Дональд Уэстлейк - Белая ворона

Она ткнула Гроуфилда в бок костлявым кулачком.

- Ох! - произнес Гроуфилд. - Да, конечно. Залезай, Рональд, поехали прокатимся.

- Вы уверены, что это удобно...

- Конечно, удобно, - ответил Гроуфилд. - Лезь сюда, светофор уже зеленый.

- Большое спасибо, - сказал Марба. - Буду очень рад. Он забрался в двуколку и сел на скамью напротив Гроуфилда

и девушки, спиной к кучеру, который повернулся на облучке и

без особого любопытства посмотрел на них.

- Мы уселись, трогай, - сказал ему Гроуфилд. Кучер хмыкнул, отвернулся, пробубнил что - то своей лошади, и та поплелась через Большую Аллею в парк под названием Равнина Авраама.

Марба подался вперед. Черты его впотьмах опять утратили четкость. Кожа у него была не такая черная, как у девушки, а скорее цвета шоколада, но сейчас оба они выглядели совершенно одинаково.

- Вы появляетесь в самых неожиданных местах, мистер Гроуфилд, - заметил Марба.

- Как и вы, мистер Марба.

- Я провожу тут отпуск. Вы тоже на отдыхе?

- Не совсем. Меня захомутало какое - то американское шпионское ведомство. Не ЦРУ, а что - то там еще. Точно не знаю, мне не сообщили. Они прислали меня следить за вами.

Марба скорчил насмешливо - удивленную гримасу. Так полагалось по сценарию, но Марба не очень старался играть достоверно.

- Следить за мной? С какой стати американскому правительству посылать вас следить за мной?

- Дело в том, что мы с вами знакомы. Они надеялись, что я войду к вам в доверие, разнюхаю, что тут творится, и доложу об этом им.

- Надеюсь, они не очень на вас потратились, - сказал Марба. - Я просто провожу здесь отпуск.

- И полковник Рагос тоже? Марба улыбнулся и ответил:

- Моего президента нет в Квебеке.

- Разумеется, он тут не под своим именем, - проговорил Гроуфилд. - Как и вы. Как и генерал Позос. Здесь собрались главы семи государств: трех американских, двух южноамериканских, одного центральноамериканского и одного азиатского. Все под вымышленными именами. Возможно, приехали и представители других стран, таких, которые эти ребята - шпионы называют Третьим миром.

Марба, казалось, призадумался. Кучер на облучке опять забубнил, теперь уже об исторической битве армий Вулфа и Монтколма, и Гроуфилду пришлось беседовать с Марбой под его бормотание. Марба с полминуты пошевелил мозгами, пока кучер сообщал пассажирам, что и Вулф, и Монтколм погибли в бою, потом наклонился к Гроуфилду и сказал:

- Давайте на миг забудем о нелепости ваших утверждений (с чего бы, к примеру, моему президенту вести тайные переговоры с вождями Южной Америки?). Отбросим это и допустим, что вы говорите мне правду в тех пределах, в каких сами знаете ее. Зачем, спрашивается, вы предаете своих соотечественников?

- Никого я не предаю, - ответил Гроуфилд. - Меня силой заставили заниматься этим делом. Я должен был либо ехать сюда, либо отправляться за решетку. По правде сказать, я, наверное, смирился бы и сделал то, чего они требовали, если б мог. Но нынче днем меня похитили и одурманили, а когда я вернулся в гостиницу, в номере у меня сидел полковник. Пора было выходить на главаря. Мои соотечественники, как вы их назвали, не пожелали мне ничего сказать, а кроме них я тут никого не знаю, за исключением вас и генерала Позоса. Я пришел к вам, потому что вас легче застать в трезвом уме и твердой памяти.

- Пришли за помощью?

- За сведениями и за советами. А при нужде - и за помощью.

Марба умильно улыбнулся.

- Помню, как я последний раз видел вас в деле, - сказал он. - Помню, какое глубокое впечатление произвело на меня ваше умение пользоваться истиной как оружием. Надеюсь, вы не собираетесь прибегнуть к тому же приему?

- Я хочу только соскочить с крючка, и больше ничего, - ответил Гроуфилд. - Как и в прошлый раз.

- А вы частенько попадаете в переделки, не правда ли? Только я не понимаю, почему вы так честны и бесхитростны в разговоре со мной. Почему бы вам не действовать в соответствии с полученными указаниями? Почему бы не явиться ко мне с невинным видом и не попытаться что - нибудь разнюхать?

Гроуфилд пожал плечами.

- Я вас знаю и не стал бы с вами хитрить. Марба снова улыбнулся и шутливо погрозил Гроуфилду пальцем.

- Гроуфилд, Гроуфилд, вы как раз тем и занимаетесь, что хитрите.

- Это как же? Я говорю правду.

- А разве вы не могли прийти ко мне, думая, что я уже знаю правду?

Гроуфилд откинулся на сиденье и пристально вгляделся в лицо Марбы.

- Должно быть, вы весьма нелестного мнения обо мне, - сказал он.

- Напротив. Я очень высокого мнения о ваших способностях.

- Есть ли смысл говорить, что я не знал о вашем интересе ко мне?

- Нет. Вы соображаете не хуже других. Когда Вивьен оставила вас в покое, а я не выказал больше никакой заинтересованности, вы должны были понять, что я навел справки по другим каналам и выяснил, зачем вы пожаловали.

- Вы правы, - согласился Гроуфилд. - Я должен был это понять. Наверное, я был слишком озабочен другими событиями. Марба улыбнулся и покачал головой.

- Так дело не пойдет, Гроуфилд, - сказал он. - Не отпирайтесь, это только поссорит нас. Гроуфилд пожал плечами.

- Ладно, не буду.

- Хорошо, - похвалил его Марба. - А теперь скажите мне, чего вы хотите на самом деле?

- Мне нужно знать две вещи. Первое, это вы убили Карлсона?

Девица громко фыркнула. Гроуфилд повернулся к ней и увидел, что она изумленно таращится на него.

- Что за чертовщину вы несете?

- Потише, дорогая, - ласково сказал Марба. Девица быстро посмотрела на него, потом перевела взгляд на спину кучера.

- Прошу прощения, - извинилась она тоном ниже. - Но наглость этого человека...

- Вопрос с его точки зрения вполне резонный, - сказал Марба. - И неизбежный. - Он посмотрел на Гроуфилда. - Нет, не мы. Убийства не входят в наши планы на субботу и воскресенье. Равно как и шпионаж, которого нам хотелось бы избежать во что бы то ни стало.

- Вы оставили у меня в номере подслушивающее устройство?

Марба снова улыбнулся.

- Берете нас на пушку? Что ж, хорошо. Да, мы спрятали и вашей комнате микрофон.

- Стало быть, вам известно, кто убил Карлсона.

- Мы, конечно, записали голос убийцы. Но не знаем убийцу ни в лицо, ни по имени. Хотите послушать пленку?

- С удовольствием.

- Когда мы вернемся, я это устрою.

Девица быстро и глухо затараторила на каком - то языке, которого Гроуфилд прежде никогда не слыхал, но Марба ответил ей по - английски:

- Мистер Гроуфилд не представляет для нас опасности, дорогая. И он, разумеется, знает, что мы наблюдаем за ним. Мы вполне можем прокрутить ему эту пленку.

- И неприлично говорить на незнакомом мне языке в моем присутствии, - выговорил ей Гроуфилд, положив конец счастливому случайному свиданию. Сидевшая рядом девушка снова стала холодной, отчужденной и надменной, какой была в вестибюле гостиницы, а еще раньше у него в номере.