Михаил Харитонов - Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио

- Горе ты моё желудёвое, - пробормотала Ловицкая.

Громко стукнула дверь, и в комнату зашла - а точнее сказать, нахально завалилась - рыжая Ева Писториус.

На сей раз на ней была стёганая аквамариновая попонка с черепами и надписью "Жизнь - это вечеринка", оранжевая панамка и огромные очки в черепаховой оправе. Коротко подстриженная грива была выкрашена в кисло-розовый цвет.

- Ну чё, коровы, к полу примёрзли? - ухмыльнулась гостья. - Приветики-кукусики!

- Гермиона, - холодно сказала Мирра. - Что здесь делает эта дурно воспитанная особа? Я её сюда не приглашала.

- Ну мама! - застонала Фру-Фру. - И ты Ева, тоже! Я же тебе сколько раз говорила!

- Не поняла, чё такого? - насупилась Писториус. - У нас в бюро...

- У себя в бюро вы можете хоть на ноги ссать, - голос Ловицкой-старшей стал ледяным. - Я спрашиваю, что эта неврастеничка делает здесь, - снова обратилась она к дочери.

Услышав про "неврастеничку", Ева выпрямила шею и оскалила зубы. Очки тут же сползли с носа. Дурацкая панамка приподнялась, из-под неё выпрыгнула услужающая крыса и ухватила сползающую дужку ловкими розовыми ручками.

Ловицкая усмехнулась. Рыжуха метнула в неё злобный взгляд, вздёрнула голову, развернулась и выскочила в коридор, напоследок от души наподдав копытом по дверному косяку. Грохнуло, посыпалась пыль.

- Отвратительно, - констатировала Мирра.

- Мама! Она же почти ребёнок! - возмутилась Гермиона. - И у неё травма! Зачем ты ей это сказала?

- Потому что это правда, - всё так же спокойно сказала Ловицкая, снова подставляя лицо ювелиру. - У неё не всё в порядке с головой. Я не говорю, что она в этом виновата. С ней обошлись скверно. Но мы тоже в этом не виноваты. И не обязаны терпеть её выходки.

- Она творческая личность! Практически гениальная... - начала было Фру-Фру.

- Гениальная? Прекрасно. Если мне нужно будет понять устройство этого вашего насоса, я обращусь к ней и очень вежливо попрошу прочесть мне лекцию. И буду слушать её очень внимательно. А если она ещё раз заявится сюда незваной и назовёт нас коровами, я спущу её с лестницы.

Гермиона открыла рот и тут же закрыла: в маминых словах был определённый резон. Поэтому она сочла за благо снова уткнуться в чертёж.

Минут через пять дверь тихо скрипнула, и в комнату зашла - а точнее сказать, осторожно просунула голову - Ева Писториус.

- Извините, - буркнула она, ни на кого не глядя, - Я чего. Награждение на час вперёд переносят. Только что слышала.

- Спасидо за информацию, - сказала Мирра. - Извинения условно приняты.

- Ева, подойди сюда, пожалуйста, - быстро влезла Гермиона. - Ты мне можешь помочь? Я не понимаю, зачем вот здесь трубка... - она ткнула стилусом в чертёж.

Писториус приблизилась, вытянула шею.

- А, ты про эту хрень, - наконец, сказала она, ложась на пол. - Зырь сюда, тут натекатель стоит...

Огненно-рыжая и мраморно-белая головы склонились над ватманом.

Кто-то постучался в дверь - деликатно, негромко, настойчиво.

- Заходи, Альбертина, - разрешила мать.

Младшая дочь вошла в комнату с той рассеянной улыбочкой, которая в последнее время буквально не слезала с её мордашки. Заметив это, Ловицая-старшая почувствовала раздражение.

- Эта твоя где? - буркнула она - подразумевая, естественно, Бекки.

- Отдыхает, - улыбочка на личике Панюнюши стала совсем уж откровенной. - А... а... - она увидела рыжий зад Евы, - а это... м-м-м... - последнее дожно было означать что-то вроде "кто это такая и что она тут делает".

- Познакомьтесь, - сказала Ловицкая с сарказмом. - Альбертина, это Ева Писториус. Местная достопримечательность. Инженерка, физичка, математичка и что-то ещё научное. Образована значительно лучше, чем воспитана.

- А ещё я сочиняю слэш! - похвасталась наново расхрабрившаяся Ева, даже и не думая поворачиваться передом.

- Ева, это Альбертина Ловицкая, - продолжила мать тем же тоном. - Моя младшая дочь. Почти двухсотка, - Мирра совершенно не собиралась этого говорить: оно как-то само слетело с языка.

- У меня сто девяносто, - ангельским голосом сказала Панюню. В последнее время мамины колкости почему-то совершенно перестали её задевать. Ловицкая-старшая это чувствовала - и злилась ещё сильнее.

- Ну и что ты мне сказать хотела? - поинтересовалась она всё так же раздражённо.

- Да я к сестре вообще-то. Фру-Фру, я тебе вчера шампунь для хвоста давала. Мне он нужен.

- А, сейчас... Спасидо, шампунь отличный. В номер тебе занести? - Гермиона свистнула Ветерка и дала задание. Тот заковылял на тоненьких лапках к двери, потом в коридоре послышался шум его крыльев.

- Ты ещё рецепт обещала, - напомнила Панюню.

- Какой рецепт? - не поняла Гермиона: её мысли были заняты насосом.

- Ну, того, что мы вчера в баре пили. Помнишь, Бекки чуть не подавилась?

- А-а-а. Тебе понравилось? Ветерок, найди чистую бумагу и пиши.

- Это что ещё за рецепт? - подозрительно спросила Мирра.

- Да коктейль. "Неприкосновенный запас" называется. Растопленное мороженое, абсент, крапива...

- Вы пили Эн-Зе?! - напряглась Ловицкая-старшая. - Это жидкий гастрит! Гермиона, особенно с твоим желудком! Поклянись мне сейчас же, что больше в рот не возьмёшь эту гадость!

- Мама, я уже взрослая! - вспылила Фру-Фру. - Как-нибудь сама разберусь, что мне брать в рот!

Ева похабно заржала во всю глотку. Мирра непроизвольно дёрнула шеей. Жужел, собравшийся было пробить в подгубнике дырочку для язычка застёжки, уронил инструмент и сердито скрипнул грудным склеритом.

- Мама, - поинтересовалась Альбертина, - а откуда ты знаешь, что этот коктейль такой вредный?

- От лиц, заслуживающих доверия, - не моргнув глазом, отбрила Мирра.

- А я знаю этих лиц? - не отставала дочь.

- Ты не знаешь, когда нужно остановиться. Это гораздо хуже... А вообще-то скоро идти. Время на час вперёд перенесли.

- Ой, у меня хвост не готов! - Альбертина заторопилась.

- Только не надевай эту ужасную попонку! - крикнула в спину мать.

- От Жанны Францевны? - удивилась Альбертина, слегка притормаживая. - Ты ж сама говорила - вещь стильная?

- Она тебя старит, - пробурчала мать.

- Ну и хорошо, солидней буду, - легкомысленно ответила дочь, мотнула гривой и исчезла за дверью.

- Я тоже пойду, наверное, - сказала Гермиона. - Ева, ты со мной?

- Я твоя до самой матки, - глупо спошлила рыжуха. Мирра стиснула зубы: дурацкая шуточка её неожиданно сильно покоробила.

- Лариска, скатай чертежи быро, тубус в углу, - пробормотала Ева. Услужающая крыса спрыгнула вниз и бросилась скатывать толстый ватман. - Слышь, Фру, чё мне одеть?

- Надеть, - машинально поправила Гермиона. - Лучше всё сними, - посоветовала она. - У тебя же фигура.

Ловицкая-старшая метнула в дочь гневный взор. Но та придерживала зубами тубус и на мамины гримасы внимания не обратила.