Андрей Писарцов - Отпуск в Средневековье

В итоге, после длительных и нудных торгов мы сошлись на том, что Усуп едет с нами за тысячу один золотой, два серебряника, три медяка, один гривенник, новый угорский кафтан, ведро водки и бочку квасу. Плюс ко всему этому, все остальные ценности кроме Кольца, которые мы найдем в Проклятых Курганах, будут принадлежать ему.

– А еще вы отвезете меня потом на своей Колеснице в Угорск…

– Хорошо.

– И покажете мне там лучший кабак…

– Ладно.

– И выпьете вместе со мной разок…

– Уговорил.

– И… И…

– Ну что там еще?

– Ну ладно, можем ехать – остальное я потом придумаю!

Итак, после долгих поисков нам с Алексом все-таки удалось найти для себя проводника. Да, конечно, я не думал, что все получится так спонтанно. В конце наших поисков я, признаться честно, уже начал серьезно опасаться того, что мы с Алексом не найдем себе помощника, и что нам придется самим колесить по миру в надежде на то, что рано или поздно мы все-таки выйдем на эти Проклятые Курганы.

Да, Усуп был неблагонадежный человек. Это был человек, которого кроме своей собственной наживы и выгоды больше ничего не интересовало. Это был вор, голова у него постоянно была занята только одним – как бы что-нибудь где-нибудь своровать. За этим человеком нужен был глаз да глаз. Если такого человека оставишь без надзора и не будешь за ним следить, то он сворует у тебя все, что только можно.

Однако, с другой стороны, этот тип знал, как добраться до Проклятых Курганов – а нам с братом от него больше ничего и нужно. Какой человек наш проводник – разбойник или священник – нам это абсолютно все равно.

И вот так мы и отправились в дорогу к Проклятым Курганам – Алекс вел машину, Усуп с восторгом глазел в окно на проносящиеся под нами степные пейзажи, а я в свою очередь постоянно следил за Усупом, чтобы этот хитрый вор не спер у нас между делом чего ценного.

Прошел почти целый день с тех пор, как Алекс завел турбины вездехода, мы поднялись в воздух и, по совету Усупа, взяли юго-восточное направление.

На протяжении всего дня в небе вместе с нами двигалось яркое и знойное южное солнце, обильно дарившее степям свой зной. Под нами плыли безбрежные просторы степей. По мере того, как мы двигались на юг, густо поросшие травами пейзажи медленно и постепенно уступали место песчаной и сухой местности.

Если в начале нашего полета нам иногда попадались людские поселения, в которых теплилась жизнь, стада кочевников, то чем дальше мы летели, тем меньше людей мы встречали. С каждой минутой полета степи становились все более безжизненными и суше.

– Да, чем дальше летим, тем безлюдней, – прервав молчание, усмехнулся я.

– Мы летим уже восемь часов со скоростью 800 километров в час, – зевая, сказал брат. – Если посчитать, то мы находимся уже на расстоянии в 6400 километров от Цареграда…

– Проклятые Курганы находятся очень далеко, – вставил Усуп. – Однако, судя по расстилающейся под нами картине, мы уже подлетаем.

– Прекрасно! – сказал брат. – Я сижу за рулем уже восемь часов и не прочь немного отдохнуть. Скорей бы прилететь, посадить вездеход и немного вздремнуть.

Алекс снова зевнул. Был уже вечер, солнце клонилось к закату. Зловещая темнота постепенно начинала окутывать мир, когда Усуп вдруг неожиданно крикнул:

– Вот они! Там, на горизонте! – и он рукой указывал налево от нас, в сторону еле виднеющихся вдали маленьких бугров.

– Да они совсем небольшие! – воскликнул я.

Алекс резко повернул вездеход влево и мы теперь неслись прямо на виднеющиеся в сумерках холмы.

Бугры, так мы увидели Курганы издалека, начали постепенно приобретать отчетливую форму пирамид и расти в размерах. Когда мы подлетели к ним на расстояние двух километров, уже можно было четко определить их размеры.

Проклятые Курганы представляли собой пять геометрически правильных пирамид, расставленных так, что самая высокая из них, высотой приблизительно 300 метров, возвышалась в центре правильного четырехугольника, углами которого служили оставшиеся четыре пирамиды. При этом центральная пирамида отстояла от остальных на расстоянии приблизительно в 1.2 километра.

Проклятые Курганы поражали своей величественностью, своими грандиозными размерами. Рядом с ними человек казался мухой, жалким созданием. Пирамиды Великих словно напоминали людям об их смертности и ничтожности. Это было неприятное ощущение.

Облетая пирамиды по кругу, Алекс снизился и сбавил скорость.

– Симпатичные пирамидки, – усмехнулся он.

– Узнать бы только, где здесь вход в этот храм Великих? – поинтересовался я. С воздуха пирамиды со всех сторон выглядели одинаково, не давая даже и малейшего намека на то, что где-то есть какие-то двери.

Покружив изрядное время над пирамидами, Алекс посадил вездеход прямо возле центрального, самого большого кургана. Поиски с воздуха входных ворот не дали никакого результата. Мы решили обойти объект пешком и непосредственно исследовать курганы – может, и найдем что-то интересное.

Алекс заглушил мотор вездехода. Я открыл дверцу и опустил ногу на степной песок – под сапогом захрустел раздавленный человеческий череп. Я осмотрелся по сторонам – повсюду, насколько хватало глаз, в песке валялись человеческие кости. Усуп вылез из машины и, глядя на это кладбище человеческих костей, невольно содрогнулся.

Брат выпрыгнул из машины. Захлопнув за собой дверцу, он осмотрелся вокруг. Хрустящие под ногами человеческие кости не могли не привлечь его внимания:

– Эти кости и черепушки так аккуратно и равномерно разбросаны посреди курганов, будто бы их специально тут положили для устрашения и отпугивания людей.

– Да, симпатичное местечко, – добавил я, усмехнувшись.

– Очень симпатичное, – пробурчал Усуп. Было заметно, как его передергивает от этого места. Видно, старые воспоминания нахлынули на него.

Целый день мы безрезультатно бродили вокруг Проклятых Курганов в поисках каких-либо ворот или дверей. Однако все поиски были напрасными – пирамиды выглядели абсолютно целостными сооружениями, без каких-либо трещин или щелей.

Наконец, под вечер, сильно проголодавшись, мы окончательно отказались от пустых поисков и вернулись к вездеходу. Последней надеждой найти вход в пирамиду был радиоволновый поиск пустот в почве с помощью радиопеленга, установленного на вездеходе.

Недалеко от места стоянки нашего вездехода мы с Усупом развели костер и наш проводник начал готовить ужин из бараньей ноги, привезенной нами вместе с провизией.

Алекс, закончив пеленговать пустоты почвы, вылез из вездехода и направился к нам. На лице его сияла довольная улыбка.