семечек, ты же у нас курить бросаешь, верно?

— Ну да, давно пытаюсь, двадцать пятая попытка.

— Вот! Где ты прошел, там и семечки! Я собрал шелуху в колодце и в подземелье, а друзья мне экспертизу организовали через ментов, вывод — семечки с одной партии. Результаты по всем показателям совпали. Лучше бы ты, Вадик, жевачку жевал. За дверью обманкой ты сидел, когда мы с Бизоном там ковырялись?

— Давай, Рембо, в другом месте побазарим, сейчас лопату сдам только, я тут сказал, что Сергеич приболел и заменяю его. Знал, что придете сюда, или ты или он.

В зимнем городе, место для длительного, подробного разговора было найти очень не просто, но удалось набрести неподалеку на замызганный гнусный пивник, благо было утро и они только открывались. В пивнике пришлось замазывать глаза вышибале купюрой, ибо внешний вид Вадика несколько десонировал с обстановкой даже в этом скромном заведении. Но зато получилось застолбить кабинку, где уже точно никто не помешает разговору.

— Вадик, это неужели ты у нас такой крутой? Лучшие опера и следаки гоняются, языки высунув, а ты сидишь тут, под самым боком зашифрованный. Как такой умище смог от людей спрятать?

— Рембо, помоги, а? Я ведь сам на тебя вышел, добровольно. Они меня как волка уже флажками обложили, в любой момент стрельнуть могут.

— За кем они гоняются? Ответь четко, ясно, понятно. Для начала. Если не пойму точно, во что ты меня втащить хочешь — хрен тебе а не поддержка. И смотри, как только вранье или двойную игру замечу, сразу буду считать себя свободным от всех обязательств.

— Да понял я, понял. Не меня они ищут, я человек маленький, им всем брательник мой нужен. Но того им никогда не взять, получат труп в лучшем случае.

— А их и труп очень даже устроит, я расклад так понимаю. Как только убедятся, что точно твой братик мертвый, сразу свалят с помойки и всех в покое оставят, что нам и требуется.

— И что мне делать тогда?

Вадик похоже приуныл окончательно, добил его Тимоха своей логикой.

— Для начала организуй-ка мне встречу с братцем, с ним интересней как то, надеюсь, что найдем общий язык, согласен на ваших условиях и на вашей территории.

— Ты, Рембо, прешь как трактор, не получиться встреча при всем моем желании. Болен братан мой, очень нехорошо болен. В сознание почти не приходит, боюсь как бы хоронить не пришлось. Ты слушай меня лучше, не перебивай и условий не ставь, разберись сначала.

По словам Вадика, жизнь раскидала их по разным социальным слоям еще в детстве, со школы. Братан всегда был умным, учился на отлично, являлся родительской гордостью и постоянным примером для младшего. Из Вадика, наоборот, получилась полная противоположность — спортивные секции, технические кружки и отвратительная учеба. Но благодаря именно спортивным результатам его перетягивали из класса в класс, а после восьмого класса школы он поступил в училище на электрика, это был тот максимум, на который он мог рассчитывать. Но они не враждовали, наоборот братья были весьма дружны, он даже неоднократно заступался за слабого телом родственника, не смотря на то, что учился на год моложе. После школы каждый пошел своей дорогой — старший, благодаря школьной золотой медали, поступил в престижный столичный вуз, младший, с трудом окончив училище, устроился работать на завод, откуда и был призван служить в армию. Вот с армии, процесс падения вниз, приобрел для него необратимый характер. Благодаря тому, что призывался, уже имея за плечами условный срок, единственные войска, которые желали в своих рядах иметь подобного воина был стройбат. А стройбат это и так настоящая банда, а Вадик еще и умудрился попасть в часть с просто отвратительной репутацией. Там все поголовно пили, дрались, рулили землячества, царило повальное воровство, в котором активное участие принимали даже офицеры. И без того неблагополучному Вадику, подобная атмосфера, снесла резьбу окончательно.