Андрей Писарцов - Отпуск в Средневековье

Весенний лес дышал свежестью. Деревья и земля покрылись яркой зеленью, в ветвях растений гулял теплый легкий ветерок. Воздух был наполнен радостными трелями лесных птиц. Природа словно ожила после долгой зимы, и я наконец-то выбрался в дорогу.

Боясь сбиться с пути, я ехал, строго следуя указаниям деда Всеведа. Доехав до конца просеки, я свернул на юг и поехал сквозь густой ельник, ожидая вскоре встретить лесную тропу. Я рассчитывал, что где-то к полудню уже выеду на большую дорогу, но я сильно просчитался. Я ехал на восток, а тропа все никак не попадалась. Я пробирался сквозь девственный лес, где, казалось, никогда не ступала нога человека. Густой ельник сменился живописным смешанным лесом, однако настроение мое начинало постепенно падать – к обеду мне начало казаться, что я давно уже проехал тропу, оставив ее далеко позади. Появилось сильное желание повернуть обратно, но я помнил указание деда Всеведа не сворачивать с пути и понимал, что если поверну назад, то заблужусь.

Наконец под вечер я облегченно вздохнул – среди деревьев мне начали попадаться осины и через некоторое время я увидел еле заметные следы тропы. Свернув на лесную дорожку, я поехал на север. Однако почти сразу начало смеркаться, и я решил найти укромное место и переночевать где-нибудь под кустом.

Среди осин мне вдруг попался огромный дуб. Это дерево мне сразу понравилось, и я решил заночевать под его могучими ветвями. Оставив коня щипать возле дуба траву, я углубился немного в лес, собирая для костра хворост.

Неестественный для леса громкий хруст ветвей неподалеку заставил меня застыть и прислушаться. Некоторое время было спокойно, и лишь шум ветра в кронах деревьев нарушал тишину. Затем опять послышался треск веток и до меня слабо донесся чей-то человеческий голос.

Я пошел на звуки и вскоре подкрался к костру, вокруг которого сидели девять бородатых мужчин в поношенной грязной одежде. В их дорожный гардероб явно не вписывались новые красные сапоги на ногах одного из них и богатый, шитый золотом кафтан на плечах другого.

– Ох и неплохо мы сегодня облегчили обоз того пузатого купца, что ехал из Новограда-Залесского, – сказал один из мужиков.

– И неплохо пощекотали своими мечами его охрану! – откликнулся второй.

Остальные тут же громко рассмеялись, похлопывая друг друга по плечам. Мне все сразу стало ясно – эти девять мужиков были разбойниками, грабившими незадачливых путников.

Правильно расценив ситуацию, я решил во избежание столкновений с отчаянными ребятами тихо вернуться под свой дуб и спокойно переночевать, не привлекая к себе внимание.

Так я и сделал. Вернувшись к своему коню и поужинав из своих припасов, я улегся на свой плащ, положил под него на всякий случай меч Великих, накрылся теплой накидкой и спокойно уснул.

Проснулся я от холода. Машинально, не открывая сонных глаз, я попытался натянуть на себя обратно накидку, но ее нигде не было. Тут же я услышал ехидное хихиканье и чей-то грубый голос сказал:

– Смотри, Матвей, ищет свою накидку, которую ты на меч нацепил.

Раздался смачный хохот десятка глоток. Я открыл глаза. Было уже светло, но по-утреннему зябко. Надо мной стояли и смеялись девять бородатых наглых рож, которые я видел вчера у костра. На обнаженном мече одного из них висела моя разрезанная накидка. По всей видимости, этот наглец был главарем банды.

То ли один из разбойников был хорошим следопытом, то ли ночной храп моего коня выдал им мое место ночевки – теперь уже было ясно, что не успел я отъехать от деда Всеведа, как тут же попал в очередную историю.

– Ну что, доброе утро, мил человек, – сказал тот, у кого на мече висела моя накидка.

Остальные снова разразились диким хохотом.

– Доброе утро, ребята, – ответил я. – Спасибо, что разбудили. За вашу заботу я вам дарю свою накидку – пользуйтесь на здоровье, ну а мне пора уже ехать.

Я попытался встать с земли, однако обнаженные клинки разбойников усадили меня обратно.

– Но-но, мил человек! Не так быстро. Ты лучше скажи нам, кто ты такой и куда путь держишь?

Я сел обратно на свой плащ совершенно растерянный и абсолютно не представлял, что делать дальше. Ситуация накалялась – меня могли прирезать при первом же не понравившемся разбойникам движении. Все могло обернуться чрезвычайно плохо, если бы вдруг я не почувствовал, что что-то под плащом мешает мне ровно сидеть. И тут же я вспомнил про меч Великих, предусмотрительно положенный под накидку вчера вечером перед сном. Это вернуло мне хорошее настроение, и я спокойно ответил на заданный вопрос:

– Я великий воин Чингачгук, еду из Америки в Новоград-Залесский проводить там интернет.

Ответ мой немного озадачил мужиков. Тот, что держал на мече мою накидку, быстро нашелся и произнес:

– Чужеземец, значит.

– А ты умный парень, соображаешь, – ответил я.

– Ну, раз ты чужеземец, мы не будем тебя убивать и грабить, – сказал главарь.

– Очень мило с вашей стороны, – заметил я на предложение главаря.

Остальным его слова не понравились, послышался недовольный ропот. Ребята явно хотели поразвлечься.

– Но за нашу милость и расположение к тебе ты подаришь нам свою стальную кольчугу и вороного коня, а напоследок станцуешь! – закончил главарь.

Последние его слова вызвали бурю восторга среди остальных разбойников.

– Давайте я сначала станцую, а потом подарю свои вещи, если они вам все еще будут нужны, – предложил я.

– Пускай! Пускай танцует! – заорали разбойники.

– Ну, будь по-твоему, – дал добро главарь.

– Итак, внимание! – начал я. – Чтобы самодеятельность воина Чингачгука не казалась вам однобокой, он станцует вам кавказский танец с ножами!

С этими словами я выхватил из-под плаща меч и резко вскочил на ноги. Пока главарь опомнился, мой клинок рассек его тело на две половины.

– Асса! – прокричал я, по рукоять вонзая с ходу меч во второго разбойника.

Тут только остальные опомнились и с ножами и мечами кинулись на меня. Однако меня было не так-то просто утихомирить.

– Асса! – кричал я, отражая выпады разбойников.

Теперь, после стольких уроков деда Всеведа, я дрался на мечах со знанием дела, словно меч был продолжением моих рук. Разбойники же, наоборот, искусством боя толком не владели, набросились на меня толпой и лишь мешали друг другу в схватке.

Почувствовав их неуклюжесть, я пошел в наступление. Хорошенько уколов одного из нападавших, я раскрутил перед собой меч, словно пропеллер. Один из мужиков попытался пробить мой свистящий в воздухе щит, однако тут же лишился руки. По лесу разнесся громкий крик боли.

– Асса! – крикнул я в очередной раз и с размаху опустил меч кому-то на голову. Череп раскололся на две части, бездыханное тело свалилось в конвульсиях на землю, разбрызгивая во все стороны мозги.