Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 13

— Я не хочу твоей отставки, — мягко сказал Глисон. — Мне нужны результаты. Мы ответственны перед обществом.

— И перед акционерами, — вставил Харкнесс.

— Все образуется, как только мы разрешим наши проблемы, — заметил Глисон. — Ну, Джимми, что скажешь?

Стивенс закусил губу.

— Только одно, — сказал он, — и мне самому это не нравится. Я выскажусь, а потом можете меня уволить. Пойду распространять подписку на журналы.

— Итак? Что ты посоветуешь?

— Мы должны связаться с Уолдо.

С Рамбо мгновенно слетела апатия.

— Что? С этим шарлатаном? Речь идет о науке!

— Действительно, доктор Стивенс… — начал Харкнесс.

Глисон поднял руку.

— Предложение доктора Стивенса вполне логично. Но ты немного опоздал, Джимми. Я разговаривал с ним на прошлой неделе.

Харкнесс изобразил удивление. Стивенс казался раздосадованным.

— Не предупредив меня?

Извини, Джимми. Я только хотел его прощупать. Но ничего не вышло. Его цены нас разорят.

— Все еще обижен из-за патентов Гатэвэя?

— Он очень злопамятен.

— Вам следовало поручить это дело мне, — вмешался Харкнесс. — Он не может так с нами обращаться: здесь замешаны общественные интересы. Вызовите его в суд, и пусть гонорар будет определен по закону. Все детали я улажу.

— Этого я и боюсь, — сухо сказал Глисон. — Ты думаешь, суд может заставить курицу снести яйцо?

Харкнесс казался рассерженным, но смолчал.

Стивенс продолжал:

— Я бы не предложил обратиться к Уолдо, если бы у меня не было никакой идеи, как к нему подступиться. Я знаю одного его друга…

— Друга Уолдо? Я не знал, что у него есть друзья.

— Этот человек для него все равно что дядя. Его первый врач. С его помощью я мог бы найти подход к Уолдо.

Доктор Рамбо вскочил.

— Это невыносимо, — заявил он. — С вашего разрешения, я уйду.

Не дожидаясь ответа, он быстрым шагом вышел из кабинета, чуть не сорвав с петель дверь.

Глисон с беспокойством посмотрел ему вслед.

— Почему он так расстроился, Джимми? Можно подумать, он питает личную ненависть к Уолдо.

— В некотором смысле, да. Но есть еще кое-что: опрокидывается весь его мир. Последние двадцать лет, с тех пор как Прайор переформулировал общую теорию поля и тем самым опроверг принцип неопределенности Гейзенберга, физика считалась точной наукой. Нарушения в силовых и передаточных механизмах, которые сейчас происходят, — неприятные пилюли для меня и для вас, но для доктора Рамбо они означают покушение на веру. Нужно внимательно за ним приглядывать.

— Почему?

— Потому что он может совсем свихнуться. Человек попадает в тяжелую ситуацию, когда рушится его религия.

— Хм… Ну а ты? Разве для тебя это не такой же сильный удар?

— Не совсем. Я ведь инженер, с точки зрения Рамбо — высокооплачиваемый ремесленник. Совсем другой взгляд на вещи. Но это не значит, что я не расстроен.

Внезапно ожил селектор на столе Глисона.

— Вызываю главного инженера Стивенса, вызываю главного инженера Стивенса.

Глисон щелкнул переключателем.

— Он здесь. Говорите.

— Шифровка на коде компании: «Потерпел аварию в четырех милях к северу от Цинциннати. Ехать ли мне в Небраску или доставить сами знаете что собственноручно?» Конец сообщения. Подпись: «Мак».

— Скажите ему, пусть возвращается, хоть пешком, — прорычал Стивенс.

— Хорошо, сэр.

Аппарат выключился.

— Твой помощник?

— Да. Это уже последняя капля, шеф. Мне подождать и постараться выяснить, насколько серьезны повреждения, или попытаться встретиться с Уолдо?

— Встречайся с Уолдо.

— О'кей. Если от меня не будет никаких известий, пошлите мое выходное пособие в гостиницу Палмдейл в Майами. Буду лежать на пляже, четвертым справа.

Глисон позволил себе грустно улыбнуться.

— Если ты не получишь никакого результата, я буду пятым. Удачи.

— До встречи.

Когда Стивенс ушел, заговорил главный инженер по силовым установкам — впервые за время беседы.

— Если энергоснабжение городов нарушится, — мягко произнес он, — вы знаете, что случится со мной?

— Что? Станете шестым?

— Не совсем. Я буду первым, кого линчуют.

— Но энергоснабжение городов не может быть нарушено. В вашем распоряжении столько аварийных линий и средств безопасности!

— Мы предполагали, что с приемниками де Калба тоже не может ничего случиться. А вспомните седьмой подуровень в Питсбурге, когда погас свет. Лучше об этом не думать.

Док Граймс спустился в наземный люк, ведущий к дому, взглянул на дисплей, и на душе у него потеплело — он заметил, что дома ждет кто-то из друзей, знающих его домашний код. Он тяжело спустился по ступеням, оберегая покалеченную ногу, и вошел в гостиную. Как только дверь распахнулась, ему навстречу поднялся Джеймс Стивенс.

— Привет, док.

— Привет, Джеймс. Налей себе выпить. А, ты уже. Тогда плесни и мне.

— Хорошо.

Пока Стивенс выполнял просьбу, Граймс выбрался из старомодного, чужеземного покроя защитного плаща и бросил его более-менее в направлении платяного шкафа. Плащ тяжело шлепнулся на пол, гораздо тяжелее, чем можно было предположить, несмотря на внушительные размеры.

Наклонившись, Граймс стянул с себя толстые защитные штаны, не менее массивные, чем плащ. Под ними оказалось обычное рабочее трико в черную и голубую полоску. Этот стиль был ему не очень к лицу. В глазах человека, неискушенного в вопросах общепринятой одежды, — скажем, прилетевшего с Антареса, — Граймс выглядел бы неуклюжим, даже уродливым. Он сильно смахивал на пожилого жирного жука.

Джеймс Стивенс на трико внимания не обратил, но с неодобрением взглянул на брошенную на пол одежду.

— Все таскаешь этот дурацкий панцирь, — заметил он.

— Конечно.

— Черт побери, док, ты испортишь себе здоровье. Это просто вредно.

— Без него будет еще хуже.

— Вздор! Я совершенно здоров, хоть и не ношу панциря за пределами лаборатории.

— А надо бы, — Граймс приблизился к сидевшему в кресле Стивенсу. — Положи ногу на ногу.

Стивенс повиновался. Граймс резко ударил ребром ладони пониже коленной чашечки. Рефлекторный рывок был едва заметен.

— Плохо дело, — сказал Граймс после того, как оттянул правое веко своего друга. — Ты в никудышной форме.

Стивенс поспешил переменить тему:

— Со мной все в порядке. Давай поговорим о тебе.

— А что со мной?

— Понимаешь… Черт побери, док, ты портишь себе репутацию. О тебе уже поговаривают.

Граймс кивнул.

— Я знаю. «Бедный старик Гас Граймс. У него жучки в банке завелись». Не беспокойся о моей репутации. Я всегда шагал не в ногу. Какой у тебя индекс усталости?

— Не знаю. Да все в порядке.

— Неужели? Давай потягаемся. Я прижму твою ладонь два раза из трех.

Стивенс потер глаза.