Гавриил Одинокий - Место под солнцем (СИ)

— Одну причину вы на своей шкуре ощутили — это пираты, — Бен Эзра хмыкнул, вспоминая наезд на Селима и опять пригубил вина, — но для меня это не основные потери. Не реже чем раз в три–четыре дня корабль должен к берегу пристать, чтобы пополнить запасы воды и провизии. И это остановка на день. Людям на берегу тоже ноги размять надо. И тут уже не пиратов, а береговых разбойников беречься надо. Особенно в этих местах и вдоль западного берега Африки. С ними не договоришься как с Селимом. Каждое племя само по себе и все друг с другом враждуют. Впрочем, и в Европе ненамного лучше. Что баски, что норманны, что юты со скотами — ограбить приставший к берегу корабль никто не откажется.

Шимон раздраженно махнул рукой и опять глотнул вина. Друзья внимательно слушали его, потягивая мансанилью маленькими глоточками. Константин за несколько дней понемногу стал понимать разговорную речь. Все–таки латинские корни у ладино и осситана были общими. Лишь изредка, затрудняясь, он толкал в бок Бориса и тот, наклонившись к нему, вполголоса разъяснял непонятный оборот.

— Но основная проблема — это погода, — продолжил купец, — что шторм, что штиль — всегда задержка. Шторм хуже, особенно вдоль Баскийских берегов. Если корабль волной не разобьёт или на скалы не выкинет, то может в океан унести далеко и непонятно куда. А там и команда от жажды и голода помереть может, если неправильный курс возьмет.

— Как это — неправильный курс? — удивился Борис, — что это за штурман у тебя такой, что с курсом определится не может? Как они вообще определяются?

— Как все определяются, по компасу, либо по солнцу. Но буря иногда по три дня свирепствует и компас часто при этом с ума сходит, да и солнца не видать. Как буря стихнет — как правило на восток плывут, пока землю не увидят. Ты, небось, в океане не плавал, если такие вопросы задаешь. Если ветер неблагоприятный, это может и неделю занять. Провизии тогда точно не хватит.

— А если провизии побольше взять? — поинтересовался Гальперин.

— Так портится же провизия… — пожал плечами Шимон, — если солониной запастись, то воды надо намного больше. И вода тоже заванивается. А лепешками одними не проживешь. Особенно, если волной камбуз захлестнет и муку подмочит.

— А товар не портится?

— Это смотря какой товар. Слоновая кость, дерево или металл — им ничего не сделается. Вино тоже не портится, если конечно бочки хорошие. Зерно загнить может от воды. Хлопок, шерсть, ткани от воды тоже страдают. Лошади также перевозку плохо переносят. Их на стоянках выводить надо. А в шторм они могут ноги себе переломать.

Купец еще долго рассказывал тонкости перевозки разных товаров. В конце концов договорились, что на следующий день они предоставят свои предложения.

— Что ты собираешься ему предложить? — спросил Костя, когда они вернулись в выделенную им комнатку.

— Вариантов несколько, — Борис задумчиво почесал намечающуюся бородку, — для связи я думаю предложить телеграф.

— Да ты что… а электричество где взять? А провода как тянуть?

— Электричество–то не проблема, — Гальперин раздраженно дернул плечом. — Гальваническую батарею сделать несложно. А вот с проводами похуже. Во–первых, медь в копеечку встанет, а во–вторых, покрадут эти провода как пить дать. Нет, электрический телеграф не пойдет. Я вообще–то оптический телеграф в виду имел — гелиограф. Там всего–то пару зеркал нужно.

— Так он же только в пределах прямой видимости действует, — возразил Константин. — и в пасмурную погоду им не попользуешься. Да и зеркала нынче дорогие.

— Так и с электрическим телеграфом релейные станции делают. Если на возвышенности его поставить, то до пятидесяти километров добивает. Когда солнца нет, он конечно работать не будет, но зато ночью, с фонарем вполне можно.

— Это сколько же релейных станций надо? — почесал в затылке Николаев. — Если скажем от Каира до Лиссабона… И на каждой человек дежурить должен.

— Ты не забывай, что у нас тут пятнадцатый век, а не девятнадцатый, — не сдавался Борис. — Срочное сообщение неделю добирается. Смотри, вдоль всех дорог на расстоянии дневного перехода постоялые дворы либо деревеньки имеются. А это как раз 30–40 километров. Найти поблизости холм повыше. Назначить сеансы связи. Нанять и обучить аборигена, который в нужное время будет на холм треногу с зеркалами затаскивать и принимать, и дублировать сообщения. Как организовать — пусть у Шимона голова болит. В общем, давай попробуем предложить. Не понравится ему — у меня и другие идеи есть. А понравится, так остальное мы за отдельные деньги продадим.

— А какие еще у тебя идеи?

— Подзорная труба и секстант. И то и другое в нашей истории лет через двести только появится. Нам, кстати, эти вещи тоже пригодятся.

К Костиному удивлению, Шимон гелиографом заинтересовался. Получив пригоршню серебра в аванс, на следующий день друзья отправились на рынок за зеркалами. Несмотря на то, что они вооружились кинжалами, купец навязал им в сопровождение своего охранника. Протолкавшись полдня и, лишь благодаря охраннику, не став жертвой карманников, они ушли оттуда ни с чем. Нет, зеркала там были — круглые, овальные, даже трапецеидальные. Размерами от половины ладони до метра в поперечнике, в деревянных рамах с инкрустациями и просто так. Вот только все они были либо из полированной бронзы, либо из серебра. Бронзовые Борис забраковал сразу, так как отражающая способность у них была не очень. Лишь при очень ярком солнечном свете, можно было разглядеть свое, достаточно мутное отражение. Серебряное зеркало было чуть получше, но цена… Всей их наличности не хватило бы на два маленьких зеркала. Борис, почесав в затылке, спросил у владельца лавки, который цветисто распинался о качестве своего товара, нет ли у того стеклянных зеркал. Реакция того была для друзей неожиданной. Он сначала удивился, а потом поднял их на смех. На его хохот и насмешки подтянулись соседние торговцы и, услышав в чем дело, присоединились к веселью. Наконец, недоумевающим о причинах веселья друзьям, разъяснили, что стеклянных зеркал в принципе быть не может, так как стекло не только бьётся, но еще и пропускает свет, вместо того, чтобы его отражать.

— Как же так… — Борис удивленно обратился к Косте по–русски, — я же помню, что венецианские зеркала в эпоху возрождения по всей Европе славились. И стоили очень дорого.

— Наверное в конце эпохи, — Николаев поскреб свою намечающуюся бородку, — видимо их еще не изобрели. А ты их спроси и про венецианские зеркала и про венецианское стекло.

Торговец, в ответ на вопрос, показал им серебряное ручное овальное зеркальце, рамка которого была украшена фигурками львов и единорогов и поклялся, что оно из Венеции и отдаст он его себе в убыток всего за шесть динаров. А по поводу стекла порекомендовал сходить в посудный ряд, либо к торговцам дешевой бижутерией.