Джек Чалкер - Демоны на Радужном Мосту. Бег к твердыне хаоса. Девяносто триллионов Фаустов

— Принято, Трис. Ты говоришь так, словно тоже не надеешься вернуться.

— Не знаю. Никто из нас не знает. И вот что… как только мы скроемся внутри, сойди с орбиты и подстрели челноки чужаков. Понял? Взорви их. Чтобы они не смогли взлететь. Если оттуда выйдем не мы, а кто-нибудь другой, я не хочу, чтобы они смылись из этой дыры. Как только взорвешь их, сразу же отправляйся обратно на орбиту и жди — или нас, или подкрепления.

— Понял. Берегите себя. Мне очень не хотелось бы на старости лет менять команду.

— Ты сможешь найти себе самую лучшую, Трэннон Коуз, — отозвался Джимми. — Если мы не выберемся оттуда, ты получишь все денежки!

Коуз немного помолчал, потом ответил:

— Я не подумал об этом, Маккрей. Теперь я уверен, что еще увижу вас снова. Да вы скорее встанете из могилы за своими деньгами, чем позволите мне получить их вместо вас!

— Ну ладно, — вздохнул Ланкур. — Мы не будем отключать камеры наблюдения, хотя, поскольку мы не получаем никаких сигналов от миколианцев и мицлапланцев, то очень высоки шансы, что и наши тоже не будут работать. — Он глубоко вздохнул. — Ну что, ребята, давайте посмотрим, что там за безобразие.

Они шли по утоптанной тропинке в зловещей темноте.

— Это очень странное место, — заметила Молли, когда они приблизились.

Модра кивнула:

— Я тоже это чувствую. Что-то на эмпатической полосе, но совершенно ни на что не похожее. Как будто это какая-то неизвестная форма жизни, а не сооружение. Что-то живое, но настолько отличающееся от нас, настолько чуждое, что мы не можем его сравнить ни с чем, что нам знакомо.

— Я так и знала! Это какой-то громадный каменный зверь, и мы идем к нему прямо в пасть! — завопила Триста.

Джимми попытался проигнорировать это замечание, но, черт побери, оно было отзвуком его собственных мрачных мыслей!

— На моих частотах ничего, — сообщил он.

— Это свечение очень низкого энергетического уровня, — подал голос Дарквист. — По сути, непрерывный разряд настолько малой мощности, что ее практически невозможно измерить. Это, должно быть, какое-то свойство этой штуковины. Возможно, она всего лишь отдает обратно поглощенный ею солнечный свет.

Стоя возле сооружения, они разглядели что-то вроде пластикового коврика, который кто-то — скорее всего, исследовательская группа — положил перед тем, что должно было быть входом. Коврик был грязным и сильно истоптанным.

— Что ж, если кто-нибудь считает, что эта штуковина собирается проглотить нас, полагаю, этого хватит, чтобы опровергнуть такое предположение, — заметил Ланкур. — Судя по виду этого коврика и информационным модулям, я бы сказал, что исследователи довольно долгое время спокойно заходили внутрь и выходили оттуда живыми.

— Странно — каждый раз, когда смотришь на него, оно почему-то кажется немного другим, — сказала Модра. — Но уловить момент изменения невозможно.

— Оружие на смертельную мощность всем, кроме Молли, — бесстрастно приказал Ланкур. — Не давайте никому и ничему шанса подстрелить вас первым. Проверить снаряжение и доложиться.

Молли даже не вытащила пистолет. Вряд ли она была способна причинить кому-то вред, даже если бы ситуация представляла угрозу для ее жизни. Страх смерти, равно как и страх неизвестного, не тревожил ее душу. Для синт существовало только одно время — «сейчас».

— Ну ладно. Заходим, — ровным, но полным решимости голосом скомандовал Трис Ланкур.

Причудливые матово-кремовые стены, казалось, растворяются вокруг них, хотя умом все они понимали, что на самом деле это всего лишь эффект, созданный чьим-то разумом, до предела чуждым каждому из них.

— Держите фонари включенными, — предупредил Ланкур. — Мы расслабимся, а освещение внезапно возьмет и отключится. Будьте готовы ко всему.

— Может, мы и психи, но не дураки же, — буркнул в ответ Джимми Маккрей.

— Я собираюсь войти туда, — сказал цимоль, указывая. — Я вхожу посередине; вы двое — Дарквист слева, Маккрей справа — следуете за мной по моему сигналу или если я вдруг открою огонь.

Пригнувшись, он подождал, пока двое других займут позицию, проверил и затем перепроверил свое оружие, глубоко вздохнул и нырнул в отверстие, напоминавшее формой сердце.

Секунду все было тихо, потом раздался голос Триса Ланкура:

— Все в порядке. Входите. Здесь нет ничего живого… больше. Модра, ты тоже можешь входить, если уверена, что твой желудок перенесет это. Здесь еще хуже, чем в базовом лагере. Молли, в прошлый раз такое зрелище произвело на тебя слишком сильное впечатление. Не уверен, что тебе стоит смотреть на это.

Услышав его слова, все тут же бросились внутрь, включая и Молли, несколько возмущенную его снисходительным тоном. И тут же застыли на месте рядом с Трисом Ланкуром, который стоял как столб, очевидно, ошеломленный представшим перед ним зрелищем.

Кровь была повсюду. Красная, зеленая, голубая — всех возможных цветов, она заляпала пол и стены в таком изобилии, что эта картина казалась творением какого-то безумного художника.

Зал оказался огромным — намного больше, чем можно было ожидать по видимому размеру «здания», что бы оно собой ни представляло, — со слегка округлым полом, типичным для всех помещений этого сооружения. В центре виднелись остатки того, что когда-то, по-видимому, было двумя колоннами, возвышавшимися от пола до потолка, хотя свод зала, судя по всему, не нуждался ни в какой опоре — что было весьма кстати, поскольку существенная часть колонн отсутствовала, а обломки были обильно залиты кровью.

Первым сбросил с себя оцепенение Трис Ланкур, подойдя к ближайшему из тех, кто некогда был живыми существами, а теперь представлял собой бесформенные кучи. Кости и плоть существа были настолько изуродованы, что не было даже возможности определить расовую принадлежность погибшего.

Трис осторожно приблизился к истерзанному кровавому комку, как будто ожидая, что он вот-вот оживет и набросится на него, хотя, как говорили, цимоли обычно не чувствовали страха и не страдали чрезмерно живым воображением, а это существо уже было явно не в состоянии когда-либо на кого-либо наброситься.

— Его рвали зубами, — произнес он хрипло. — Тот… или то, что сделало это, разорвало и обглодало их всех до единого. Тех, в лагере, просто жестоко убили — а с этими еще хуже. Что за чертовщину они спустили с цепи?

Дарквист был следующим, кто сдвинулся с места, обойдя Ланкура справа и приблизившись к разрушенной колонне.

— Это сделали мы — хотя я и не понимаю, что именно. Этот убитый — дарквист… был дарквистом. Он изуродован, но не обглодан. Кто бы ни был его убийца, он знал, что дарквистов нельзя есть.

Дарквисты были единственными из всех известных существ, чья плоть была ядовитой для любого, кто отважился бы попробовать ее.