Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 8

— Нет синхронизации, — заявил мистер Костелло. — Прокрутите обратно.

Другой оператор возразил:

— Мне очень не хочется это делать, Джим. Эти тонкие проволоки могут порваться, даже если вы просто подышите на них.

— Ну что же. Если они порвутся, Сэр Исаак соединит их вновь. Перематывайте.

— Может быть, прокрутить назад только одну?

— Перестаньте говорить ерунду. Перематывайте обе.

Вскоре опять послышалась неразборчивая речь. Дону показалось, что звучание было таким же, как и в первый раз, и так же не имело никакого смысла. Но мистер Костелло кивнул головой.

— Это то, что нужно, — сказал он. — Здесь запись идет с самого начала?

Дон услышал, как Джо ответил со своим техасским акцентом:

— Да.

— О'кэй. Начинайте воспроизведение записи. Постарайтесь воспроизвести ее с замедлением в двадцать раз.

Костелло щелкнул каким-то тумблером. Невнятная речь затихла, но приборы продолжали раскручивать невидимые нити. Вскоре из динамика послышался человеческий голос. Он был глубоким, приглушенным, с каким-то тягучим акцентом, но тоже почти неразборчивым. Джо установил аппаратуру, что-то изменил в настройке и включил снова.

Когда голос послышался вновь, он был чистым, ясным, приятным на слух — почти музыкальное контральто.

«Заголовок, — начал голос. — Записка о практическом применении уравнения Хорста-Милна. Содержание. Часть первая. О конструкции генераторов для создания свободного от напряжения молярного перехода. Часть вторая. Генераторы континуума пространства-времени, закрытого, открытого, свернутого. Часть третья. О генераторах системы навигации временного квазиускорения. Часть первая. Глава первая. Реализация критерия для простого генератора и контролирующей системы. Что касается уравнения семна-дцатого в приложении А, то нужно иметь в виду, что…»

Голос продолжал говорить и говорить, не уставая. Дону было очень интересно знать, о чем он рассказывает, но он ничего не понимал. Он уже почувствовал, что засыпает, когда голос внезапно резко произнес:

«Дальше следует диаграмма! Диаграмма! Диаграмма!»

Костелло выключил тумблер, остановив воспроизведение, и спросил:

— Камеры готовы?

— Готовы.

— Переключайте.

Все уставились на изображение. Это была диаграмма, составленная из множества деталей. То есть Дону сказали, что это диаграмма, ему-то она больше напоминала спагетти. Когда все рассмотрели изображение, вновь раздался голос.

После более чем двухчасового прослушивания в тишине, лишь изредка прерывавшейся одним-двумя словами, Дон обратился к Изабель:

— Я не понимаю все то, о чем здесь говорится, и научиться чему-либо сейчас не смогу. Что если мы выйдем?

— Согласна.

Они вместе спустились по эстакаде и направились к туннелю, ведущему в ту часть здания, где располагались жилые комнаты. По пути они повстречали Фипса. Его лицо сияло от счастья. Дон поклонился ему и хотел пройти мимо, но Фипс остановил его.

— Я как раз искал вас!

— Меня?

— Да. Мне казалось, что вам пригодится вот это.

Он протянул кольцо. Дон взял кольцо и очень внимательно осмотрел его. Единственная разница была в том, что на букве «аш», выгравированной на кольце, была чуть заметная царапина, настолько тонкая, что Дон не смог бы просунуть туда и ногтя.

— Что, оно вам больше не нужно?

— Да, из него взято все, что можно. Берегите его. Когда-нибудь любой музей с радостью купит его за огромную цену.

— Ну нет, — сказал Дон. — Я все-таки доставлю это кольцо своему отцу.

Дон переселился из отведенных ему гигантских апартаментов, в которых уютно чувствовал бы себя разве что Гаргантюа, в другую, людскую, квартиру. Конечно, Сэр Исаак разрешил бы ему жить и в прежней квартире, занимавшей целый акр, сколько угодно, но Дону казалось глупым занимать гигантские комнаты, предназначенные для драконов, да и жить в них было не так уж удобно. К тому же он был человеком, привыкшим к партизанской войне в лесах, и такое изобилие свободного пространства вокруг действовало на него угнетающе.

Люди, с которыми он жил теперь, тоже занимали квартиру, предназначенную для дракона, но большие комнаты в ней были разделены перегородками на привычные для человека помещения. Все они пользовались бассейном, который находился в центре квартиры, как общей ванной. Кроме того, у них была общая столовая. Дон жил в одной комнате с доктором Роджером Конрадом, высоким худощавым молодым человеком, с лицом, застывшим в постоянной чудаковатой улыбке. Дон был сильно удивлен, узнав, что Конрад пользовался большим уважением среди остальных ученых.

Дон редко виделся с ним, да и с остальными соседями тоже. Даже Изабель была очень занята, взяв на себя всю канцелярщину.

Эта группа работала день и ночь с огромным напряжением. Кольцо было открыто, и данные, необходимые для работы, получены, но к Марсу уже мчалась вооруженная эскадра. Никто не знал — просто не мог знать, — успеют ли они закончить работу вовремя, успеют ли спасти своих коллег.

Конрад как-то объяснил Дону положение:

— У нас здесь нет нужных условий. Данные, которые мы получили, рассчитаны на реализацию в рамках земной или марсианской технологии. Все дело в том, что у драконов технология совершенно другая. У нас здесь довольно мало людей, а драконы тоже не всемогущи. Сначала планировалось смонтировать всю аппаратуру на пассажирском корабле из тех, что ходят на Марс. Вы видели их?

— Только на рисунках.

— Я тоже. Конечно, они совершенно бесполезны в качестве военных кораблей, но полностью герметичны и достаточно вместительны. А сейчас в нашем распоряжении лишь небольшой орбитальный корабль.

Надстратосферный корабль-челнок с «подстриженными ушами», то есть в положении с убранными крыльями, предназначенными для полета в атмосфере, был спрятан неподалеку от дома Сэра Исаака. Он мог бы лететь и на Марс, если его соответствующим образом переоборудовать.

— Но это очень трудно, — добавил он.

— Но мы все-таки сможем это сделать?

— Мы должны это сделать. Мы не можем пересчитать все параметры, у нас нет вычислительных машин, нет и времени.

— Да, как раз об этом я и хотел спросить. Мы успеем?

— Я сам бы хотел знать, — вздохнул Конрад.

Всех изводила спешка. В комнате, где они обедали, была установлена большая карта с изображением положения Земли, Солнца, Венеры и Марса на данный момент. Карту ежедневно корректировали в соответствии с движением планет по орбитам. Земля продвигалась на один градус, Венера — несколько больше, а Марс — на полградуса.

Длинная дуга шла из точки на орбите Земли к месту встречи с Марсом. Это был предполагаемый путь эскадры Федерации. Единственное, что они знали точно, — это время ее отправления. И траектория, и дата прибытия были рассчитаны исходя из относительного расположения планет и максимальной скорости кораблей Федерации. Была учтена и необходимая заправка кораблей горючим на орбите Земли.