Евгения Барбуца - И целой вселенной мало!

— Либо пытаемся слегка подстрелить, — выдает Лай. И этот здесь.

— Либо ты его аккуратненько сбиваешь каром, — смотрит на меня в надежде Рим.

Позади них стоял бледный и измученный Шин-Рен. Да и сами парни выглядели не лучше. Потные, пыльные, с пятнами человеческой крови на одежде, они выглядели крайне злыми.

— В смысле сбить? — не поняла я.

— В прямом, — смотрит на меня Рим серьезно. — Ты ведь можешь — я видел однажды. А с Ганзо теперь никто не справиться. Нам еще жизнь дорога. И времени в обрез.

Я вновь посмотрела туда, где хорог яростно убивает людей. А вот и капитан. Этот оказался достойным противником. Жаль продержался не долго.

— Птичка давай быстрее, а то люди сейчас кончатся! — нервно клацнул деформированной челюстью Лай.

— Поверь, Ина, так лучше, — поддержала их Мэла. Она уже давно избавилась от тела девочки, положив ее в кресло. — Мы без него не улетим, но и соваться к нему чистое безумие.

— Да вы шутите, — Шин не был столь доверчив.

— Оттягиваем неизбежность, — поморщился Рим.

— Не может быть Ганзо настолько не вменяемым, — отказывалась верить я. — Это же Ганзо! Наш всегда спокойный и флегматичный Гназо!

На меня посмотрели с жалостью.

— Как думаешь, почему хорог в наемники поперся? — зло спросил Змей. Рим молчал, и лишь Лай нервно переводил взгляд с ксерка на дохиса, из чего я сделал вывод, что сейчас мне поведают одну из тайн наемников. — Хороги, они же свои звездные системы без особой нужды не покидают. Случаи такого вот неуправляемого поведения не систематичны, но случаются. И поверь, у них там не так спокойно к этому относятся как у наемников. Но Ганзо все же смог обзавестись красавицей женой и парочкой прелестных дочурок. Но однажды, у одной хорогской транспортной компании случился нехилый конфликт с пиратами. Догадайся, кораблем какой компании воспользовался Ганзо для семейного полета за каким-то надом в соседнюю звездную систему? На них напали, Газно долбанули по голове. Ну его и переклинило. Само собой хороги отбились. Вот только Ганзо не успокаивался. И тогда к нему полезла жена. На кой Кхар эта дура туда сунулась, понятия не имею, вот только с тех пор ее личико украшает шрам, а Ганзо мучается чувством вины.

Ну да, логично. Ведь у хорогов шрамы являются украшением только для мужчин, ибо они воины. Женщины у хорогов не воюют, к ним вообще отношение трепетное.

— На самом деле там не все так плохо, — скривился Лай. — И шрам тот легко маскируется. Он сам запретил его сводить окончательно. Понимаешь?

И я действительно понимала. Шрам, как напоминание для него. Постоянный укор.

— А теперь представь, что с ним творится каждый раз, когда он в себя приходит и видит наши помятые рожи и поломанные конечности, — закончил Рим.

Я представила. И тут же помрачнела. Жалеть хорога не стала. Жалость унизительна для этой расы.

— Значит, предлагаете его сбить? — задумчиво повторила я.

— Нет вообще-то, — взглянул в иллюминатор оборотень. — Мы же прекрасно понимаем, что Ганзо не будет просто стоять и ждать, пока ты его каром уложишь, — мрачно пояснил Лай.

— А времени уже не осталось. После взрыва десяти единиц заряда здание уйдет под землю, — закончил ведущий.

Кхар, я совсем забыла!

Парни молча развернулись и направились к выходу.

Нам с Мэлой и Шином ничего не оставалось кроме как остаться и наблюдать. А посмотреть было на что. Люди действительно кончились. Все тридцать человек и их капитан валялись то тут то там. Мертвые. Что-то мне эта картина напоминает. Кое-кто тоже не отличался сдержанностью, а когда из себя выходил то и аккуратностью.

Ну а то что произошло дальше, окончательно меня добило. Наемники действовали профессионально. Окружили обезумевшего хорога и попытались вырубить. Само собой оружием они не пользовались, стараясь не повредить члену команды. И это было их упущением, потому что Ганзо проще было пристрелить, чем лишить сознания. Итог: Змея приложили о стену, Лая о пол, а Рима и вовсе чуть не убили.

Воспоминания о заряде не давали мне покоя. Собственное состояние несколько настораживало, а тут еще беспокойство за парней усилилось.

Шутки кончились. Ганзо действительно пытался их убить.

— Это уже не смешно, — нервно сглотнула шерга.

— Мы здесь сдохнем, если не оставим хорога, — констатировал факт Шин.

— Что б у тебя язык отсох, — впервые за долгое время ругалась я. — Все будет хорошо.

Кивнув своим мыслям, я отправилась на выход.

— Ты куда?! — переполошилась Мэла. — Стой, кирито дурная, он же тебя убьет! — и шерга бросилась за мной.

Пришлось остановиться:

— Жди, — спокойно отвечаю ей, чуть обернувшись.

Как не беги от прошлого, а сути своей я изменить не могу. И именно она должна мне сейчас помочь.

Пока шла к выходу, пока покидала кар и подходила к хорогу, я делала то, что умела лучше всего. Отпускала контроль над эмпатией, позволяя мозгу чувствовать всех живых существ в радиусе ста стандартных метров. Я одновременно слышала их и не слышала. Моей целью был лишь один переполненный болью и дикой яростью хорог. Он заглушал все. И чем ближе я к нему подходила, тем хуже я чувствовала испуг норма, тихий ужас шерги и боль парней.

Так вот о том, что я умею лучше всего. Айра я или не Айра?

Оказывается, я не забыла. Ничего не забыла.

Медленно, шаг за шагом приближаюсь к настороженному хорогу. Глаза стеклянные, руки в крови, поза напряжена. Любое неверное движение и он бросится. Бросился бы… если бы мог.

Сейчас его покидает ярость. Медленно, по капле. Она уходит ко мне. Перетекает, как перетекала бы вода, из переполненного сосуда в порожний. Это не трудно — забирать его эмоции. На самом деле, его проблема не так страшна, как может показаться. Он не ушел в глубины подсознания, не закрылся инстинктами. Он может вернуться и сам, вот только боится. И этот страх я чувствую под слоем ярости. Боится осознать то, что натворил.

— Все хорошо, — медленно протягиваю ему руку ладонью вверх. — Пойдем со мной, — улыбаться нельзя — примет за оскал. Дышу спокойно, взгляд прямой, у меня лишь одно желание — уберечь и защитить. Дать покой.

Но похоже я себя переоценила, и холодная испарина на лбу тому доказательство. Устала. Голод усилился, да и спать захотелось еще сильнее. Казалось, куда уж больше.

— Пойдем, — голос мягкий, убаюкивающий, обволакивающий.

Шаг назад. И он подается вперед. Еще шаг — спиной к кару. Но тут просыпается закон подлости, наемники очнулись. И нет бы прийти в себя и молча страдать, им обязательно нужно было начать стонать!

Едва различимый звук, короткий стон, но установившаяся между нами связь треснула, словно азмаирский хрусталь. Ганзо среагировал на звук, повернув голову к недобитой жертве. Честное слово, именно в тот момент я впервые пожалела о том, что хорог их не добил.