Михаил Харитонов - Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио

И, конечно, не спят мёртвые - ибо мёртвые никогда не спят: это привилегия живых.

Но к чему тебе, мой храбрый, мой верный читатель, эта жалкая привилегия? Ужель подушка с одеяльцем утолят твою духовную жажду? Особенно сейчас, когда я развернул пред тобой горизонты, дал перспективу, бросил под ноги полные надежд людских дороги? На которых нас ждут не дождутся ужасные опасности и страшные приключения?

О, я покажу тебе, читатель, такое! Да и не такого тоже наворочу! За мной!

20 ноября 312 года о.Х. Ночь - утро

Директория. Институт Трансгенных Исследований

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

- Я хочу вас нанять, - сказала Эсмеральдина Сигизмундовна, глядя прямо в глаза Альберту Пентхаусу. - У меня есть деньги.

Альберт расхохотался так, что подавился розовым шампанским "Гранд Крю Десерт" 230-го года.

- Глупая курица! - сказал Пентхаус, утирая безупречную пасть чёрным лакированным копытом. - Ты хоть понимаешь, кто я?

- Вы - мерзавец, циник, бессердечный негодяй, - Эсмеральдина Сигизмундовна щёлкнула клювиком. - Именно такой мне и нужен.

Руслания Тухес-Лобио. Пятьдесят шагов по облаку. - Серия "Судрогалица Страсти". - Центрполиграф, ООО "Хемуль", 312 г. о.Х. - С. 20.

По карнизу осторожно постукивал дождь - как бы напоминая, что он всё ещё здесь.

За окном, изрытым оспинами капель, можно было разглядеть размытый контур оливы, освещённой фонарём, скрытым в листве. Свет фонаря не преодолевал тьму, а сам растворялся в ней, не донося живых оттенков - оттого и зелень листвы казалась не живой, не зелёной, а пепельной-серой, цвета изнанки бытия.

Базилио от нечего делать смотрел в тарелку, в которой стыли мозги с горошком. Он их уже где-то их видал и где-то едал, эти мозги. Но всё остальное, что предлагал местный буфет - салат с лабораторной мышатиной, засохшая пицца, бутерброды с икрой неизвестно чьей и т.п. - вызывало ещё меньше энтузиазма и аппетита. Алкоголя не было никакого, если не считать прокисшего компота, в котором можно было найти градус... Тут и едой-то не очень пахло. Пахло мокрой шерстью, подгоревшим поролоном и озоном: в микроволнах кот разглядел, что в подсобке искрит неисправный тесла-приёмник.

За соседним столиком восседал утконос в вязаной жилетке, ел хачапури по-хемульски и надменно речекрякал, поучая понурого зебу в белом лабораторном халате:

- И никогда, слышите, милсударь - никогда! Никогда больше не говорите "прошит генами медведя"! Так выражаются существа, далёкие от науки, то бишь всякие образованцы, журнализды и прочие гуманитарии, - последнее слово он произнёс так, будто у него свело клюв от омерзения. - Правильно говорить - "прошивка медведем", "прошивка бамбуком", "прошивка злопипундрием". Усвоили?

Зебу покорно кивнул, опустив мохнатый горб. Было видно, что он устал, ему сонно, томно. Кот подумал, что зебу наверное, лаборант, и только что закончил какой-то сложный опыт, техническая часть которого лежала лично на нём. В отличие от утконоса, который выглядел бодро, выспавшеся, и горел желанием пообщаться - то есть самовыразиться и посамолюбоваться.

Кот решил влезть: ему нужен был хоть какой-то контакт. Пока что он не завязывался - немногочисленные посетители сидели тихо и желанием общаться не горели.

- Простите, что перебиваю, - сказал он, подпустив в голос почтительной робости, - а почему так говорить неправильно?

Утконос развернулся, окинул кота взглядом оценивающим, но не подозрительным.

- Ничего-ничего, - бросил он. - Вы со смены, я полагаю?

Базилио утвердительно муркнул. Он не очень понимал, о какой смене идёт речь, но сейчас он работал на приём.

- А вы любознательны, - констатировал утконос. - Это хорошо, это хорошо... Ну слушайте, только не перебивайте. Прошивка - это, собственно, работа секвенсора по синтезу векторов. Вектора, разумеется, могут нести нуклеотидные цепочки. Исторически с этого и начинали. Но вообще-то основная часть векторного выхода служит вовсе не для внедрения новых генов. Девяноста процентов работы оператора - это метилирование де-эн-ка, которое регулирует экспрессию генов основы. Доступно?

Баз снова кивнул. Про себя отметив, что зебу благополучно отключился и спит на столе, положив мохнатую голову между миской, наполненной сечкой, и блюдечком с солью - сероватой, минерализированной.

- Это ещё дохомокостные учёные выяснили, - продолжал утконос лекторским тоном, - даже при работе с дикими основами метилирование позволяет радикально менять фенотип без привнесения новых генов. Можно даже полностью имитировать то или иное животное, не привнося его генов как таковых. Или, скажем, отрастить дополнителные конечности - классическая задача на метилирование...

Кот вспомнил хасины крылышки и вздохнул тихонечко.

- Для всех без исключения выведенных и условно-диких существ с IIQ больше тридцати коэффициент метилирования никогда не опускается ниже пятидесяти процентов! - заявил утконос, повысив голос.

- Фока Евстафьевич, у меня вопросец, - вмешался сидящий поблизости опоссум в панамке, хлебавший куриную лапшу. - Вот вы всё упираете на метилирование. А как вы будете работать без настройки ДНК-триггеров, например? Или активации митохондрий? Или вот завивка хромосом...

- Какая чушь! - вспылил утконос. - Я говорил о принципах! Метилирование относится к базовым технологиям. К базовым! А всё, что вы тут перечисляли - это спецприёмы. Разницу осознаёте?

- Ни малейшей разницы не вижу, - нахально заявил опоссум, придвигая стул поближе. - Совершенно надуманное различие. Всё это просто разные приёмы химеризации.

- Опять вы за своё! - дёрнулся утконос, и до кота, наконец, дошло, что почтенный утконос с опоссумом - давние знакомые и столь же давние оппоненты. - Химерой можно считать только организм из генетически разнородных клеток! Манипуляции с генетической цепочкой не делают его химерой! Вы просто неграмотны, Демьян Демьянович!

- А вы к нам суровы, Ф-фока Евстаф-фьевич! - опоссум, произнося имя оппонента, дважды фыркнул. - Вот только забыли одно маленькое обстоятельство. В большинстве случаев разные ткани метилируются по-разному. А это значит, что цепочки разные, и мы имеем дело с химерой. Как правило - секториальной или периклинальной, - добавил он специальным обидным тоном.

- Цепочки изначально тождественны! - завёлся утконос. - Метилирование не делает организм химерой! По определению!

- Ах по определе-е-ению! - гуняво протянул опоссум. - Ну тады ой! Кто мы такие, чтобы против определе-е-ений! А всё-таки: ежели вы в разных тканях отключаете гены в разной последовательности, то де факто получаете разные цепочки! И как же это вы опишите генетическую карту такого организма?