Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 15

Я слышала, как она начала заказывать ленч, но, когда я вышла из ванной, она уже была наготове с большим пушистым полотенцем. Другое, поменьше, было обмотано вокруг ее талии — замечательная такая банщица. Я была насухо вытерта, и она помогла мне надеть халат. Зазвенел звонок лифта. Она открыла дверцу, вынула блюда, а я передвинула маленький столик в тот самый угол, где беседовала с Маком-Питом. Шизуко вздернула бровки, но спорить не стала и принялась накрывать на стол. Я нашла на терминале музыкальную программу и снова выбрала пение — классический рок.

Шизуко водрузила на стол только один прибор. Стараясь, чтобы она расслышала мои слова на фоне музыки, я сказала:

— Тилли, поставь тарелку для себя.

— Что вы сказали, госпожа?

— Не притворяйся, Матильда. Финита ля комедиа. Я специально все устроила так, чтобы мы могли поговорить.

Колебалась она недолго.

— О’кей, мисс Фрайди.

— Лучше зови Мардж или Фрайди — чтобы мне не называть тебя «мисс Джексон». Фрайди будет лучше. Это мое настоящее имя. Пора нам обеим снять грим. Кстати говоря, роль служанки ты исполняла просто великолепно, но больше в этом нет нужды, по крайней мере, когда мы наедине. Вытереться после душа я и сама могу.

Она попыталась улыбнуться:

— Но… мне приятно о вас заботиться, мисс Фрайди… Мардж— Фрайди.

— Ну спасибо. Давай-ка поедим.

Я положила ей на тарелку порцию сукияки.

Вот ведь дела — поешь немного, и сразу говорить легче становится. Я спросила:

— Итак, что ты с этого имеешь?

— С чего «этого», Мардж?

— С того, что охраняешь меня. С того, что передашь меня с рук на руки дворцовой гвардии на Жемчужине.

— Контрактная ставка. Будет выплачена моему боссу. Предполагается премия, но в премии я не верю до тех пор, пока не начинаю их тратить.

— Ясно. Матильда, я выхожу на Пальмире. Ты мне поможешь?

— Зови меня Тилли. Я помогу?

— Да. Потому что я заплачу тебе гораздо больше.

— Ты думаешь, меня так легко уговорить?

— Да. Потому что вариантов выбора у тебя всего два.

На столике между нами лежала сервировочная ложка из нержавеющей стали. Я схватила ее и легким движением отломила ручку.

— Ты либо поможешь мне, либо умрешь. Очень быстро. Ну как?

Она взяла в руку столовую ложку.

— Мардж, не надо так драматизировать. Мы что-нибудь придумаем.

Одно движение пальцев — и ее ложка превратилась в оружие.

— Ну, так в чем проблема?

Я уставилась на ложку.

— «Мать твоя — пробирка…»

— «…скальпель — мой отец». Как и твои. Вот почему меня пустили на это дело. Давай поговорим. Почему ты хочешь удрать с корабля? Бьюсь об заклад, у тебя это не выйдет.

— Я умру, если не сумею удрать.

Отступать было некуда. Я рассказала ей о той сделке, которую заключила, о том, как оказалась беременной, о том, почему, по моим представлениям, у меня было так мало шансов остаться в живых после посещения Жемчужины.

— Что может заставить тебя перейти на мою сторону? Думаю, я смогу хорошо заплатить тебе.

— Но не одна я слежу за тобой.

— Пит? С Питом я разберусь. Думаю, остальных можно проигнорировать, если вы — ты и Пит — поможете мне. Вы ведь, похоже, единственные профессионалы. Кто только набирал остальных? Уроды.

— Не знаю. Не знаю, кто нанял меня, если уж на то пошло. Это делали через моего босса. Может быть, и удастся обойти остальных. Все зависит от того, какой у тебя план.

— Давай о деньгах.

— Нет, сначала о планах.

— А… — Я закусила губу. — Как ты думаешь, тебе удастся имитировать мой голос?

— Тебе удастся имитировать мой голос? — ответила она вопросом на вопрос.

— Еще разок!

— Еще разок!

Я вздохнула:

— О’кей, Тилли, отлично это у тебя получается. В «Дейли Форвард» написано, что высадка на Пальмире начнется что-то около завтрашнего вечера, но если они будут так же точны, как около Форта, значит, мы выйдем на стационарную орбиту и выпустим посадочный катер не раньше чем послезавтра утром. Значит, осталось меньше сорока восьми часов. Значит, завтра я заболею. Это очень грустно. Потому что я рвалась всеми фибрами моей души посетить замечательные экскурсии. Точное время осуществления моего плана зависит от того, когда именно будут выпущены посадочные катера, а это должно произойти, если я все правильно понимаю, тогда, когда мы вырвемся в обычное пространство, то есть выйдем на стационарную орбиту. Когда бы это ни произошло, в ночь перед высадкой около часа все коридоры будут пусты, и я удеру. С этого момента ты будешь играть нас обеих. И никого не будешь впускать: я очень плохо себя чувствую.

Если кто-то вызовет меня по терминалу, смотри — не включи на видеоприем. Я этого никогда не делаю. Только звук. Пока сможешь, работай за двоих. Если не выйдет, значит — я сплю. Начнешь изображать меня, почувствуешь, что дело идет туго — сошлись на высокую температуру, скажи, что тебе так плохо, что ты двух слов связать не можешь.

Закажи завтрак на двоих — для себя то, что обычно, а для меня — бедной, больной и несчастной — чай с молоком, тостик и витаминный сок.

— Фрайди, ты, похоже, собираешься драпать на посадочном катере. Но люки, ведущие к катерам, всегда закрыты. Я точно знаю.

— Я тоже. Не твоя забота, Тилли.

— Ладно. Не моя забота. О’кей, я могу тебя прикрыть после того, как ты уйдешь. А что я потом скажу капитану?

— Значит, капитан тоже в этом замешан. Так я и думала.

— Он знает об этом. Но приказы мы получаем от казна-чея-таможенника.

— Понятно. Хочешь, я устрою так: ты окажешься связанной, с кляпом во рту… и расскажешь, что это я побила тебя и связала. В самом деле я сделать этого не смогу, потому что как же ты тогда будешь изображать нас обеих? С самого раннего утра до того момента, когда отбудет катер… Но как сделать, что ты будешь связана с кляпом во рту, я знаю. Думаю, получится.

— Да, конечно, тогда мое алиби было бы полным. Но кто же такой филантроп?

— Помнишь первый вечер на корабле? Я пришла поздно, с кавалером. Ты подала нам чай и миндальные пирожные.

— Доктор Медсен. Ты на него рассчитываешь?

— Думаю, можно. С твоей помощью. В тот вечер он очень меня хотел.

— Не то слово! — хмыкнула она. — Пыхтел как паровоз.

— Да. Он и теперь не прочь позабавиться со мной. Завтра я заболеваю, и он придет навестить меня — как врач. Ты здесь, как обычно. Мы выключим свет там, где стоит кровать. Если у доктора Джерри крепкие нервы, он не откажется от того, что я предложу. Он не откажется.

Я пристально смотрела на нее.

— Он придет навестить меня… и свяжет тебя. Очень просто.

Тилли выпрямилась и ненадолго задумалась.

— Нет.

— Нет?

— Давай сделаем еще проще. Не надо больше никого в это впутывать. Никого. Не нужно, чтобы я была связана. Это только усилит подозрения. Вот что я думаю: незадолго до отбытия катера ты вдруг почувствуешь, что тебе стало лучше, встала, оделась и вышла из каюты. Куда, зачем — мне ведь никто ничего не говорит, я всего-навсего глупая служанка. Разве ты обязана говорить мне о своих планах? А может быть, ты в конце концов решила отправиться на экскурсию. Это неважно. Я не обязана заботиться о тебе за пределами каюты. Мне даже кажется, что не Пит за это отвечает. Если тебе удастся удрать с корабля, единственным, кто по-настоящему пострадает, будет капитан. А я о нем плакать не собираюсь.