Майкл Муркок - Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик

Они гнали коней до потери сил, и перед тем, как они остановились, уже стемнело. Костров на ночь не зажигали, и в путь двинуться им предстояло на рассвете. Ванай соскользнул с седла, держась за луку, и едва устоял на ногах. Но тем не менее он позаботился о коне, взял упряжь и подошел к Роху, наклонив голову, когда проходил среди хайюа. Он думал, что если кто-нибудь из них поднимет на него руку, он повернется и убьет его. Это было безумием, и он это понимал. Обойдя человека, который поглаживал лошадь по холке, он приблизился к Роху и сказал, приняв на себя скромность илина как маскировочную одежду:

— Я бы хотел переодеться.

Он уложил свою ношу и уселся на нее, так как стоять ему было тяжело.

— Я тоже. Переодевайся.

Он с отвращением сбросил наряд хайюа и остался только в рубашке и штанах. Он надел вязаную поддевку и хотел было натянуть кольчужную рубашку, но плечи у него онемели, и это ему не удалось. Он накинул плащ и больше ничего. Рох переоделся. Подойдя к Фвару, он приказал:

— Нам нужно, чтобы часовые следили за всеми сторонами горизонта. Наверняка за нами гонятся шиюа, но, может быть, кто-то возвращается из лесу, и мы не можем рисковать встречей с ними.

Фвар издал какой-то звук, который можно было принять за согласие, повернулся и отошел, задев сапогом здоровую ногу Ваная.

Ванай упал, в колене возникла острая боль. Он перекатился и с трудом поднялся. Но Рох уже стоял на ногах с обнаженным мечом.

— Еще раз ты сделаешь это, — сказал Рох, — или вообще прикоснешься к нему — и я снесу тебе башку с плеч.

— За этого?

Ванай поднялся, но Рох положил ладонь на его руку и оттолкнул его. Ванай уперся. Рох повернулся к нему и жестко ударил ладонью по лицу.

— Ты забываешься. Видать, у Моргейн больше терпения, чем у меня. Будешь доставлять мне хлопоты и я отдам тебя им.

Гнев на миг ослепил его, затем он все понял, опустил голову и снова сел. Это позабавило хайюа. Он не смог сдержать смех, который, как он ни был мерзок, разрядил обстановку.

— Он илин, — сказал Рох. — Тот самый, о котором поется в песнях. Наверное, мы забыли обычай, но он не вольный человек. Он подчинен Моргейн, он ее слуга, но не более. По законам Андура он не виновен, если прольет чью-то кровь — это вина Моргейн. Теперь он у меня на службе, Маайя Фвар. Или ты предпочел бы убить его и лишиться последней надежды на спасение? Это твой выбор. Убей его, и у нас не останется проводника и возможности беспрепятственно пройти по лесу. За нами Хетару. Почему, как ты думаешь? Из-за меня? Нет. Я мог бы уехать, и Хетару стерпел бы это, как и все, что я делал, потому что он боится убить меня. У меня знания, которые позволяют ему находиться на этой земле… знания о Вратах и о могуществе, которое даже более велико, чем подозревает Хетару. И поскольку ты служишь мне, Хетару боится нас обоих. Но слушай меня, и я скажу, что развело нас с Хетару, почему он пошел против нее, — а он сделал это, можешь вернуться обратно и убедиться. Это потому, что у него была возможность допросить этого человека, и теперь он достаточно знает — он знает, что с помощью этого человека я могу сбросить кхелов… и захватить власть над всеми этими землями.

Наступила мертвая тишина. Собрались все люди, внимательно слушая его слова. Ванай отвернулся, опустил голову, сжимая в руке рукоять меча.

— Как? — спросил Фвар.

— Этот человек знает лес, знает его жителей и Моргейн. Кхелам ее не найти. Он сможет. Он позволит нам отнять у нее оружие и захватить абсолютный контроль над Вратами. Неужели вы думаете, что кхелы-лорды позволят вам беспрепятственно завладеть всем этим? Они головой рискнут, лишь бы нам воспрепятствовать. Неужели вы думаете, что им хочется оказаться под властью людей? Но мы справимся с ними. Никто… ни один не смеет поднять руку на этого человека. Я обещал ему за помощь его жизнь… Кхелы ничего не смогут от него добиться. И вы тоже, друзья мои. Но меня он будет слушать: он знает, я сдержу свое слово. А теперь, если все это вы перенести не в силах, отправляйтесь к Хетару… испытайте судьбу, может, он и пощадит вас. Или поступите по-другому: убейте его и идите по жизни с одной рукой. Он слишком ценен для меня.

— Но так будет не всегда, — сказал кто-то.

— Моя клятва! — закричал Рох. — Выбрось это из головы, Дерт! — Окружающие мрачно молчали. Дерт сплюнул на землю и кивнул. Остальные тоже пробормотали согласие.

— Четыре дня, — сказал Рох, — и до нас никто не сможет добраться. Тогда вы будете вольны делать все, что захотите. Это вас устраивает? Четыре дня.

— Ладно, — сказал вдруг Фвар, и остальные сдались. — Ладно, лорд, — сказали остальные. И лагерь утихомирился, люди разошлись, бормоча друг с другом о том, что будет, когда они получат власть над кхелами-лордами.

Ванай тяжело сглотнул и взглянул на Роха, который устраивался на ночь. Рох ничего не сказал.

— Тебе больно? — спросил он некоторое время спустя. Он покачал головой, тяжело поглядев на Роха. Он не отважился ответить — у родичей Фвара ушки были на макушке. К этому надо было привыкнуть. Рох не должен был его успокаивать или делать что-нибудь, что могло выдать соглашение между ними. И он не мог справиться с сомнениями. А вдруг Рох только что сказал правду?

Рох сжал ему предплечье.

— Поспи немного, кузен.

Ванай запахнулся в одеяло и улегся. Он заснул, но ненадолго.

Посреди ночи Рох разбудил его. Он открыл глаза и стал дежурить, в то время, как Рох улегся спать. Вокруг звучало сопение спящих людей, фырканье коней, напряжение столь странной комбинации людей и целей. Оно действовало на него угнетающе.

При первом намеке на рассвет лагерь ожил, часовые стали расхаживать среди спящих и расталкивать их пинками… обходясь со своими сородичами не более милосердно, чем с чумаками. Ванай не мог одобрить такой побудки, но поднялся и разбудил Роха, разочаровав хайюа, который направлялся к ним. Рох уселся и принялся натягивать на себя доспехи. Люди уже седлали коней, проклиная тьму и холод. Фвар одел чешуйчатый доспех под одеяния шиюа. Ванай отметил это еще в первый раз, когда увидел его. Он с трудом натянул собственную кольчугу и надел бронь, нахлобучил на голову шлем, убрав волосы с глаз. А Рох сунул ему за пояс еще один кинжал, не Клинок Чести, а простой шиюанский нож.

— Ты долго и преданно носил мой клинок, — сказал он насмешливо. — Я не могу не отблагодарить тебя.

— Благодарю, — сказал Ванай.

Он поместил вражеское оружие в соответствующее место за поясом и пошел взглянуть на коней. Продвигаясь среди хайюа, он опустил голову и не реагировал на их насмешливые взгляды, задыхаясь от гнева, напоминая себе, что он должен сохранять спокойствие. Это было не более чем подначивание, хотя за всем этим лежала злоба. Они надеялись спровоцировать его, чтобы на него разгневался Рох… «Если будешь причинять мне хлопоты, — сказал тогда Рох, — я отдам тебя им». Они ждали этого. Но илину из Андур-Керше не привыкать было к таким насмешкам.