Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 9

— Что на динамометре? — бросил он Морису, не отрываясь от перископа.

Морис рассматривал динамометр, прикрепленный прямо к стенду, через отдельный перископ с приспособленным к нему театральным биноклем.

— Ничего не видно! — крикнул он. — Ага, вижу… подожди секунду… Пятьдесят два — нет, сто пятьдесят два, сто пятьдесят три, четыре… Росс! Получилось! Ты гений! Это же вдвое больше того, чего мы добивались раньше!

Арт оторвал взгляд от своего аппарата. Это была обычная 8-миллиметровая кинокамера, которую он купил в магазине и переделал так, чтобы в кассету влезало больше пленки и можно было не отвлекаться на ее перезарядку. Аппарат работал, но механизм оказался капризным и требовал пристального внимания.

— Сколько времени до конца эксперимента? — спросил он.

— Семнадцать секунд! — крикнул в ответ Росс. — Внимание, сейчас я дам полную мощность! — И повернул вправо рычаг на пульте, открывая клапаны до отказа.

Низкий утробный рев двигателей перешел в надсадный свист такого высокого тона, что его почти не было слышно. В этом звуке явственно ощущалась угроза.

Росс заметил, что Морис, отставив перископ, с биноклем в руке, влез на ящик, намереваясь, очевидно, получше рассмотреть ракету.

— Морри, пригнись!

Из-за рева двигателей Морис не услышал его крика.

Росс бросил пульт управления, одним прыжком оказался около Мориса и потянул его вниз, под защиту стены. Оба мальчика упали и покатились по земле. До драки, впрочем, дело не дошло: Росс был рассержен, но не настолько, чтобы ударить товарища. Морри откровенно изумился.

— Ты чего? — воскликнул он, переведя дыхание.

— Ты сумасшедший идиот! — крикнул Росс прямо ему в ухо. — Головы хочешь лишиться?

— Но все шло нормально… — однако Росс уже поднялся на ноги и отошел к своему пульту; Морри продолжал что-то говорить, но его оправдания заглушил рев ракеты.

— Что там у вас? — крикнул Арт. Он так и не бросил свою любимую камеру, но не из-за чувства долга, а потому, что не мог решить, кто из ребят прав.

Росс повернулся к нему.

— Этот дурак, — он ткнул большим пальцем в сторону Морри, — хотел…

Он так и не успел объяснить, что случилось: тон двигателя внезапно изменился, а затем раздался страшный взрыв. Одновременно вспыхнуло яркое пламя, оно, несомненно, ослепило бы ребят, не будь перед ними защитной стены. Тем не менее вспышка была столь сильной, что у них перед глазами поплыли круги. Они все еще моргали, приходя в себя, когда их окутали валившие из-за стены клубы дыма. Все трое закашлялись.

— Так, — пробормотал Росс, в упор глядя на Морри. — Все! Пришел конец пятой модели «Звездного Штурма»!

— Да нет же, Росс, — запротестовал Морри, и в наступившей тишине его голос прозвучал особенно пронзительно. — Я тут ни при чем. Я только пытался…

— Никто тебя не винит, — оборвал его Росс. — Я знаю, что ты тут ни при чем. Я вывел ракету на режим, но она не выдержала и взорвалась. Однако ты не должен забывать о своей голове, ведь на этот раз ты чуть было не лишился ее! Не зря же мы стену построили.

— Я вовсе не собирался высовывать голову наружу. Я только хотел…

— Замолчите оба, — вмешался Арт. — Мы еще раз взлетели на воздух, только и всего. Эксперимент заснят на пленку, — он похлопал по своей камере. — А теперь пойдем посмотрим, что там уцелело, — и двинулся в обход стены.

— Секундочку, — Росс прижался лицом к окуляру перископа и объявил: — Похоже, все в порядке. Топливные баки разлетелись в клочья. Опасность миновала. Только постарайтесь не обжечься. Пошли.

Арт и Морри двинулись следом.

Ракета превратилась в груду металлолома, но испытательный стенд выдержал. Он был рассчитан и не на такие нагрузки. Арт взялся за динамометр, которым измерялась развиваемая ракетой тяга.

— Придется калибровать заново, — заявил он. — Пружина цела, но циферблат и реечная передача сильно повреждены.

Товарищи встретили его слова молчанием: они удрученно осматривали останки ракеты. Камера сгорания была разворочена, и нескольких деталей явно не хватало.

— Как ты думаешь, Росс, — спросил Морри, — насос полетел или, может быть, температура была слишком высока?

— Трудно сказать, — рассеянно ответил Росс, — однако насос тут ни при чем. Если бы его заклинило, он просто не качал бы топливо. Мне не верится, что он подал его слишком много, — для этого ему нужно было бы крутиться в обратную сторону, а такое невозможно. Значит, взорвалась камера сгорания. Горловина уцелела и даже не слишком пострадала, — добавил он, осматривая обломки.

— Возможно. Ну что ж, набросим сверху брезент, а разбираться будем утром. Ни черта не видно. Пошли, Арт.

— Давай. Подожди секунду, я захвачу камеру. — Арт снял камеру со штатива и сунул ее в сумку. Затем помог остальным натянуть полотнища брезента — одно поверх стенда, второе — поверх стены, панели управления, приборов и перископов. Затем все трое двинулись прочь с площадки.

Полигон был окружен забором из колючей проволоки, натянутой по настоянию родителей Росса, которым принадлежала эта земля, чтобы любопытствующие, люди и животные, не очутились на линии огня во время эксперимента. Вход находился в пятидесяти футах прямо за стеной.

Во время испытания никто даже не смотрел в эту сторону: внимание ребят было приковано к ракете, так что оторвать их от работы могло только землетрясение.

Росс и Морри шли чуть впереди, Арт шагал следом, едва не наступая им на пятки, — так близко, что, когда товарищи внезапно остановились, он налетел на них сзади и чуть было не уронил камеру.

— Эй, смотрите под ноги, — закричал он. — Чего вы остановились?

Морри и Росс не ответили. Они стояли как вкопанные, глядя вперед и вниз, на землю.

— Что такое? — продолжал Арт. — Очумели? Чего ради… ой! — он тоже увидел ЭТО.

На земле, поблизости от входа на полигон, лежал ничком высокий мужчина. На голове у него зияла рана, и из нее на землю уже натекла лужица крови.

Все трое разом бросились вперед, но Морри опомнился раньше других и не позволил товарищам прикоснуться к телу.

— Спокойно! — велел он. — Не прикасайтесь к нему. Помните правила оказания первой помощи? У него ранение в голову. Если дотронуться до нее, человек может умереть.

— Но мы должны знать, жив он еще или нет, — возразил Росс.

— Сейчас посмотрим. Дай-ка мне… — он протянул руку, выхватил из кармана Росса тетрадь, в которой они вели записи, свернул ее в трубочку диаметром около дюйма и приставил к левой половине груди незнакомца. Прижав второй конец импровизированного стетоскопа к уху, он прислушался. Росс затаил дыхание.

Немного погодя на встревоженном лице Мориса появилось выражение облегчения.

— Мотор работает, — заявил он, — и вполне прилично. По крайней мере, мы его не убили.