Герберт Уэллс - История мира

Во всей западной и центральной Европе вожди варваров правили теперь как короли, князья и т.д., по сути своей независимые, но, в основном, все же признающих какую-то тень связи с императором. Таких независимых разбойничьих повелителей можно было считать сотнями, если не тысячами. В Галлии, Испании, Италии и Дакии еще преобладала латынь, пускай и имеющая некие местные отличия, но уже в Британии и к востоку от Рейна всеобщими сделались языки германской (или славянской) группы. Высшее духовенство и горстка образованных людей читала и писала на латыни. Повсюду жизнь была опасной, и собственное имущество нужно было защищать только лишь с помощью силы. Множились замки, а общественные дороги рушились. Начало VI века было периодом растерянности и интеллектуальной темноты, царящих на всем западе. Если бы не монахи и христианские миссионеры, латинская наука навсегда бы пропала.

Почему же римская держава так возвысилась и так же быстро пала? Возвысилась она потому, что с начала ее объединяла идея гражданства. В период развития республики и вплоть до раннего периода империи имелось большое число людей осознающих то, что они являются римскими гражданами, усматривавших в этом свою привилегию и обязанность, верящих в римское право и желавших слагать жертвы во имя Рима. Слава Рима как символа справедливости, величия и уважения к закону вышла далеко за его границы. Но уже в период пунических войн чувство гражданства разрушалось из-за роста влияния богатства и рабовладения. Распространялся только лишь титул гражданина, но не его идея.

К тому же римская держава, несмотря ни на что, была весьма примитивной организацией; она не воспитывала растущие массы своих граждан; она не стремилась к доступности и пониманию своего устройства, не приглашала к сотрудничеству. Не было развитой системы школ, поддерживающих взаимопонимание, или же прессы, которая призывала бы к общественной деятельности. Дерущиеся со времен Мария и Суллы авантюристы не подумали о воспитании общественного мнения и интереса к делам государства. Дух гражданства захирел в результате отсутствия жизненных сил, и никто его смерти не заметил. В конце концов, все государства, все общественные организации являются порождением разума и воли. Когда же не стало воли удержать существование римской державы, ей пришел конец.

Но, хотя латинская часть римской империи и умерла в V веке, из нее родилось нечто иное, такое, что в большей мере должно было унаследовать ее традиции и достоинство, а именно - латинская половина католической Церкви. Церковь пережила империю, поскольку соответствовала умам и воле современных ей людей, поскольку она имела книги и громадный штат учителей и миссионеров, способных удержать ее в единстве - и это обладало гораздо большей силой, чем какое-либо войско или закон. В течение IV и V веков, когда империя катилась к закату, христианство стремилось овладеть всей Европой. Оно победило собственных победителей - варваров. Когда Аттила хотел пойти на Рим, римский патриарх встал у него на пути и совершил то, чего не могли свершить никакие армии - заставил гунна повернуть только лишь могуществом своего морального превосходства.

Патриарх или же римский папа желал стать главой всей христианской Церкви. А раз императоров уже не было, то он присвоил ряд императорских титулов и привилегий. В частности, он принял титул pontifex maximus, верховного римского жреца, самый старый из титулов римских императоров.

Глава сорок первая

ВИЗАНТИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ДЕРЖАВА САССАНИДОВ

Восточная половина римской империи, говорящая по-гречески, проявляла больше политической выдержки, чем западная. Она устояла в поражениях V века, которые окончательно сломили первоначальную латинско-римскую империю. Аттила выступил против Феодосия II и продвинул свои разрушительные походы до самых стен Константинополя, но столица осталась в безопасности. Нубийцы вторглись в долину Нила и полностью разграбили Верхний Египет, зато Нижний Египет с Александрией радовался относительному благоденствию. Большей части Малой Азии удалось устоять перед персами-сассанидами.

VI век, который был веком совершенного мрака для Запада, стал свидетелем значительного возрождения греческого могущества. Юстиниан I (527 - 565 г.г. н.э.) был повелителем, обладающим громадными амбициями и энергией. Его женой была императрица Теодора, женщина с равными способностями, которая начала свою карьеру в качестве актрисы. Юстиниан отобрал северную Африку у вандалов, а большую часть италии - у готов. Он даже отвоевал южную Испанию. Энергия его не ограничивалась только лишь морскими и военными предприятиями. он основал университет, построил громадную церковь Святой Софии в Константинополе и кодифицировал римское право. Чтобы защитить собственный университет от соперничества, он приказал закрыть философские школы в Афинах, которые развивались здесь непрерывно со времен Платона, то есть, практически тысячу лет.

Начиная с III века, персидская держава было старым соперником Византии. Обе эти силы удерживали Малую Азию, Египет и Сирию в состоянии постоянного беспокойства и разрушения. В I в. н. э. эти края еще находились на высоком уровне цивилизации, были богатыми и густонаселенными, но постоянные прохождения войск, резни, грабежи и контрибуции привели к тому, что среди обезлюдевших селений остались лишь разрушенные и опустевшие города.

В ходе этого меланхолического процесса разложения и наступления бедности, Нижний Египет чувствовал себя еще относительно лучше всего. Александрия, подобно Константинополю, еще проводила кое-какую торговлю между Востоком и Западом.

Наука и философия в этих постоянно воюющих и идущих к упадку государствах полностью застыли. Последние афинские философы, вплоть до закрытия школ, сохраняли тексты великой литературы с неизменным уважением, но без особого понимания. Не было уже на свете людей, одаренных светлым и независимым умом, которые были бы способны продолжить традиции свободных мнений и исследований, содержащиеся в этих произведениях. Общественный и политический хаос несет на себе значительную часть вины за то, что подобные люди перестали существовать, но имелась и другая причина того, что людские умы в это время были бесплодными. Дело в том, что и в Персии, и в Византии, это был век нетерпимости. Обе эти державы были державами религиозными, прияем - нового типа, который особенно тормозил свободные проявления человеческой мысли.

Правда, древнейшие государства на свете тоже были религиозными государствами, объединяющимися вокруг культа какого-нибудь бога или бога-царя. Александра считали божеством, а Цезари были богами, обладаывшими собственными алтарями и святилищами, и жертва с курениями перед императорской статуей была проявлением лояльности по отношению к римской державе. Но эти старые ррелигии по сути своей были религиями обрядовых действий. Они не нарушали и не ограничивали свободы ума. Тот, кто возлагал жертвы и кланялся богу, мог не только размышлять, но и говорить о том, что только ему хотелось. Но новоорганизованные религии, особенно христианство, шли гораздо глубже: они требовали не только исполнения предписаний, но веры и понимания того, во что ты верил. Понятное дело, что возникали резкие противоречия в понимании статей веры. Эти новые религии были уже религиями вероисповедания. Мир познакомился с новым выражением: ортодоксальность, правоверность. и с сильной решительностью по отношению к тому, что не только обряды, но язык и мысль охватить рамками постоянной доктрины. Поддержку, тем более - распространение фальшивых взглядов, теперь считали, не так как до сих пор, интеллектуальным недостатком, но моральной ошибкой, которая способна привести душу к вечным страданиям в преисподней.