Брайан Олдисс - Лето Гелликонии

Таков был план короля, и он, невзирая на все преграды, добивался его осуществления. Под звуки труб королевская карета проехала по кривым улочкам Матрассила и остановилась у пристани. В карете вместе с королем был рунт Юлий, молодой ручной фагор, обычный спутник ЯндолАнганола. В преддверии путешествия по ненавистной ему воде Юлий был неспокоен, не мог усидеть на месте и все время крутился на мягком кожаном сиденье. Сквозь его белый взрослый мех еще проглядывал коричневый детский подшерсток.

Король вышел из кареты, и капитан корабля отдал ему честь.

— Отчаливай сразу же, нет времени ждать, — коротко бросил ЯндолАнганол капитану.

Пять теннеров назад с этой же пристани отплывала в изгнание королева. На почтительном расстоянии от причала теснились горожане, не желающие упустить случай поглазеть на короля. Мэр города церемонно пожелал своему монарху доброго пути. Со стороны зевак послышались жалкие приветственные выкрики, не идущие ни в какое сравнение с тем восторженным ревом, которым толпа провожала королеву МирдемИнггалу.

Король поднялся на борт. Гребцы дружно навалились на весла, разворачивая корабль, и паруса наполнились свежим ветром.

Стоя у борта, король смотрел на мэра и его советников. Выражение их лиц трудно было назвать радостным. Мэр изо всех сил старался изобразить преданность и покорность, но король знал, что он с трудом скрывает ярость. Монарх выбрал крайне неподходящее время, чтобы покинуть капитолию. Пользуясь тем, что главные силы Борлиена были связаны беспрерывными военными действиями на границе с Рандонаном, коварные дикари Мордриата готовили кровавые вылазки на северо-западе, угрожая столице.

Король не мог не признать, что у мэра есть все основания злиться. Донесения, приходящие с высоких плато Мордриата, свидетельствовали о том, что безжалостный военачальник Ундрейд Молот накопил большие силы и вновь проявляет активность. Чтобы повысить боевой дух солдат, было принято решение назначить командующим Борлиенской Северной Армии сына короля, РобайдайАнганола, но в день, когда король официально объявил о своем разводе, РобайдайАнганол бесследно исчез, сбежал.

— Вот и верь после этого детям… — горько сказал ЯндолАнганол налетающему ветру. По сути дела, в том, что ему пришлось сесть на корабль и отправиться в путь без промедления, виноват был не кто иной, как его сын.

Когда лиц стоящих на пристани людей стало уже нельзя рассмотреть, король, не дожидаясь, пока из-за горизонта появится ослепительно голубой диск Фреира, удалился в свои покои.

Шелковый королевский шатер был раскинут на корме корабля. Почти все три дня плавания король провел там, иногда пребывая в одиночестве, иногда в обществе приближенных. В нескольких футах под походным шатром короля, на нижней палубе, сидели за веслами полуголые рабы, в основном пленные рандонанианцы, готовые, как только спадет ветер, прийти на помощь слабеющим парусам. Острый запах пота поднимался с нижней палубы и, смешиваясь с запахами дерева, дегтя и пеньки, достигал королевских ноздрей.

— В Осоилима сделаем остановку, — объявил король.

Город Осоилима, раскинувшийся на берегу реки, был знаменитым местом паломничества. Король желал посетить святые места и подвергнуть себя бичеванию. Как человек глубоко верующий, он, предвидя грядущие испытания, хотел снискать благословение Акханабы Всемогущего.

ЯндолАнганол был крупным мужчиной, с угрожающим выражением на угрюмом лице. В двадцать пять с небольшим лет он был еще молод, но лоб его был изрезан морщинами: от этого он казался наделенным мудростью, которой, как говорили злые языки, на самом деле не обладал.

Голову он всегда держал высоко, как подобает истинному правителю. Его величавая осанка, словно бы олицетворяющая собой несгибаемость нации, неизменно привлекала к нему внимание. У ЯндолАнганола были широкие черные брови вразлет, аккуратно подстриженные борода и усы почти полностью скрывали чувственный рот. Из-за крючковатого носа и темных глаз, в которых бушевал неукротимый огонь, король заслужил себе прозвище Борлиенский Орел.

Впрочем, те, кто удостоился чести узнать короля ближе, нередко заявляли, что знаменитый Орел большую часть времени сидит в клетке, ключ от которой надежно хранится у королевы королев. Король ЯндолАнганол был одержим кхмиром, иначе говоря, приступами неукротимой похоти — но в жарких странах это не в диковинку.

Привычка по-орлиному внезапно поворачивать голову, оставаясь в остальном неподвижным, выдавала в нем натуру, постоянно терзаемую страхом сделать неверный шаг.

Церемония с королевским участием в Осоилима была скромной и краткой. Накинув на плечи плащ, сквозь который тут же проступила кровь, король вернулся на свой корабль, и тот сразу же отчалил, чтобы продолжить путешествие.

В кильватере королевского корабля шло второе судно, бывшая баржа-скотовоз: она везла королевских гвардейцев, лучших из лучших — Первый Полк Фагорской Стражи. Когда через три дня корабль вошел в бухту Оттассола, баржа держалась рядом, прикрывая его с правого борта.

Флаги на пристани были приветственно приспущены. На набережной волновалась толпа, явившаяся лицезреть короля. Кое-где среди флагов можно было увидеть лозунги Непреклонных: «Когда геенна огненная близка и океаны горят, выбор прост — или жизнь с Акха, или вечный огненный ад Фреира». Умело используя атмосферу всеобщего страха, церковь торопливо заманивала в свои ряды испуганных грешников.

Промаршировав между складами и развернувшись на набережной, оркестр заиграл вариации на темы королевских гимнов. Когда ЯндолАнганол появился на трапе, в толпе раздались аплодисменты — правда, весьма сдержанные.

Встречать короля вышли члены городской скритины и почтенные горожане. Любовь короля к стремительности была хорошо известна всем, и потому приветственные речи были короткими.

Кратким было и его ответное слово.

— Я рад видеть Оттассол, главный порт страны, богатеющим и процветающим. К сожалению, не смогу задержаться здесь надолго. Серьезные дела, о сути которых вы, без сомнения, осведомлены, требуют моего присутствия в других местах. Я твердо намерен освободить себя от супружеских уз, связывающих меня с нынешней королевой МирдемИнггалой, для чего мною была получена грамота о разрешении на бракоразводный процесс, подписанная лично Великим Це’Сарром Киландром IX, Главой Священной Панновальской Империи и Верховным Отцом Церкви Акханаба, чьими покорными слугами мы все являемся. Представив при назначенных Святейшим Це’Сарром свидетелях грамоту королеве и отправив потом эту грамоту с подписью королевы обратно Святейшему, я, по получении им сей грамоты, смогу считать себя свободным от обязательств и взять в жены совершеннолетнюю дочь королевского дома Олдорандо, Симоду Тал. Этот брак скрепит союз нашей страны и Олдорандо, союз давних друзей и равноправных членов Священной Империи. Объединившись, мы разобьем наших общих врагов и поднимем знамя нашего могущества на высоту славных подвигами времен наших отцов и дедов.