Мария Симонова - Знак Избранника

Телепат был, похоже, очень сильным и ловким парнем, но Ольга не успела даже по достоинству оценить эти его замечательные качества, потому что не ему было тягаться с обладателем Высшего Тана по абсолютной борьбе. Угомонив телепата приемом из категории "S" «Ласковая Лиза» (категория "S" означала крепкий здоровый сон; была еще категория «2S», означающая тот же сон, но нездоровый), Ольга его связала и привалила к боковой лавочке, сама же отправилась вновь за пульт, чтобы продолжить с ним прерванные в самом интересном месте эксперименты. На столпившихся где-то внизу одров она внимания почти не обращала — появится Вик и обжарит их всех в рассыпчатые шкварки.

Понажимав все оставшиеся ненажатыми кнопки, врубив и вырубив сирену тревоги, она принялась за переключатели, задействовала с их помощью несколько приборов на панели, узнала уровень чего-то — не иначе как горючего, а может свою высоту над уровнем моря — и потянулась уже было к соблазнительно-крупному зеленому рычажку в самом центре, который мог включить что угодно, вплоть до самоликвидации, но только не рацию, как вдруг на нее откуда-то сбоку, из-за второго кресла кинулось что-то серое и зубастое с горящими смертельной ненавистью глазами.

Страх, испуг, паника — все эти понятия остались где-то далеко, на Земле, в хрустально-игрушечном прошлом. Для девочки, прошедшей разведшколу и войну, воспринимавшей термин «внезапное нападение» как часть своей повседневной работы, существовали лишь разные градации опасности, как и степени необходимой защиты от нее; это было даже не знанием, но самим ее естеством и образом жизни, в которой каждый шаг, как у канатоходца, мог стать последним, а по обе стороны туго натянутой струны простерлась в хищном ожидании смерть.

Ольга увидела зверя боковым зрением сразу, едва он начал прыжок, тут же резко откинулась назад, и, когда зубы и голова его прошли в том месте, где еще мгновение назад была ее шея, провела прием из категории «4D» Гильотина" — благо, позиция была самая удобная как раз для этого приема. Категория «4D» означала мгновенную смерть — по крайней мере, для человека. Зверя от мгновенной смерти спасла его густая шерсть и мощная шея. Он упал поперек Ольгиных коленей тяжелым безжизненным мешком, но был еще жив. Хотя — судя по звуку, сопровождавшему прием — без повреждений в шейных позвонках не обошлось.

Она не без усилия скинула с коленей неподвижную тушу, приподнялась из кресла и поглядела назад — туда, где должен был сидеть связанный телепат. Возле пустой лавки на невидимом полу валялась спутанная веревка. Телепат исчез.

Ольга повернулась и задумчиво ткнула ногой безжизненного зверя. Усмехнулась. Произнесла утвердительно:

— Волки.

Поправила «диадему» и, шагнув через мохнатое тело, пересела во второе пилотское кресло.

Они выпали из гипера в конце длинного глухого коридора без дверей, выложенного все тем же черным мрамором и запертого с обеих сторон тупиковыми стенами. В двух шагах перед ними на полу коридора лежал, пытаясь ползти, странный зверь, напоминавший большую изуродованную донельзя страшными ожогами собаку.

— Это он! — сразу выдохнула Фэй.

Вик, миновав животное, побежал в другой конец коридора — поискать здесь других «роутингов». Хан склонился над умирающим зверем.

— Это он, он, тот пес, он не человек! — быстро говорила Фэй.

Хан поднял голову.

— Что ты о них знаешь?

— Они как чарсы, понимаешь? Только те — кошки, а эти — не то люди, не то псы, не поймешь что!

— Волки… — машинально уточнил Хан. Он, кажется, начинал понимать, что произошло; чарсы, на зависть людям, никогда не нуждались в докторах — они избавлялись от всех своих ран и болячек в процессе изменения тела. Изуродованный оборотень попытался сменить облик, чтобы исцелиться от ожогов, но поражение оказалось слишком глубоким, и он продолжал умирать теперь уже в своем волчьем обличье.

— Сколько их здесь, знаешь?

— Я видела двоих — молодого и старого.

Стало быть, не все еще потеряно. Этот был молодой. Значит, предстоит еще затравить старого волка в его же логове…

Тут Хан краем зрения засек, что в коридоре между ними и бегущим уже назад Виком возникло светящееся золотое тело, и совершил молниеносное движение. Если бы «Суорд» был на месте, в только что явившемся из гипера эгзе уже сидела бы пуля. Хан вдруг ощутил себя бегуном, обнаружившим внезапно в середине дистанции, что у него пропали ноги. Но выстрел в помещении все же раздался — стрелял, разумеется, Вик. Эгз ударился с коротким резиновым стуком об пол, откатился, и сразу вслед за ним на том же месте возник айс.

— Ложись! — крикнул Хан девушке, толкая ее на пол, и сам упал по другую сторону от агонизирующего волка.

Незамедлительно последовал второй выстрел, айс согнулся пополам, и, кажется, выхватил лазерную трубку, но тут на него плюхнулся сверху многорук, придавив окончательно «снежного человека» к полу.

Последовала очередь: очевидно, Вик решил, что одной пулей такую гору мяса не упокоишь. Две пули ударились в мрамор позади залегших Хана и Фэй. И пошло-поехало: на многорука упали один за другим два хэга и шатун (розовая особь пирамидального вида без ног с двумя коротенькими пухлыми ручками), увенчал интернациональную пирамиду еще один многорук. На этом одропад закончился.

Хан, наблюдавший за действиями Вика из положения «лежа и окопавшись», гибель рикеров воспринимал теперь с некоторым состраданием. «А ведь и нас чуть было не перекроили в этакое вот», — думал он. «Надо будет забрать потом одного с собой для высоколобых — пусть разберутся, что эти волки там с ними наворотили».

Перебравшись через образовавшуюся в центре коридора баррикаду, Вик бегом вернулся и сообщил:

— Здесь у них магистральный узел — штук десять гиперов. Теперь нам его не отыскать, надо возвращаться за Ольгой.

Хан, поднявшийся на ноги, как только прекратилась стрельба, кивнул вниз на волка:

— Это он и есть.

Вик прищурился:

— Вервольф?..

Ответить Хан не успел — в пяти шагах от них шарахнулся об пол свернутый спиралью миллипид и в мгновение ока развернулся. Фэй, коротко вскрикнув, скакнула назад, Вик дал длинную очередь, в нужное место миллипиду не попал, только посшибал несколько ног и, перебросив автомат Хану, схватился за пушку. Но ходячий бронированный червь тоже не дремал — едва развернувшись и тут же получив очередь в корпус, он метнулся вперед, наподобие огромной членистоногой гадюки, одновременно отщелкивая край своей второй сверху пластины, где, как знал Хан, был вживлен лазер; но Хан знал и то, что стрелки из миллипидов хреновые — землеройка она землеройка и есть. Луч лазера, родившись в груди миллипида, кольнул Вика в левое предплечье и тут же исчез, погашенный единственным выстрелом — второго — смертельного — выстрела в основание головы Хан сделать не успел, так как миллипид уже на него обрушился. То есть, едва не обрушился — на том месте, куда он обрушился, Хана уже не было; он ушел в сторону, успев при этом провести прием «Клин», разработанный специально для гигантских членистотелых — при правильном ударе в определенное место пластины на брюхе миллипида совершали организованно конвульсивный поворот и дружно заклинивали, после чего он становился похожим на экзотическое бревно, поросшее с двух сторон ногами и способное еще бегать, если, правда, перевернуть его на живот. В таком состоянии на миллипиде можно было даже покататься, если, конечно, ты не трус.