Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 8

— «Совершеннолетним»? — Для Торби это был новый термин; у Торговцев человек считался взрослым настолько, насколько он мог принимать участие в деле.

Уимсби принялся объяснять.

— Как только тебе исполняется восемнадцать лет, ты входишь в «законный возраст», после чего дела значительно упрощаются. Отныне в суде тебя не должен представлять опекун. У нас имеются полномочия, переданные нам твоими родителями, теперь к ним добавятся твои, и уже неважно, как долго суд будет устанавливать, мертвы твои родители или нет. Я, судья Брудер и остальные, кто занимается делами, смогут продолжать их и дальше. Тем самым мы избегаем потери времени… которая могла бы обойтись компании во много мегабаков. Ну, теперь ты понимаешь?

— Думаю, да.

— Отлично. Давай же покончим с этим, — Уимсби начал открывать папку.

Бабушка говорила, что, прежде чем подписывать, нужно прочесть бумаги и хорошенько все обдумать.

— Дядя Джек, я хотел бы прочесть их.

— Но ты ничего не поймешь!

— Может быть, вы и правы, — Торби взял папку. — Но я должен их изучить.

Уимсби потянул папку к себе.

— В этом нет необходимости.

На Торби накатила волна упрямства.

— Вы же говорили, что судья Брудер подготовил их для меня?

— Да.

— Поэтому я хочу взять их с собой и попытаться разобраться в них. Я — Радбек из Радбеков, и я должен знать, что я делаю.

Уимсби помедлил и пожал плечами.

— Ну что ж, попробуй. Ты сам убедишься в том, что я продолжаю делать для тебя то, что делал и прежде.

— И все же я хотел бы знать, что я делаю.

— Ну что ж! Спокойной ночи.

Торби читал бумаги до тех пор, пока не начали слипаться глаза. Язык документов был малопонятен, но, по-видимому, в них действительно было написано то, о чем говорил дядя Джек, — инструкции Джону Уимсби продолжать обычную работу, состоящую из сложных комбинаций. Торби заснул с головой, полной терминов типа: «все полномочия советника», «все виды деятельности», «получение и выплата доходов», «действительно только при единодушном согласии», «получение доверенности на голосование», «доверенность на голосование на всех совещаниях акционеров, как ежегодных, так и внеочередных», и так далее.

Засыпая, Торби вдруг вспомнил, что так и не спросил, какие распоряжения оставили его родители.

Ночью ему порой грезился голос бабушки: «…и все хорошенько обдумай! Если ты не понимаешь, о чем идет речь, не знаешь законов, по которым дела будут претворяться в жизнь, — не подписывай, вне зависимости от того, какой ты мог бы получить доход. Поспешность может погубить Торговца точно так же, как и лень».

Торби беспокойно ворочался в постели.

В поместье Радбеков почти никто не спускался к завтраку. Но завтракать в постели не входило в привычки Торби; он ел в саду в одиночестве, нежась в лучах горного солнца в окружении тропических цветов, любуясь великолепием заснеженных склонов. Снег очаровал его — он даже представить себе не мог, что в мире могут существовать такие восхитительные вещи.

Однако в это утро Уимсби вышел в сад, едва Торби успел усесться за завтрак. Тут же появилось еще одно кресло, и слуга немедленно принялся сервировать стол.

— Только кофе, — сказал Уимсби. — Доброе утро, Тор.

— Доброе утро, дядя Джек.

— Ну как, изучил документы?

— Что, сэр? Ах да. Я заснул, читая их.

Уимсби заулыбался.

— Верно, эти юридические бумаги действуют как снотворное. Так что же, ты убедился в том, что документы содержат именно то, о чем я говорил?

— Полагаю, да.

— Ну вот и хорошо, — Уимсби отставил в сторону чашку с кофе и обратился к слуге: — Принесите мне телефон домашней связи… Тор, вчера вечером ты просто вывел меня из себя.

— Простите, сэр.

— Тем не менее ты прав. Ты должен прочитывать все, что собираешься подписать, — эх, если бы у меня хватало на это времени! Мне приходится верить сотрудникам на слово, иначе у меня не оставалось бы времени на политику… И мне показалось, что ты должен сделать то же самое по отношению ко мне. Однако твоя осторожность весьма похвальна, — он поднял трубку телефона. — Картер, принесите бумаги из комнаты Радбека. В сад.

Торби подумал, что Картер вряд ли отыщет их, — в его покоях был сейф, но он так и не понял, как его открывать, и спрятал бумаги между книгами. Он начал было объяснять, но дядя Джек прервал его.

— Есть еще кое-что, с чем ты, возможно, пожелаешь ознакомиться — кое-что, чем ты владеешь… а также то, что будет принадлежать тебе, когда установят факт смерти твоих родителей. Это имущество не имеет отношения к нашему делу.

Торби просмотрел список в искреннем изумлении. Неужели он владеет островом под названием Питкэрн… в пятнадцати — что это за мера длины такая? — к югу и в тридцати от… а это что за место? Поместье на Марсе… Охотничьи угодья на Юконе — где он, этот «Юкон», и почему там надо охотиться? Пойти на такой риск, как стрельба, можно только в открытом космосе… И что значит все остальное?

Он попытался найти знакомое ему название.

— Дядя Джек… а как же Радбек?

— Э-э… Так ты в нем и находишься.

— Да… но принадлежит ли он мне? Леда что-то такое говорила…

— Ну, в общем, да. Но он не подлежит разделу. Это значит, что твой прапрадедушка решил, что поместье не может быть продано… и что в нем всегда будет жить Радбек из Радбеков.

— Ясно.

— Мне думается, осмотр твоих владений мог бы доставить тебе немало удовольствия. Я уже распорядился подать аэрокар. Тебе понравился тот, на котором мы сюда прилетели?

— Что? О господи, ну конечно же! — Торби заморгал.

— Ну и чудесно. Он принадлежал твоей матери, и я оказался слишком сентиментален, чтобы отправить его на свалку. Однако в его конструкцию внесены всевозможные усовершенствования. Можешь взять с собой Леду; она знакома с большинством объектов, внесенных в этот список. Возьми с собой друзей и развлекайся, сколько тебе заблагорассудится. У нас никогда не бывает недостатка в веселой компании.

Торби отложил список в сторону.

— Может быть, я так и сделаю, дядя Джек… немного погодя. Но сейчас я хотел бы взяться за дела.

— Что?

— Сколько времени требуется, чтобы стать юристом на Терре?

Лицо Уимсби прояснилось.

— Я понимаю. Овладение языком юрисдикции дается не так просто. Это займет от четырех до пяти лет.

— В самом деле?

— Тебе придется провести два или три года в Гарварде и еще год-два в какой-нибудь хорошей школе бизнеса.

— Это действительно необходимо?

— Уверяю тебя.

— Что ж… полагаю, вы знаете об этом куда больше меня…

— Так оно и есть! По крайней мере, сейчас.

— Но неужели я не могу узнать кое-что о бизнесе до того, как начну учиться? Я же не имею ни малейшего представления о том, что это такое!