Дмитрий Каполь - Посланник железного бога

– Спасибо, Ваше величество. Сейчас гораздо лучше. Боги разговаривали со мной. Юрага был милостив ко мне и очистил мне разум.

– Вот как? – король заерзал на своем троне. – На моей памяти еще никто не разговаривал с богами явно. Пожалуй, этот, как его, Гион, да? Он первый, кто об этом утверждал. Теперь ты. Но ты – другое дело. Ты посланник богов. Или шарлатан. Если посланник – то радушие и теплый прием. Если шарлатан – то я велю посадить тебя на кол, а перед этим четвертовать.

Юра поежился от данной перспективы. Оказывается, ему не верили. Азиф был уверен, что он не посланник богов, но не выдал его. Почему? Потому что знал, что он пришел с неба. Король тоже не верит ему, но пытается найти доказательства. Или опровержения.

– Ваше величество, в Вашей власти казнить меня или миловать. Я со смирением приму из Ваших рук и то и другое. Только позвольте мне не умереть с осознанием того, что я понапрасну прибыл в ваш мир, – сказал парень, а сам подумал: «Хрен тебе, старый черт, я тебе просто так в руки не дамся».

Юра поклонился еще раз и отошел в сторону.

– Хорошо сказано, – прошептал у него за спиной Азиф.

Король потер указательный и большой пальцы правой руки и, задрав подбородок, сказал:

– Что ж. Время покажет. Позже, за ужином, я хочу послушать твои истории о мире богов. А пока можешь идти. И ты, Азиф, тоже.

Юра и чародей отвесили поклон монарху и попятились к выходу.

– Крутой нрав у старика, – пробормотал Юра, когда они поднимались по лестнице на башню.

– Есть такое, – просипел Азиф.

– Зайдете ко мне на пару минут? – предложил Юра.

– Что я у тебя не видел? – буркнул старик.

– Морс имбирный выпьем? – спросил парень.

– Морс я и у себя смогу выпить, – отмахнулся чародей.

– Поговорим, – не унимался парень.

– Что-то ты сегодня очень уж разговорчивый, – вздохнул Азиф. – Что даже пугаешь меня.

– Ну так как? Заметано?

– Что ты замел? Мусор что ли? – не понял старик.

– Неважно, – усмехнулся Юра. – Договорились?

Они остановились у дверей Юриной комнаты.

– Ты будешь меня впускать к себе, или мы на пороге будем разговаривать? – проворчал старик, после чего парень открыл дверь и пропустил вперед чародея, а потом зашел сам.

Они вошли в комнату, Юра предложил стул своему покровителю, сам сел напротив. Из кувшина разлил морс по глиняным кружкам, отхлебнул сам, украдкой посмотрел на Азифа. Старик не выдержал:

– Ты чего на меня исподлобья косишься? Говори, зачем звал.

Юра сделал еще глоток, затем отставил кружку в сторону и тихо спросил:

– Для чего ты меня покрываешь?

– Не понимаю, о чем ты, – старик раздраженно мотнул бородой.

– Перед королем, – пояснил Юра. – Вся эта комедия. Для чего она?

Азиф высокомерно посмотрел на Юру и сказал:

– Я знаю, что ты пришел с неба. И ты знаешь, что я это знаю. Я знаю , что ты можешь говорить с богами. Я понял это , когда только увидел тебя. Твои странные приспособления, кусок мыла, который может взрываться, это все не из нашего мира. Но мне они интересны. Что думает король – меня не касается. Я не подвластен его суду, а только Высшему Суду Чародеев. Да, бывали случаи в северных королевствах, когда чародеям рубили головы, но Мигруд не из таких. Одно дело – посадить на кол самозванца, а другое – связаться с Корпорацией Чародеев или Сообществом Теургов. Кстати, подумай над вхождением в последнюю, тебя должны принять. Хотя, что они могут, так, болтать только.

Чародей устало махнул рукой и продолжил:

– Король не посадит тебя на кол. По крайней мере, пока. Ты ему интересен. Да и казни он совершает, в основном, под давлением советников и графа Веркгуда. А ты им не опасен. Графу даже удружил – пришиб змеюку огнедышащую.

Юра молча покрутил вокруг своей оси кружку.

– Допустим, – сказал он. – А Вам я на что?

– Тоже хочу послушать твои истории, – ответил чародей, глядя ему прямо в глаза. – Изучить твои приспособления и поэкспериментировать с ними.

– А если не дам? – так же глядя в глаза Азифу, спросил парень.

– Твое дело, – пожал плечами старик. – Только есть одно но. Я знаю, как тебе вернуться домой.

Юра одетый лежал в кровати и смотрел в потолок. Он уже наизусть выучил рисунок на досках потолка, каждый изгиб линий древесного волокна. Он привык к тому, что кто-то невидимый каждый раз в его отсутствие, или пока он спит, чистит его платье, шляпу, топит камин, приносит свежую еду и меняет воду в бочонке. Он привык, что с часами постоянно творится какая-то ерунда – они то отстают, то спешат, а то вообще стоят на месте. Он привык к странным нравам здешнего мира, к отсутствию железа, к властному на публике и робкому в душе королю. Он привык, что все его слушают, но никто не рассказывает ему об этом мире. Он целыми днями сидел в комнате, смотря, как за окном кружит снег и заметает собой все вокруг. Несколько раз за прошедший месяц он спускался вниз, чтобы побродить по замку. Но все его хождения заканчивались только одним – расспросами. Каждый считал своим долгом спросить, какие чертоги в обители железного бога, что он предпочитает кушать и на кого любит охотиться, с какими женщинами спит, и что должен сделать Юргиус, как его посланник, в их мире.

Вначале Юра отшучивался, а потом вообще начал избегать компании людей. После ужина с королем, на котором присутствовало человек двадцать придворных, Мигруд потерял к нему всякий интерес. Ему даже не пришлось ничего сочинять – король был увлечен беседой с какой-то придворной дамой и не обращал на присутствующих ровно никакого внимания. Монарх лишь вскользь заметил, что Юргиус может жить в комнате ученика чародея, пока достопочтеннейший Азиф не найдет себе подобающего подмастерья. Достопочтеннейший Азиф поклонился в ответ и сообщил, что отбывает на корпоративный совет чародеев в Высь-Град этой же ночью, и что да, комната в полном распоряжении их небесного гостя. Они вдвоем поднялись на башню, чародей прошел по ступенькам дальше – до своей комнаты, и Юра больше не слышал, что бы старик спускался вниз. Утром его комната на верху башни оказалась заперта. Не птицей же он обернулся и улетел в главенствующую империю этого мира?!

Стук в окно отвлек Юру от этих мыслей. Он встал с кровати и открыл ставни. В комнату влетел сокол, сделал круг и уселся на спинку стула. В клюве он держал записку. Парень с досадой взял кусок бумаги и бросил его в глиняную чашу, в кучу точно таких же, даже не читая. Птица вопросительно посмотрела на Юру.

– Не будет ответа, – буркнул он.

Птица наклонила голову, прокричала что-то и вылетела на улицу.

Он закрыл окно и вернулся за стол. Запустил руку в миску и выудил из нее сегодняшнюю записку. Понюхал. Карамельный аромат вперемешку с мятой. Записок с таким запахом было больше всех. Юра вытряхнул бумажки и разложил их на столе. Получилось три кучки. Две маленькие – в одной три, в другой четыре записки. И третья кучка с одиннадцатью записками. Это была двенадцатой. Он развернул ее и прочитал: