О З - Земляной А. Орлов Б. Рокировка в длинную сторону

Однако трофей тикал точно. Александр удовлетворенно кивнул и, подхватив чемодан, двинулся к вагону.

Михаил Ефимович Михайлов исподволь наблюдал за странным пионером и чувствовал, что загадка не просто не отгадывается, а еще сильнее запутывается. Ну вот например: 'Красная стрела' подошла ровно, минута в минуту, а для удивительного мальчика точность поезда вроде как и не в новинку. Да еще и часы на руке... Мало того, что стоят они запредельно дорого - тридцать, а то и все пятьдесят рублей, так еще и поди, достань! Гострест 'Точмех' лишь карманные часы производит, да и те - только по железнодорожникам, красным командирам и морякам распределяются, а тут - наручные! Нет, у самого Михаила Ефимовича есть наручные часы, и очень даже неплохие - 'Омега', но чтобы у мальчишки... Который, к тому же, берет билет на 'Красную стрелу'!

Так как в Калинине в спальный вагон было продано всего два билета, не было ничего удивительного, что оба пассажира оказались в одном купе. Важный, усатый проводник помог Саше занести его чемодан и уложить его в ящик под полку.

- Почитать что-нибудь, товарищ пассажир? - поинтересовался он, не ожидая ответа, но к его удивлению мальчик попросил свежие газеты.

- 'Правда', 'Известия' и 'Ленинградская правда' у нас свежие, а вот московские, извините, вчерашние, - на всякий случай предупредил он, но мальчик только кивнул и сразу погрузился в чтение.

Михаил Ефимович тоже попросил 'Правду', сто грамм и бутерброд с колбасой. Удивительный пионер, услышав заказ, поднял голову:

- А здесь можно поесть заказать?

- У нас буфет есть - с достоинством ответил проводник. - Можем, например, пирожок организовать, товарищ пассажир, чайку там...

- Кофе у вас есть? - не дослушав, спросил странный мальчик. - Пожалуйста, две чашки черного кофе, покрепче, без сахара, потом... Минералка у вас есть?

- Нарзан.

- Бутылку Нарзана, три бутерброда. Пирожки с чем?

Проводник посмотрел на пионера и более человечным тоном произнес:

- С яблоками и с малиной. А еще можно сосиски с горошком разогреть... - И на всякий случай пояснил, - Сосиски - это такие колбаски маленькие. Вкусные, горячие. Ты, товарищ, в своем детдоме таких и не пробовал никогда. Эдакое диво не во всяком ресторане подают. Вот разве...

Михаил Ефимович заметил, что пионер собрался, было, прервать проводника в самом начале его оды сосискам, но услышав про детдом, передумал и лишь сказал коротко:

- Давайте. Сколько всего с меня?

Заказанный ужин стоил три рубля двадцать семь копеек. Саша вынул из кармана курточки пять рублей, полученных на сдачу в кассе, и снова углубился в чтение. А Михайлов продолжал поглядывать на него из-за газеты. Мальчишка как мальчишка. Лицо правильное, словно с плаката взгляд острый не зашуганный. Интересно, а с чего проводник решил, что парнишка - приютский? Михаил Ефимович одним махом осушил принесенные сто грамм, зажевал бутербродом, а проводник в это время расставлял на столике в купе бутылку с нарзаном, стакан, чашку с кофе, стеклянную горчичницу с блестящей крышкой...

Пионер, не поморщившись, единым духом выпил чуть не полчашки кофе и принялся за бутерброды. Ел он жадно, словно бы не разбирая вкуса, при этом не отрываясь от газет. 'А быстро же, чертяка, читает, - подумал Михайлов. - Вон, Центральную 'Правду' уже осилил - за 'Ленинградку' принялся...'

Проводник тем временем принес еще одну чашку кофе, поинтересовался, когда подавать сосиски, высыпал на стол сдачу мелочью и вышел из купе. Михайлов поторопился за ним:

- Послушайте, товарищ...

-Да? - обернулся проводник.

- Мне еще сто грамм с бутербродом, стакан чаю и... Вот еще что: почему вы, товарищ проводник, решили, что пионер - из приюта?

Проводник улыбнулся и разгладил роскошные буденовские усы:

- Так чего же удивительного, товарищ? Вы посмотрите, как одет-то? Все ж казенное. Так только в детских домах одевают... - Тут он чуть наклонился и понизив голос посоветовал, - Вы только не вздумайте его 'приютским' назвать. Они этого не любят. Шибко не любят.

- Но к кому может ехать такой парень?

- Значит, признал его папанька, а может, нашёл. В гражданскую сколько семей разошлось - концов не найти. А вот часики у него интересные, да и денежка есть. Значит, не простой человек у него в Москве-то.. Нажалуется такой архаровец своему отцу, или кто у него там в Москве - взгреют. Решительно заявляю: взгреют...

Михаил Ефимович вернулся в купе, сел на свою полку и задумался. С одной стороны проводник - прав. Одежда у мальчика какая-то... Серая, мышастого цвета курточка, такие же штаны, на ногах - парусиновые ботинки, из тех, что никто не купит, кроме как от крайней стесненности средств. С другой - он, наконец, разглядел часы на жилистой худой руке. Наручные, да еще какие! 'Бреге', которые его, привезенной из Германии 'Омеги' стоят раза в три дороже. Если не в четыре. Билет на 'Красную стрелу' взял, завтрак себе чуть не царский заказал...

'Да ведь он - просто вор! - мелькнуло в голове у Михайлова. - Украл где-то деньги, часы и дал деру из своего приюта... тьфу ты! - детского дома'. Вот и решение загадки! Михаил Ефимович снова поторопился к проводнику и, предъявив документы, велел вызвать милицию на вокзале.

- Пусть этого субчика прямо на вокзале примут! - закончил он, и страшно довольный собой вернулся в купе, проигнорировав сочувственный взгляд железнодорожника. Остаток пути он сидел спокойно, предвкушая, как на вокзале милиционеры арестуют этого пионера, отберут у него ворованные часы и деньги, да и вообще... За этими приятными мыслями он задремал...

Приходила 'Красная стрела' уже около полудня, так что Александр на всякий случай выпил еще одну, третью чашку кофе, чтобы не оказаться по прибытии в Москву очумевшей совой. На вокзале поспать не удалось, а сидеть в вокзальном ресторане, тоже было не с руки.

Он давно заметил нездоровой интерес 'френча' к своей персоне, но не слишком волновался. Белов рассудил, что документы на бланках ОГПУ, с печатью и подписью одного из особо уполномоченных округа, что было равно званию полковника, сработают так же как в прежние-будущие времена действовал на милицию и полицейских спецпропуск-'вездеход', носивший в определенных кругах несколько грубоватое, но, в общем, верное название 'Иди на х...!'. В крайнем случае, Ляо должен был выручить. Ведь не актировать же родную советскую милицию прямо на вокзале? Убивать своих - вообще дурной тон, а уж делать это по столь мелкому поводу, совсем глупо.

А потому Саша спокойно доел поздний ужин или ранний завтрак, прочитал все газеты и даже успел полюбоваться пейзажами, неторопливо мелькавшими за окном.

Относительно реакции милиционеров он не ошибся. Не успел поезд полностью остановиться, как в купе без стука вошли двое милиционеров в фетровых шлемах с большими красными звездами. Один из них бесцеремонно ухватил Сашу за плечо: