Коллектив авторов - По ту сторону реальности. Том 2 (Сборник мистики и фантастики)

– Ну, может, тебе это… зоологом пойти работать.

– А я давно… миры создаю… не знаю, правильно, нет.

– Конечно, неправильно. Я бы на твоем месте вообще бы все эти миры сжег, какие ты там настряпал.

– Вы так думаете, Учитель?

– Уверен… да брось ты, молодой парень, все еще впереди… Один вот так все мыкался-мыкался, потом свое дело открыл, сейчас на порше ездит.

Улыбается. Только бы руки на себя не поднял, знаю я эту молодежь… уборщиком его, что ли, оставить. Гос-споди, помилуй, чтобы тут завтра одни руины были.

– Давно мирами балуешься?

– Да… уже не помню, сколько лет… миллиардов сорок.

Ослышался я, что ли.

– Спасибо вам… всего вам… хорошего… а я думал… у людей поучиться… как это они миры делают… а то делаю… не знаю, правильно, нет.

Смотрю, как он собирает свой нехитрый скарб, столб огненный, столб облачный, неопалимую купину, шапчонка у него больно хиленькая, холодно же, а-а, это не шапчонка, терновый венец.

Бросаюсь к окну, с ума я сошел, что ли, так и есть, нате вам, седлает ослика, похлопывает его по бокам, пошел, пошел.

Что-то обрывается внутри, дерево, дерево, где это несчастное дерево, если его еще не выкинули. Бегу к колбе, натыкаюсь на высохшие ветви, ищу хоть один листик, хоть одно сморщенное яблочко. Ничего, ничего нет. Иду – по свалке, которая месяц назад была лабораторией, хрустят под ногами осколки вселенных, обломки миров.

– Насилу прибили.

– А?

Смотрю на охранника, вытирает окровавленную биту, толкает ногой что-то бесформенное, клочки шерсти, пучки перьев, рога.

– Это… кремировать?

– Да пошел ты.

Бегу – в никуда, по коридорам, в отдел кадров, уже знаю, что ничего не найду, черт возьми, должно же хоть что-то остаться, адрес, телефон, сотовый, домашний, дикий, и-эн-эн, паспорт, серия, номер, выдан кем, когда… да никем и никогда.

– Здесь нельзя. – тявкает кадровичка, смотрю на нее так, что чуть не лезет под стол.

Листаю документы, рассыпаются объемные папки, летят страницы, впопыхах сбиваю чей-то монитор. Выискиваю номер, его, не его, не знаю, жму на клавиши.

Короткие гудки.

Ну же.

Может, еще не поздно.

Сказал же ему.

Я бы на твоем месте вообще бы все эти миры сжег, какие ты там настряпал…

Твой пристальный взгляд, густая копна волос,

И запах духов слегка отдаёт ванилью.

Пути нет назад. Сомнения под откос.

Я сказку твою попробую сделать былью.

Минуты летят. Похоже, прошёл наркоз,

А шрамы спины покрылись золой и пылью.

Рубеж новый взят. Я сердцем к тебе прирос.

Хотя, может, зря себе я отрезал крылья…

Мечты свои нанизал на нить когда-то Великий Маг.

Просили люди повременить, не делать последний шаг.

А он решился, и бисер грёз рассыпался по Земле.

Бродяга-ветер его разнёс. Досталось тебе и мне.

Мечты чертили узором дней иллюзию для души.

А мы не знали, что делать с ней. Девиз наш был —

Жить спеши! Мы хлеб делили напополам и радовались грозе,

Не веря хлёстким чужим словам и каждой скупой слезе.

Стирала явь дни и ночи в пыль, в графитовый порошок.

Мы сказку снов превращали в быль, ввергая знакомых в шок.

Тьма молча где-то в углах ждала, пылилась на чердаках.

А мы, приладив к спине крыла любви, совершали взмах!

И наш полёт длился ровно миг в масштабах Вселенной всей.

И каждый цели своей достиг, звездой яркой вспыхнув в ней.

Возможно, это самообман – душа спит в одной из грёз,

Где Маг уходит в густой туман, одетый в свой плащ из звёзд.

Ему с этой бездной отчаянья

вовеки, казалось, не справиться.

И дни бесконечного плаванья

съедала бездушная матрица.

Рассветы сменялись закатами.

Он в сердце искал вдохновение.

А время рекой с перекатами

на скалы влекло по течению.

Пытался держать равновесие

и вовремя крены выравнивать,

Но липла туманом депрессия,

и не с кем себя было сравнивать.

Все те, кто был рядом, оставили.

Свои лодки были у каждого.

Вслед плывшие, быстро отстали и

молились раз в год за пропавшего.

И он, заблудившись во времени,

в пространственной ориентации,

Гнал прочь птиц, несущих сомнения

тех многих, сошедших с дистанции.

Он выплыл, он выгреб, он справился.

Гладь водная странника встретила.

«Что дальше?» – зов в небо отправился.

Безмолвием небо ответило…

Несвоевременно, возможно, а может, в срок

Кристалл души твоей так сложно был огранён.

Понять за век, наверно, можно, каков итог

Такой работы, ставшей прошлым в песке времён.

И грани ярко преломляли лучистый свет,

Ведь звёздной пылью полирован был твой кристалл

Они в пространство отражали в потоке лет

Всё то, чем был ты прежде скован и что познал.

Твои трансляции – экзамен им и тебе.

Их худоба щитом прикрыта, но нет одежд.

На сотнях окон – сотни ставен, а в голове

Одна и та же вьёт орбита их круг надежд.

Бриллиант души твоей сияет, горит в ночи.

Но свет его слепяще тает и жжёт лучом.

А кто же судьи? Мир не знает. Кто палачи?..

Душа безвременно сгорает слепым огнём.

Несвоевременно, возможно, а может, в срок,

Кристалл души твоей так сложно был огранён.

Планета новый осторожно прошла виток.

И каждый нерв её тревожно был оголён.

И новый опыт новой гранью прильнул к тебе.

Ты ощутил себя Вселенной одной большой.

Укрывшись тканью Мирозданья, уснул во мгле,

– Чтобы проснуться в миг бесценный и стать звездой…

Минуты, как мечи из крепкой стали,

Вонзались в распростёртое пространство.

И кровь Творящих в пламенном портале

Вскипала с регулярным постоянством.

И ткань живородящая Вселенной

В своих просторах звёздно-бесконечных

Вила спиралью жизни белопенной

Галактики, даря любовь и вечность.

… Вибрации космических мелодий

Хранят страницы древних манускриптов.

Сакральный смысл звучаний в мыслях бродит,

В тональности вплетая сотни ритмов.

Напомнит звук души глубинный словно,

Язык Вселенной, всеми позабытый.

И мантры, ран края стянув бесшовно,

Наполнят вновь Грааль, до дна испитый.

Взывал разум тщетно к нам, словно угрюмый глашатай.

Мы грезили вновь наяву о любви сокровенной.

И мой медальон, в кулаке твоём бережно сжатый,