Максим Далин - Лестница из терновника (трилогия)

Пока лянчинцы выясняют свои отношения, Ар-Нель берёт Дин-Ли за локоть и отводит в сторонку. Я прислушиваюсь; они беседуют очень тихо, но тема в высшей степени интересна.

– Уважаемый Господин Дин-Ли, – говорит Ар-Нель, – судя по вашему виду, вы из тех, кто сражается за деньги. Не думаю, что Львята готовы вам заплатить – не говоря уж об этом несчастном из каменоломен, за которого вы отдали… сорок золотых? Шестьдесят? И ведь – не за него одного, верно?

Дин-Ли склоняет голову.

– Именно так я вас себе и представлял, Глубокоуважаемый Вассал Ча. Государь очень высокого мнения о вас, а Государыня настаивала, чтобы я передал вам уверения в её благоволении и любви также и на словах, – и вытаскивает из рукава письмо, ловко и непринуждённо закрывая ладонью и печать, и обрез.

Ар-Нель чуть улыбается, мгновенно прячет письмо в свой рукав.

– Так вы из… – и так снижает голос, что я не могу разобрать, к какой государственной службе Ча отнёс Дин-Ли. – Польщён. Прежде мне не приходилось общаться с бойцами такого ранга.

Дин-Ли снова кланяется.

– Вы проницательны, Господин Вассал Ча. Ваши друзья в Столице не зря относятся к вам именно так, как относятся.

– В отряде есть ещё ваши люди? – спрашивает Ар-Нель.

Дин-Ли качает головой.

– В этом нет нужды. Госпожа А-Рин, Советница при Штабе… вы догадались, кого… она считает, что самое лучшее – это просто дать униженным и несправедливо списанным со счетов возможность присоединиться к защитникам справедливости. Я склонен согласиться с ней в этом.

– Госпожа А-Рин? Говорящая-С-Птицами? Это – боевой псевдоним?

Дин-Ли улыбается.

– Она говорит, что это – имя, данное родителями. Но подходит в высшей степени. Если птенцы Одноглазого Филина присматривают за порядком в Столице и ловят крыс, как им и положено, то орлы, с которыми беседует Госпожа А-Рин, летают высоко, видят по обе стороны границы, охотятся на более крупную добычу и будут готовы прийти на помощь Львятам, если эта помощь окажется совершенно необходимой.

Ар-Нель кивает.

– Звучит прекрасно.

– Работает так же. Мне случалось близко общаться с Госпожой А-Рин. На северо-востоке, когда в Кен-Чи случилась заварушка. Порой мне кажется, что Уважаемая Госпожа – ясновидящая.

– Вы говорите о ней, как о… родственнице?

Дин-Ли еле заметно смущается.

– Как о боевом товарище. Госпожа – Вдова. Её сердце навсегда разбито, но на работу это никогда не влияло. И сейчас – она принимает в вас лично, в Господине Вассале Э-Тк и в Господине Втором Л-Та особое участие, она сообщила мне, что найдёт способ прислать гонца даже в Обитель Теней, если нам придётся туда спуститься.

– Гонца?

– С основательным сопровождением, – еле слышно добавляет Дин-Ли.

Ар-Нель снова понимающе улыбается – и закрывает рот кончиками пальцев: пора заканчивать разговор. Дин-Ли фамильярно хлопает его по спине, как наёмник, милый-дорогой Ча отстраняется с кошачьей жеманностью и брезгливой миной, это замечает Анну и говорит Дин-Ли:

– С северными аристократами так нельзя, брат. Они всегда живут там, где слишком много места – и не дают себя трогать никому, кроме своих женщин.

Дин-Ли смеётся:

– Важные Господа ещё научатся пить жасминовый чай из одного котелка с нами! – и Анну одобрительно хмыкает. Ар-Нель смеётся и морщится.

А я отмечаю, что Анну назвал Дин-Ли «братом», хотя какой же брат из языческого вояки для правоверного лянчинца? Впрочем, это не религиозное, а боевое братство…

Ещё какая заварушка будет в Лянчине! Анну собирается в Данхорет, где расквартирована его армия, он собирается привести в Чангран десять тысяч своих волков – если волки пойдут за старым командиром… И ещё совершенно неизвестно, как на всё это отреагируют простые и мирные жители.

Грядёт, похоже, не путч, а настоящая гражданская война. И неназванные спецслужбы Кши-На аккуратно дали понять, что поучаствуют в ней на стороне союзников, а союзники им – три Львёнка из честной пары сотен. Очень любопытно. И опасно.

Весна шла с юга на север – а Львята возвращались ей навстречу.

Десять дней назад они уезжали из Тай-Е, из мокрого заспанного города, ещё не опомнившегося от злой северной зимы – с голыми ветвями деревьев, с утренним тонким льдом на лужах – и всю дорогу Анну следил за тем, как просыпается мир. Два дня назад любимая Ар-Нелем розовая акация набухла бутонами, готовыми расцвести. Сегодня, уже в Лянчине, молочно-белый миндальный цвет окутал деревья, как туман, т-чень раскрыли свои нежно-алые цветы, похожие на длинные серьги северян с коралловой подвеской, а винные деревья и всё под ними были засыпаны бледно-жёлтым пухом, несущимся по ветру вместе с запахом пьяного мёда…

Север отставал. Лянчин уже цвёл, а Кши-На ещё только собирался цвести, прикидывал, стоит ли… Кши-На неохотно расставался с привычным холодным покоем ради весенних страстей – в этом весь Кши-На… В этом – весь Ар-Нель.

Близость Ар-Неля – добрая примета. Талисман на счастье… безбожный, языческий, северный фетиш.

Из непривычных радостей дороги – Ар-Нель, одетый, как солдат. Без северных побрякушек – без бус, браслетов, перстней, с крохотными блёстками в ушах, все волосы вплетены в косу – без этих выбивающихся прядей с бусинами. Анну смотрел и думал, как дорого дал бы за то, чтобы посмотреть на Ар-Неля, поутру заплетающего косу. Вот так просто, без обычных придворных выкрутасов – чтобы коса не помешала в бою, если что…

Не те ещё обстоятельства и не та близость. Пока?

Зато Анну не мог не заметить: Ар-Нель с ним в походе. Не с Ником, не с Юу и не с Дин-Ли. Его вороной – с жеребчиком Анну бок о бок. Дипломат? Не с Эткуру, не с Элсу. Ну-ну.

А ещё Анну окружали женщины. Вернее, женщины и бестелесные. Освобождённые пленные.

Анну разговаривал с Ар-Нелем ночью, на приграничном постоялом дворе, когда все, наконец, успокоились и улеглись спать. Само собой, Ар-Нелю тоже не спалось – он чуял грозу, как породистый пёс, и сам пришёл – светлая тень в чёрном дверном проёме, запах срезанной травы и водяных цветов.

Анну мог узнать Ар-Неля по одному запаху – его благовоний и его собственному – в кромешной темноте. Встал – бесшумно, чтобы не сбить ровное дыхание спящим Львятам Льва. Вышел за ним – мимо стоящих на страже волков – тусклый огонёк фонарика осветил физиономию Хенту и спину Ар-Неля – во двор, в сырую, свежую темноту весенней ночи, прошёл от дверей к коновязи – сонно зафыркали лошади.

– Хочешь поговорить? – спросил, заставляя себя не прикасаться.

– Мне показалось – ты хочешь, – сказал Ар-Нель негромко. – Это – так?

– Я в случайности не верю, – сказал Анну. – Божий Промысел – для Львят Льва, а я… Я думаю вот что. Рабы и рабыни стоят денег. Ещё экипировка… Это – подарок Барса? Если даже кого-то и выкупили его новые друзья-северяне, то ведь не всех же. Ты, Ар-Нель – я не верю, что ты не в курсе. И не верю, что ты можешь сказать плебею «Уважаемый Господин». Ты им говоришь «дорогой». Или «почтенный». Дин-Ли – не плебей.