Максим Далин - Лестница из терновника (трилогия)

– Их голоса тем слышнее, чем они ближе к Престолу, – говорит Ар-Нель. – Голос Пятого Принца слышнее, чем голос Двадцать Шестого, а голос Первого – и подавно.

– Важно, важно сделать Эткуру союзником, – говорит Дэ-Нг. – Всё может случиться… южане – мерзавцы, честолюбивые негодяи… как знать, не говорим ли мы с будущим Львом…

– Или – с будущим мертвецом, если он попытается запрыгнуть на Вершину Горы и промахнётся, – режет О-Наю.

Вдова Нэр замечает:

– А как было бы красиво… Наша нежная дружба с Принцем, который по воле Земли и Небес вдруг, каким-нибудь чудом, займёт Престол Прайда… Безопасность приграничных земель, торговля – пальмовое масло, вино, пряности…

– О, да, да, – кивает О-Наю. – Нежная дружба, беседы, чок с вафлями… Пусть переговоры тянутся и сопровождаются всеми этими политесами. Если они затянутся хотя бы до середины лета, мы успеем провести мобилизацию и будем готовы начать войну на территории Лянчина.

– Будет Гвардия Государева, наёмники и ополчение, если вы решитесь, – впервые за разговор изрекает своё веское слово второй маршал, Смотритель Гарнизонов, Господин Хен-Я, отец Забияки Ю-Ке, угрюмый пожилой вояка. – Благое дело. Двинуть на юг. Новое вооружение, артиллерия. Мечом варвара не напугаешь, а от пушек он бежит.

– Война на юге – это слишком расточительно, – возражает Дэ-Нг. – Тем более – масштабная и серьёзная. Кроме наёмников и Гвардии Государевой войне понадобятся люди, которые могли бы строить, а не рушить, тысячи, тысячи молодых мужчин – и у нас слишком много шансов оставить их жизни в этих поганых песках…

– Да, – говорит О-Наю холодно. – Расточительно. Рискованно. Но мы когда-то должны начать эту войну, Уважаемый Господин Канцлер. Я намерен говорить об этом на Большом Совете – и я прошу Государя пригласить на Большой Совет послов наших союзников. Вы забываете, Уважаемый Господин Дэ-Нг, что Лянчин граничит и с нашим Югом, с Шаоя – а эта маленькая жаркая страна продаёт нам не только пряности и благовония, но и идеи. Если мы сейчас настолько сильны, что стычки с варварами на границе заканчиваются на границе же – то Шаоя уже потеряла кусок земли восточнее Ходшерта. Если Лянчин сожрёт Шаоя – это будет вечным грязным пятном на нашем гербе.

Дэ-Нг мнётся и молчит.

– Мы в ответе, – продолжает О-Наю. – Я уверен: Шаоя даст своих людей, даст верблюдов, железа, своих бальзамов, исцеляющих раны – лишь бы Гвардия Государева защитила её детей от рабства. История сложилась так, что Кши-На плохо знает, что такое рабство – а вот Шаоя знает хорошо.

– Но Лянчин – слишком серьёзный противник, – задумчиво говорит Вдова Нэр. – Если они умеют строить хуже, чем мы, то воюют… так же, может – лучше… Пока мы учились строить, они учились воевать. У них другой подход к войне, другой подход к смертям – они упиваются всем этим… Мы много потеряем, если сцепимся с ними. Государь, я думаю, вы правы, стараясь завершить дело миром.

– Государыня говорила, что варвары – люди чести, – снова говорит О-Наю. – Не уверен. Мальчишки, которые прибыли сюда в качестве послов, ждут приказа. Если им прикажут солгать – они солгут. А возможно, Лев солжёт им: помните, что мы для них – неверные. Как мы можем рассчитывать на их честь, если они лгали в Шаоя, своим единоверцам?

– Я разрешаю вам, Ник, сделать то, что вы задумали, – делает вывод Государь. – И так, как вы задумали. Я надеюсь, что вы не ошибаетесь. Война – это расточительно и не вовремя, так будем же и дальше тянуть время… до тех пор, пока положение не прояснится или пока мы не будем готовы атаковать. Я выслушаю послов из Шаоя. Но – как бы ни повернулись события, Пятого Принца Лянчинского неплохо бы иметь в союзниках.

– А Младший Львёнок? – спрашивает Ра.

– Если эта история изменит взгляды Эткуру и ход переговоров, судьбу своего Младшенького посол решит сам, – медленно говорит Государь. – Или – выполнит приказ своего Льва. Других вариантов я не вижу.

– А я вижу! – Ра с треском схлопывает веер. – Хорошее начало для отношений – вынудить будущего друга убить брата! Это – бесчестно и жестоко!

Ра несёт, как в старые добрые времена. Взрослые вельможи прячут улыбки, Государь смотрит на неё с обожанием, но возражает:

– Мы не можем ничего поделать. Чужие законы должно соблюдать. Я могу рассчитывать только на то, что наше гостеприимство может сделать Пятого Принца чуть милосерднее, чем он есть. Ради этого я и позволяю Нику…

– Мы на нашей земле! – возмущается Ра. – И я, в какой-то степени, понимаю варваров! Они хотят убить обесчещенного – а если его честь будет в порядке?

– Им это неважно, Государыня, – говорит О-Наю.

Ра лупит веером по ладони.

– Важно! Если он не раб, а гость! Если я – лично я – назову его другом! Если южане откажутся от него – я сделаю его Вассалом своего двора! Вот. И никто не скажет, что мы оскорбляем соседей этим. Никто не скажет, что мы измываемся над беззащитными.

Шок. Вдова Нэр хмурится, Канцлер качает головой.

– Государыня, – говорит О-Наю, – мне жаль, но он не оценит. Вы ведь не видели его… это злобный и подлый зверёныш, грязная и жестокая тварь. Его воспитывали, как насильника и убийцу. Он ненавидит Кши-На, презирает ваших подданных, женщины для него – меньше, чем ничто. Боюсь представить выражения, в которых он откажется от ваших благодеяний. Ему легче умереть, чем стать Вассалом женщины – а ваш благой порыв, увы, опирается на незнание…

Хен-Я согласно кивает: «Мрази, да».

Ра доламывает свой несчастный веер окончательно; её глаза полны слёз. Вэ-Н берёт у неё из рук обломки тростниковых реечек, измятый клочок шёлка:

– Скажи, что хочешь, – говорит он. – У тебя чутьё.

– Ник, – говорит Ра мне, – я поручаю тебе посмотреть на Младшего Львёнка. Если Господин Маршал прав… ну, значит, будет, как сказал мой Государь. Ты ведь не обманешь меня?

Я неуклюже кланяюсь.

– Ага, добрая Государыня. Именно так и сделаю. Честное слово.

Малышка Ра – взбалмошное и нелогичное существо, но у неё потрясающая интуиция. Посмотрим, что из этого выйдет.

Погода исключительно паршивая. Середина марта, пасмурно, промозглый холод, в слякоть и грязь сыплется мокрый снег… В такую погоду хочется сидеть дома – и вообще, пойти бы пьянствовать с Эткуру! В покоях у южан всегда тепло; можно было бы мило поболтать о Лянчине. Совместить приятное с полезным.

Впрочем, лирика всё это. У меня много важных дел.

Столица озябла и приуныла. Всё серо, мрачно и не слишком-то многолюдно – под ледяной моросью не хочется гулять и созерцать; только одна дама, сопровождаемая офицером и под пёстрым зонтом, пропитанным паучьим клеем для пущей непромокаемости, быстро проходит между лавками и скрывается в заведении, продающем писчие принадлежности – остальные сплошь рабочий люд, торопящийся по делам.