Максим Далин - Лестница из терновника (трилогия)

Стены – спасать своих. А взгляд божества – карать чужих, грешников, отщепенцев, раскольников. Надёжность религиозных догм поддерживается страхом. Лица девочек-воинов гаснут, когда мы проезжаем мимо храма. Смуглянка в цветном платке вздыхает, как всхлипывает. Кто-то за моей спиной шепчет: «Отец милостивый, прости рабыню твою, недостойную, грешную и упрямую…»

– Тут никого не режут? – спрашивает Юу, передёрнувшись.

– Только волю, – отвечает Ар-Нель. – Вот, видите ли, милейший Господин Л-Та, эти отважные люди, решившие идти на смерть, уже подавлены мыслями о потустороннем возмездии. А ведь они шли в бой за своего бога – как он может карать их за боевые раны?

– Как ты это хорошо сказал, – говорит Анну. Возвысив голос, обращается к своим людям. – Вы – не грешники! Вы – праведники! Вы божье дело делаете, вы за справедливость, против вранья, подлости, предательства! Не сметь раскисать!

Лянчинцы выпрямляются в сёдлах.

Мы минуем деревню – и нас провожают взглядами, полными облегчения.

– Прайд не любим плебсом, – замечает Ар-Нель.

– Зачем Прайду любовь плебса? – фыркает Эткуру. – Зачем пастушьим псам и самому пастуху любовь овец? Кто вообще их спрашивает? От них требуются шкуры, сыр и мясо – и всё!

У Ри-Ё вспыхивают щёки. Он бросает из-под ресниц довольно-таки враждебный взгляд на старшего Львёнка – и поспешно отворачивается, чтобы не наговорить резкостей аристократам. Придерживает жеребца, хочет быть ближе ко мне, чем к южанам.

– Плебс – не скот, – говорит Ар-Нель. – Во всяком случае, не овцы. А доверие буйволов или жеребцов их хозяевам весьма желательно – если они не хотят быть убитыми копытом или пропоротыми рогами.

Эткуру вздёргивает подбородок.

– Ча, эти земли принадлежат Прайду. Прайд приходит, куда хочет, и получает, что хочет. Семья Львов – вот чей Юг! Лев одним ударом ломает буйволу хребет!

Ар-Нель пожимает плечами.

– Да. Когда лев один и буйвол один.

Ри-Ё бросает на него быстрый признательный взгляд. Анну хмуро молчит, думает о чём-то. Когда он глубоко задумывается, у него появляется морщинка там, где ни у кого нет – вертикальная морщинка на подбородке слева. Элсу и Кору едут впереди и не участвуют в разговоре, а вот девочки-воины, похоже, прислушиваются. Им неспокойно – но кто был бы спокоен на их месте!

Мы едем между вспаханных полей. Они ещё совершенно черны – трава обрамляет их яркой зеленью.

Работают люди, и с ними – небольшие, красно-рыжие буйволы местной породы. Рога у них – как гнутые клинки, попасть на такие – мало не покажется, но морды мирные и усталые. Буйволы тянут плуги с привычным терпением, их хозяева при виде нашего отряда кланяются земно; Эткуру бросает на Ар-Неля победительный взгляд:

– Буйволы! Ты сказал – буйволы! Вот что могут буйволы – пахать!

– Да, – отвечает Ар-Нель кротко. – Обрезанные.

Юу смеётся, Ри-Ё улыбается и смотрит на меня, приглашая посмеяться тоже – у него совершенно удовлетворённый вид. Усмехается даже Анну.

– Ча спорит, как гуо, – говорит Эткуру возмущённо.

– Ча спорит, как северянин, брат, – возражает Анну. – Ничего не упускает. Будь я Лев Львов – сделал бы Ча советником.

– Ах, дорогой друг, – улыбается Ар-Нель, – как ты мне польстил! Я думал – любимой рабыней…

– Одно другому и не мешает, – язвит Юу.

– Не в Лянчине, – отзывается Ар-Нель. – Взгляните-ка вокруг, Уважаемый Господин Юу. С тех пор, как мы пересекли границу, вы всё время видите вокруг множество южан, имеющих право голоса, не так ли? Среди них – дамы?

– Это шутка? – хмыкает Юу.

– Нет. Я тоже их не вижу. Мне представляется, – продолжает Ар-Нель задумчиво, – что бойцы нашего эскорта – единственные свободные дамы на территории Лянчина.

– Это не надолго, – тихо говорит Анну, и все смолкают, глядя на дорогу.

Я наблюдаю.

Я думал, что нам придётся добираться до Чанграна с боями или, во всяком случае, в обстановке крайнего неприятия. С неприятием всё хорошо – но, похоже, к девушкам-бойцам оно не имеет отношения. Здесь просто активно не любят представителей Прайда. И боятся. Крестьянам всё равно, женщины волки или мужчины – и те, и другие воспринимаются как опасность и зло.

Барские выверты?

Впрочем, мы ещё ни с кем не вступали в плотный контакт. А Лянчин выглядит местом довольно-таки негостеприимным. Мы проезжаем явно нищий хуторок – и тут хатёнки-мазанки окружены деревянными частоколами: и последний бедолага старается отгородиться от мира, как может. Не смотри на меня. Не тронь меня. Оставь меня в покое, чужой!

Самые чужие – Прайд.

Мы едем вдоль канала, явно искусственного, прямого, как стрела, поросшего по берегам кустарником с красно-фиолетовыми ветвями и серебристым пухом цветов. Элсу рассказывает, что во времена объединения Лянчина Первый Лев Львов, Линору-Завоеватель, обязал провинции обеспечить себя водой – и каналы копали от гор Лосми, от немногих ледниковых рек. Тяжёлая повинность, отобравшая много сил, сперва навлекла на голову Линору-Завоевателя общие проклятия, но потомки проклинавших – благословили: засухи стали куда как менее опустошающи.

Современные жители Лянчина, впрочем, не кидаются благословлять потомков Линору-Завоевателя, несмотря на каналы, проложенные мощёные дороги и храмы. По крайней мере, у меня не создалось такого впечатления.

Параллельно каналу идёт одна из дорог Линору, явно стратегического назначения – широкая, мощёная каменными плитками, отлично сохранившаяся. По обочинам легкомысленно выросли весёлые жёлтые цветы, очень напоминающие земные одуванчики. На этой дороге, уже далеко за полдень, происходит первая встреча кое с кем посерьёзнее, чем перепуганный плебс. Десяток вооружённых до зубов всадников на кровных жеребцах – явные волки. То ли патруль, то ли люди хозяина здешних земель.

Вот они – шокированы. Ещё как! Рубака, командующий патрулём – угрюмый бритый налысо боец лет сорока, лицо в шрамах, кираса надраена до солнечного блеска, на запястьях – боевые браслеты с шипами – отвешивает поклон, но не спешит убраться с дороги.

Его люди осаживают коней, разглядывают наших девочек и северян, даже не пытаясь скрыть недоброжелательного удивления.

– Кто такие? – спрашивает Анну, выезжая вперёд.

– Волки Львёнка Хотуру ад Гариса, – говорит бритый, облизывает губы, поправляет ворот рубахи под кирасой. – Кто с тобой, старший брат? Что это?

– Этот Хотуру – Львёнок Львёнка? – отвечает Анну вопросом на вопрос. – Его земли, что ли?

– Его отец получил их из рук Льва Львов, – говорит бритый. – Почему…

– Львята Льва – на его земле, – говорит Анну. – Пятый Львёнок и Маленький Львёнок. С ними – воины Прайда и гости Прайда.

– Девки, – говорит бритый, снижая голос. – Почему твои воины – вооружённые девки? Ты – настоящий Львёнок, старший брат?