Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 20

– Хэйзел, я ведь и секунды не упустил из того, что было. Двадцать минут назад я сидел в нашей каюте на Доре, а она стояла на земле Тертиуса.

И я думал: то ли попросить еще одну чашку той амброзии, то ли заманить тебя в постель. Потом меня погнали с такой скоростью, какую я только способен был развить. Так что мне вряд ли удалось соблюсти видимость достоинства, хоть я и очень старался. Я ведь всего-навсего старый солдат и безобидный писака-халтурщик. И я не гожусь для таких приключений. Ну ладно, пошли. Я хочу познакомить тебя с моими тетушками, особенно с Сисси.

Гэй высадила нас на дороге, ведущей к дому дяди Джока, и мы прошли по ней: я с пакетами и тростью, Хэйзел – со своей неизменной сумкой и котенком.

Несколько лет назад дядюшка Джок поставил вокруг фермы крепкую ограду: в то время в Айове так было принято. Когда я покинул дом в 2150 году, чтобы поступить на военную службу, ограда еще не была закончена. Но когда я заехал домой в… кажется, 2161 году (вроде так), она уже стояла.

Ограда была сделана из толстой ячеистой стали, и ее венчала плотная спираль из шестижильной колючей проволоки, которой тогда, в шестьдесят первом, еще не было. Видно, ее добавили потом. Колючая спираль обвивала медный провод с изолирующими керамическими распорками.

Через каждые двадцать метров висели знаки-плакаты с надписью:

ОПАСНО!!!

Не прикасаться к ограде до отключения главного разъединителя № 12!

На воротах красовался знак размером побольше:

АГЕНТСТВО СВЯЗИ ИНТЕРБЮРО Биоэкологическое исследовательское подразделение.

Районный офис. Поставки радиоактивных материалов через ворота N 4 только по средам.

7-Д-92-10 сек. (По действующим ценам.)

Хэйзел задумчиво произнесла:

– Ричард, вряд ли дядя Джок здесь сейчас живет. А может, это другой дом, и Гэй что-то перепутала? Я могу обратиться в Корпус за помощью.

– Да нет, – ответил я. – Это именно тот дом, и дядя Джок жил (или живет) здесь в том году. Если это тот год, то я помню, откуда растут ноги.

Текст надписи явно припахивает моим дедушкой. Он всегда так же чудил, чтобы обеспечить себе уединение. А однажды он даже завел себе ров с водой и запустил туда пираний [58] . Хищные тропические рыбы, опасные для людей. .

Я отыскал кнопку с правой стороны ворот и нажал. Неестественный медный голос с актерскими интонациями приказал:

– Станьте на полметра от глазка лицом к нему… Повернитесь на девяносто градусов и покажите профиль. Территория охраняется собаками, газом и снайперами.

– Дома ли Джок Кэмпбелл?

– Назовите себя.

– Это его племянник Колин Кэмпбелл. Скажите ему: «Старина, ее отец все узнал!»

Медный голос сменился знакомым баритоном:

– Дикки, у тебя что, снова неурядицы?

– Нет, дядюшка Джок! Я просто хочу войти. Надеюсь, вы меня ждете.

– Ты не один?

– Со мной жена.

– А как ее звать?

– Идите к черту!

– Я еще успею, а ты меня не зли. Как ее звать?

– Дядя, мне не хочется играть в ваши игры. Мы уходим. Если увидите Лазаруса Лонга (или доктора Хьюберта), передайте, что меня давно уже тошнит от детских забав. Я не желаю в них участвовать! Всего доброго, дядя!

– Погоди! Не двигайся! Я держу тебя на прицеле!

Я спокойно повернулся и сказал Хэйзел:

– Пошли отсюда, дорогая. Город далековато, но кто-нибудь нас наверняка подбросит. Люди здесь вполне дружелюбны.

– Я могу запросить помощь, Ричард. Так же, как тогда из «Раффлза».

Она подняла сумку.

– Можешь? А нельзя ли позвонить прямо в этот дурацкий дом, неважно, где, когда и на каком временном канале он расположен? А может, его и вообще нет? Давайте-ка топать отсюда и передай мне Пикселя – моя очередь с ним нянчиться.

– Олл райт.

Хэйзел вроде бы ничуть не огорчилась из-за нашей неудачи. Подумаешь не попали в дом дяди Джока, или в Главный Штаб, или в то, что там находилось! Что до меня, то я был просто счастлив и ни о чем не думал: у меня прекрасная любящая жена, я больше не калека, чувствую себя на много лет моложе своего календарного возраста (если вообще этот календарь существует!). Погода дивная, какая бывает только в Айове. Днем, конечно, станет жарче, но пока что, в десять пятьдесят, еще вполне нормально и приятно. А когда станет жарко, придется подумать об укрытии для жены и котенка. Даже если придется остановиться на ближайшей ферме. Попробую припомнить имя хозяина – Тэнгейз, кажется? А может, старик продал ее к 2177 году? Какая разница!

Меня не волновало отсутствие местной валюты в моем кармане, имущества или недвижимости. В прекрасный летний день в Айове не бывает места для волнений. Я способен и буду работать, пусть даже придется разбрасывать навоз, если не найдется другой работенки. А потом, в скором будущем, смогу начать разбрасывать и «навоз» совсем другого сорта (работая в лунные ночи и воскресенья). Ведь в 2177 году Ивлин Фингерхут еще не ушел в отставку, поэтому вполне можно под другим (или другими) псевдонимом послать ему кое-что из того же старого вздора. Лишь дав другое название очередной вариации нескончаемого сериала! Что может быть легче – стоит отшлифовать и чуточку сместить сюжетную линию, окрасить немного в другие тона, слегка взбодрить пинками персонажей – и читатель твой! Вот он, секрет литературного успеха! Издатели лишь делают вид, что им нужны новые истории. Чепуха, они покупают все ту же старую жвачку. Поскольку покупатель-потребитель желает лишь развлечений, а не открытий, он не принимает ни поучений, ни устрашения.

Если бы люди в самом деле жаждали новизны, бейсбол умер бы два столетия назад. А он и нынче популярен! И что такого в этой игре, чего люди не видели много раз раньше? А ведь им еще и еще хочется этого зрелища. А, черт, да я и сам его люблю – с сосисками и пивом в придачу!

– Хэйзел, тебе нравится бейсбол?

– Не имела случая убедиться. Я завершала учебу в школе на Земле (до этого мне пришлось попринимать лекарств от акселерации), но времени на это развлечение у меня никогда не было. Да и вообще не было времени ни на что, кроме учебы. Я даже не смотрела ничего по идиотскому «ящику»! И звали меня тогда Сэди Липшиц.

– А почему тебе так не нравилось это имя?

– Ты что, хочешь по правде? Это то же, что ответ на вечный вопрос:

«Почему все упирается в деньги?»

– Если ты захочешь мне сказать, конечно.

– Ты всегда своего добьешься, негодник! Ну, слушай… Это было сразу же после смерти Слима Лемке Стоуна… Откуда этот чертов шум?

– Это автомобиль.

Я огляделся в поисках источника звука. Начиная с 2150 года или чуть раньше высшим шиком для айовского фермера стало вождение собственного транспорта, внешне имитировавшего то, что в двадцатом веке именовалось «персональным автомобилем». Такой транспорт часто называли «репликой» он, разумеется, работал вовсе не от двигателя внутреннего сгорания, сжигавшего продукты переработки нефти (к этому времени даже в Южной Африке уже были приняты законы против загрязнения воздуха), а от нормального современного источника энергии, шипстоуна, но зато его всегда снабжали источником шума, имитирующего звук мотора старинного автомобиля.