Митчел Уилсон - Живи с молнией

- Позвольте, для чего же, собственно, я пригожусь? - спросил Эрик. Есть для меня определенная работа или нет? И если есть, то в чем она заключается?

- Конечно, работа будет. Как мы назовем вашу официальную должность и в чем будут состоять ваши обязанности, - я пока не знаю точно. Над этим придется еще подумать. Но могу сказать, что одна из ваших обязанностей будет заключаться в распределении работы над атомной энергией. Часть заданий должна быть поручена частным предприятиям, часть - государственным лабораториям и часть - университетам. Вы будете руководить распределением работ и ассигнований.

- Не в целях получения наибольших прибылей, надеюсь? - со скрытой иронией спросил Эрик.

- Конечно, нет. Никто не требует, чтобы в лабораториях делались деньги. Мы только хотим, чтобы расходы на лаборатории окупились со временем.

- А они окупятся?

- Почему же нет? Это вполне разумное вложение капитала; оно, конечно, будет возмещено. Фирмы, которые примут участие в работе над атомной энергией, быстро научатся делать подобные вложения капитала и сумеют организовать производство. А теперь поговорим о вашем будущем. Сначала вы будете получать пятнадцать тысяч в год плюс полагающиеся вам авторские проценты, а после того как план будет претворен в жизнь и промышленность начнет использовать эту энергию в своих целях, вы сможете выбрать себе подходящую работу в любом частном концерне и будете зарабатывать не меньше пятидесяти тысяч в год.

- О каких авторских процентах вы говорите, Арни?

- Да за ваш станок, - небрежно ответил тот. - Мы думаем пустить его в производство. Правда, в нашем договоре с Американской компанией ничего не говорится о вашем авторском праве. Но я уж позабочусь, чтобы вы получили свою долю.

- А при чем тут вы? - спросил Эрик.

- Я связан с несколькими фирмами, которые не желают остаться с носом, вот и все. Это крупные, хорошо известные в стране фирмы. Да вы и сами их знаете. В другое время мы бы получили ассигнования без всяких разговоров, просить даже не пришлось бы, но сейчас нам неохота ввязываться в драку. Очень уж много развелось жадных людей, они готовы у вас кусок изо рта вырвать. Тут надо иметь своего человека наверху.

- А Хольцер?

Арни засмеялся.

- Хольцер просто старается выполнить свой сенаторский долг и поддержать промышленность своего штата, а главное - еще раз пройти на выборах. Ну, так как же, Эрик? Видите, я с вами разговариваю откровенно. Ответьте же мне прямо.

- Что же я могу ответить? Вы пока мне ничего определенного не предлагаете. Вы обрисовали мне ваши планы в общих чертах, а о подробностях я так ничего и не знаю. Я не намерен играть вслепую. Знаете, Арни, эти штуки мне известны. Вы хотите, чтоб я, очертя голову, сразу согласился на все, а вы сохранили бы полную свободу действий.

- Господи, да что же еще вы хотите знать?

- Вот вы все время говорите: "вы сможете, вы будете", - рассмеялся Эрик. - Все это очень неопределенно, Арни. Например, скажите мне точно, о каких суммах идет речь?

- Вам положено жалованье в пятнадцать тысяч долларов. Где еще вы сможете столько получать?

- Это неважно. А сколько эта работа принесет _вам_?

Губы Арни плотно сжались, а глаза утратили дружеское выражение.

- Разве я не упомянул об авторских процентах?

- Одного упоминания мало. Сколько составят эти проценты? Назовите минимальную сумму.

- Скажем, пять тысяч в год.

Эрик покачал головой.

- Глупости, Арни. Вы бы не стали работать за такую ничтожную плату.

- Знаете что, сынок, лучше не дорожитесь, а то, чего доброго, уйдет это место у вас из-под носа, - нарочито наглым тоном заявил Арни, но Эрик только улыбнулся.

- Я скажу вам откровенно, Арни: я не думаю, чтоб это могло случиться. Вряд ли вы обрадуетесь, если о вашей закулисной деятельности станет всем известно. После того, что вы мне рассказали, если я захочу, вы уже ни с кем не сможете заключить сделку.

О'Хэйр вскочил с кресла и быстро подошел к окну. Лицо его налилось кровью.

- Ладно, давайте это обсудим. Предположим, вы заявите газетам. Кто вам поверит? Чем вы можете доказать, что у нас был такой разговор?

- Ничем. Но мне поверят все физики. В ноябре они сообща подняли шум и отняли у армии право руководить атомными исследованиями. Как вы думаете, что они сделают с вами? В лучшем случае никто не захочет взяться за дело, в котором замешаны вы. Нет, Арни, вы в моих руках.

- Вот это я и хотел услышать. Неужели я, по-вашему, настолько глуп, что стал бы с вами разговаривать, если б каждое наше слово не записывалось на пленку? Представьте себе, что я не стану уничтожать эту запись. Что если я не поддамся вашим запугиваниям и опубликую ее? И тогда окажется, что вы не благородный рыцарь чести, а просто обиженный молодчик, которому не дали запрошенную цену. А для американской публики нет ничего смешнее, чем человек, севший в калошу.

- Во-первых, я никакой цены не запрашивал. Вы сами назвали сумму. А во-вторых, - что ж, попробуйте выкинуть такую штуку. Тогда и вы и Хольцер, вместе с вашими фирмами, полетите вверх тормашками. - Эрик встал, с трудом подавляя в себе бешенство. - Вы дурак, - презрительно продолжал он. - Что такое это ваше грандиозное предприятие? Просто мыльный пузырь. Атомная энергия никогда не будет в частных руках. И если хотите знать, частным электростанциям тоже приходит конец. Появление такого учреждения, как Управление долиной реки Теннесси, - не случайность.

- И конец этого учреждения тоже не будет случайностью. Предстоят большие перемены, Эрик. Даже слепому это ясно.

- Но не в отношении атомной энергии. Вам ее не отдадут.

- О ней и знать не будут. Прочтут в газетах и даже не поймут, о чем речь. Кто нынче говорит об атомной энергии? Прошлой осенью вы, физики, целый месяц тут бесновались и теперь воображаете, что отшвырнули армию в сторону. О чем кричали газеты? Вспомните-ка. Об атомной энергии? Ничего подобного - об атомной бомбе. Так не все ли равно, кто заправляет этим делом - штатские или военные? Раз народ толкует о бомбе, значит, вы должны делать бомбы. А разговоров об атомной бомбе будет еще больше, потому что международная атмосфера накаляется все сильнее.

- А кто еще руководит этим производством?

- Откуда я знаю? И какое мне дело? Меня интересует только использование атомной энергии. А другие интересуются своими делами - нефтью, рудой и прочим. Никакого заговора тут и в помине нет и быть не может. И, пожалуйста, не изображайте из себя представителя Государства с большой буквы. Деловые предприятия отстаивают свои интересы, вот и все. А вы и вам подобные можете кричать об атомной энергии сколько угодно - никто вас не услышит. Но давайте говорить о вас, Эрик, - просительно добавил он. Пусть другие бьются головой о стенку, но ведь вы же человек практичный. Вы понимаете, что к чему. Вы умеете трезво оценивать положение. Несколько лет назад я сам был тому свидетелем.