Мария Симонова - Знак Избранника

— Езжай в деревню, найди там подходящий ночлег, — тихо велел герцог и стал осторожно поднимать девушку на руки. Тут к нему подошел один из гвардейцев.

— Разрешите доложить, Ваше Величество. Вот мы тут забрали у него… у нее, — поправился он и показал герцогу шпагу и коротенький ножик.

— Отдай капитану, — обронил Горячий и пошел к своему коню. Чтобы сесть в седло, герцогу пришлось временно передать девушку на руки Валента. Вновь приняв у него спящую Лис, Логанн медленным шагом поехал к деревне. Валент и Сипейс последовали за ним, остальные гвардейцы расположились на ночлег в поле.

Они уже приблизились к смутно темнеющим в ночи крестьянским домам, когда на них чуть не налетел вестовой, тут же доложивший, что их ждут в доме старосты.

Уже у цели, когда Горячий вновь передавал девушку на руки Валента, чтобы самому спешиться, она неожиданно проснулась.

Совершенно не понимая, где находится и что вообще происходит, Лис оглядывалась, моргая в темноте сонными глазами. Она сразу почувствовала, что ее кто-то держит на руках, и замерла, пытаясь спросонья сообразить, кто это может быть.

— Ричард? — шепнула она Валенту в самое ухо.

— Она проснулась, милорд, — тихо доложил капитан подошедшему герцогу. Тут до сознания Лис стало что-то доходить. Она опять была в руках у Логанна Горячего, хотя сообразить, как это могло произойти, ей пока было абсолютно не под силу. Но одно она поняла ясно — сопротивляться, кричать, вырываться сейчас — значит только ухудшать свое положение. Поэтому, когда герцог взял ее на руки с рук капитана, Лис даже не пошевелилась. Только сердце ее бешено застучало: она вспомнила лицо Горячего и его взгляд там, на турнире.

Из дверей дома, широко распахнув их, выбежал хозяин и еще несколько человек и первым делом упали на колени перед герцогом. Горячий вошел в дом, и хозяин побежал за ним, одними жестами и поклонами поясняя, куда идти. Они миновали большую гостиную и вошли в спальню. Это была спальня самого хозяина, которую тот спешно освободил, будучи разбуженным среди ночи известием о прибытии к нему на ночлег такой особы, успев только сменить постельное белье.

По приказу герцога солдаты первым делом осмотрели пол комнаты, даже сдвинув с этой целью кровать, чем немало удивили Лис. Не обнаружив никаких погребов и тайных выходов, они водрузили ложе на место и удалились. Герцог опустил Лис на постель и вышел вслед за ними, глянув перед тем в окно.

После его ухода Лис уселась на постели, уткнув подбородок в кулаки. Теперь ей было уже не до сна. Она прекрасно помнила, как покинула замок, как ее окликнули в поле, и она остановилась, но почему-то из памяти безнадежно выпало, что же было потом.

Лис подумала о жестянщике, быстро ощупала карманы и похолодела. Жестянщика не было. Она вскочила с кровати и метнулась к окну: оно оказалось забрано снаружи толстой решеткой. Пленница вспомнила, как Горячий проверил при выходе окно и подумала, что он ни о чем не забывает.

Она села на стул у окна и опустила лицо в ладони. Надо было успокоиться и принять все таким, как есть, чтобы спокойно обдумать ситуацию и решить, как быть дальше.

Жестянщика у нее больше не было, так что возвращение в замок Таникч становилось теперь проблематичным. Да и, по правде говоря, что оно могло ей дать? Ларсен опять пришлет туда гонца — не Левого, так другого, а там глядишь и сам заявится. Они не дадут ей спокойно работать и в конце концов измыслят-таки способ, как вытащить ее из сектора: хитры они там в Инсайдере на выдумку. В то же время при дворе герцога, идя на определенные жертвы, она могла рассчитывать не только на продление Ларсеном этого «контракта», но и на подписание нового. Весь вопрос в том, готова ли она сейчас пойти на эти самые «жертвы». Лис понимала, что времени для размышлений у нее уже практически нет.

В это время герцог, смыв с себя в купальне пыль и пот, сидел вместе с Валентом в гостиной, освещенной светом большого камина. Прищурившись, Логанн глядел в огонь под внимательным взглядом своего капитана.

Никогда еще Валенту не приходилось видеть принца в таком замешательстве. Сам он вспоминал минуты, когда девушка была на его руках, и думал о том, как Горячий был прав, не желая, чтобы кто-либо из солдат прикасался к ней. А сколько рыцарей примчалось сюда по пятам за беглянкой! «Мы все сегодня потеряли головы из-за этой девчонки, — размышлял капитан, вертя в пальцах диковинный ножик, который солдаты нашли у нее — а шансы есть, кажется, только у одного. Хм, Ричард…»

В комнате было жарко, несмотря на открытые окна. С улицы, где расположились на ночлег Сипейс и Крэбс, доносилась негромкая песня под вьоль, с которой Крэбс не расставался, иногда по просьбе герцога наигрывая что-нибудь на ней или исполняя баллады.

«Руки мои обагрены кровью врагов, глотка издает рычание, а сердце не знает жалости. Я — тигр, но голубоглазая девушка посмела ко мне прикоснуться, и я стал котенком. Ее глаза заглянули мне в сердце, я ждал ее всю ночь, но она не пришла, и тогда я вспомнил, что ее глаза смеялись…»

Песня закончилась. На дом наползла шероховатая ночная тишина. Тогда Логанн решительно поднялся и пошел к леди Акьютт.

Скрип открываемой двери не испугал Лис. Она точно знала, кто это, и встала. Лис не сомневалась, что Горячий придет к ней, но так и не смогла решить, как ей вести себя с ним. В конце концов она стала ждать его прихода безо всяких мыслей, положившись на волю случая: если судьбе будет угодно вновь послать спасителя, то она вернется с ним на базу, на сей раз безо всяких выкрутасов. Ну а если нет…

Герцог вошел и остановился в шаге от Лис. Он просто стоял и смотрел в ее лицо, а она глядела на него. Мгновения шли, и не было ни слова ни жеста между ними, только откровение глаз и мерцание свечи. Постепенно мучительное волнение стало нарастать в груди Лис. Ее дыхание участилось — ей показалось, что в комнате не хватает воздуха. И тогда Горячий шагнул к ней, но не обнял, а сначала только едва коснулся руками — ее плеч, лицом — ее лица, губами — ее губ. Его губы были сухими и горячими, ее же — влажные и прохладные, подрагивали.

Ни одна женщина доселе не доставалась Логанну с таким трудом, ни одна не была так до боли желанна, и он не хотел торопиться.

Капитан гвардии герцога сэр Истр Валент сидел в одиночестве у камина, наклонившись вперед и глядя в пол невидящими глазами. Весь он застыл в напряженном ожидании, обратившись в слух. Валент не был уверен, услышит ли он звуки борьбы, либо, получив отказ, Горячий вернется в гостиную. Но минуты текли, а тишина нарушалась только звоном цикад да тихим разговором солдат за окном. Капитан подождал еще немного, потом встал, сунул в карман диковинную вещицу и вышел в пряную весеннюю ночь.