Виктория Угрюмова - Обратная сторона вечности (Кахатана - 2)

Впечатление это производило серьезное, ибо сангасои успели выставить вперед секиры и копья, закрыться щитами, паломников заталкивали в храм ("Интересно,- подумала Каэ, - если змей двинется вперед, то что останется от паломников?"), а Нингишзида пытался выступить в качестве изгоняющего демона из обители Истины. Похоже, никто не обратил внимания на то, что на спине змея, за самым гребнем, примостился удивительной красоты молодой мужчина со светлыми волосами и яркими, как бирюза, голубыми глазами. Белые доспехи его сияли на солнце, а алый плащ мягкими тяжелыми складками падал с плеч.

Каэ заметила его сразу же, потому что одинокий Аврага Дзагасан в ее стране и в ее парке был бы явлением более чем просто странным.

- Здравствуй, Джоу! - крикнула она, взмахнув Такахаем.

Видимо, ему змей да и его всадник не слишком нравились, ибо он угрожающе взблеснул в воздухе голубой чертой, и Змеебог невольно отшатнулся - именно от меча, а не от его хозяйки. Гигантский змей тоже подался назад и зашипел. Каэ явственно услышала, как он обратился к ней и ее верным защитникам:

- Нечес-с-сстно, это даже грус-с-ссстно, что нас-с-ссс так вс-с-с-сстречают...

- Извини, - произнесла она вслух.

- Хорос-ссшо...

А Джоу Лахатал приветливо улыбнулся и спрыгнул в высокую зеленую траву. Каэ перешла через звонкий глубокий ручеек по изогнутому мостику с резными перилами в виде сплетения цветов и направилась к нему:

- Что слышно? Чем обязана таким гостям?

- Мы к тебе прямо из Урукура... - неопределенно ответил Лахатал.

Богиня Истины махнула рукой, приказывая воинам принять пристойный вид и не угрожать посетителям. Нингишзида разлетелся к своей повелительнице и получил приказ заняться ошеломленными паломниками.

Джоу Лахатал галантно взял Каэ под руку и отправился с ней на прогулку по парку, а Аврага Дзагасан воспользовался случаем, чтобы мирно вздремнуть на солнышке, расслабиться и отдохнуть. Но при этом прозрачные веки его создавали впечатление, что змей постоянно бдит.

Змеебог некоторое время шел молча, затем решился:

- Я, как ты и просила, сразу отправился в Урукур, к вайделотам. Но опоздал. Единственное, чем я могу утешить и тебя, и императора, - это определенность. По крайней мере, мы точно знаем, кто и где находится... - Он опять замялся.

- Они мертвы? - просто спросила Каэ.

- Да.

- Как они умерли?

- Высохли. Из них выпили жизненные соки, а тела остались, похожие на древние мумии, - так и сидят за столом, за которым говорили в момент смерти, наверное. А вот стражники просто испепелены.

- Ты ездил туда вместе с Дзагасаном?

- Решил не рисковать. Тем более что он всем телом чувствует опасность.

- И что думает он?

- Говорит, что такого не было даже на заре времен, при первой битве с Мелькартом. Ты знаешь, я себя так глупо чувствую, - признался Джоу Лахатал внезапно.

- А это еще почему?

- Понимаешь, вдруг стало ясно, что все проблемы, которые занимали меня раньше, - мышиная возня по сравнению с тем, что в действительности происходит в мире. И сам себе начинаешь казаться мышиным королем - мелким, суетливым и глупым с точки зрения высших существ.

- Я была не в лучшем положении, когда... - Она осеклась.

- Когда тебя гнали по всему Барду, как оленя.

- Ну почти. Хотя я не так бы выразилась, суть дела от этого не меняется.

- Прости.

- Уже простила. Давно установлено. Теперь расскажи, что с вайделотами и ийя.

- Не знаю. Обыскал все, что мог, в храме. Я рассуждал так: если их уничтожили, значит, они стали опасны. А чем они могли быть опасны - только выяснили что-то и могли это что-то рассказать императору, а значит, тебе. Верно?

- Скорее всего так оно и было.

- Никаких следов...

Джоу Лахатал развел руками:

- Перевернул алтарь, обшарил все карманы и высмотрел все тайники - пусто. Не знаю, что и подумать.

- Да. Сложно, - откликнулась она. - Но подумать все-таки стоит, потому что это наше с тобой будущее и всеобщее... Пойдем угостимся чем-нибудь этаким, особенным.

- Пойдем. Скажи, а правда, что ты варенье варишь?

- Правда. Только откуда ты об этом узнал?

Змеебог рассмеялся:

- Вард не слишком велик, а новости по нему разносятся быстро-быстро. Дашь попробовать? Или твой верховный слопал все, дегустируя?

То, что тайная слабость Нингишзиды к домашнему варенью стала известна всему Арнемвенду в столь короткий срок, весьма развеселила Интагейя Сангасойю. И она залилась беззвучным смехом, попутно оседая на землю, - идти уже не могла, сотрясаясь всем телом в приступах хохота.

- Скажи, - неожиданно серьезно спросил ее Джоу Лахатал, - мне кажется или около тебя почти все время находится Некто?

- Ну, Такахай и Тайяскарон...

- Это уже знакомое ощущение. А здесь нечто новое - странная сила присутствует рядом. А определить не могу.

- Мне казалось, что это я себе сама придумываю, но если и ты говоришь, значит, есть что-то. Я рада.

- Почему?

- Мне так нравилась эта выдумка, мне было с ней так тепло, спокойно и уютно. А выходит, что это по-настоящему.

Они двинулись в резиденцию многострадального Тхагаледжи, который еще не принимал у себя Змеебога и Аврагу Дзагасана, но которому все было нипочем после Барнабы. Так что Великому Змею уже пригнали нескольких белоснежных быков, которые громко и отчаянно ревели, предчувствуя свою судьбу, а специально для Джоу Лахатала был приготовлен торжественный парадный трон, с которого спешно стерли пыль, накопившуюся за то время, что Интагейя Сангасойя не пользовалась этим сооружением из золота, платины, кости и драгоценных камней. Оно было прекрасным, но она не представляла себе, как можно сидеть на острых алмазах и сапфирах.

Такахай и Тайяскарон знали немного больше, нежели бессмертные, но и они были в замешательстве. Их стало трое - но третьего они тоже никогда не видели. Скорее, чувствовали, что он вот-вот появится. Он и появлялся, только как-то странно. Но зато когда был абсолютно необходим...

Сразу за заброшенным городком начиналась четкая, ровная, черная полоса леса. Рогмо привстал на стременах и всмотрелся - ничего особенного, только слишком уж точно отделен лес от бывших человеческих поселений, как под линеечку. Но ведь это не самое главное.

Конь его явно думал несколько иначе: фыркал, выражая крайнее отвращение всем своим видом, топтался нерешительно, рыл копытом и встряхивал головой так энергично, что наконец и у полуэльфа потемнело в глазах.

- Не старайся, - обратился он к коньку. - Все равно мы туда отправимся. И будь уверен, что по доброй воле и я бы сюда не сунулся. Так что не изображай самого пострадавшего.

- Самый пострадавший здесь - я, - немедленно встрял Номмо. - У меня с башмака оторвался шарик. Вот тут.

И он продемонстрировал отсутствие золотого шарика на правом башмаке. Обувь его вообще потеряла былой блеск. За время странствия зеленая некогда кожа запылилась и стала серой, и только золотые украшения по-прежнему ярко сверкали на солнце.