Флойд Уоллес - Зверушка Боулдена

Через несколько минут Боулден решил, что, пожалуй, сможет добраться до своей палаты и кровати, опираясь на зверька. Он кое-как упал поперек одеяла, совсем обессилев. Кровь плохо циркулировала в его полупарализованном теле. Зверек вскочил на кровать и ласково прижался к нему. Боулден был слишком слаб, чтобы оттолкнуть его, да ему вовсе и не хотелось этого делать. Подергавшись, он принял более удобную позу. Ну нет, теперь он не умрет!

Утром Боулден проснулся задолго до прихода врача. Лицо Кесслера казалось измученным, и улыбался он механически. Если бы он знал, во что превращает его улыбку микроэкран, то немедленно отказался бы от этой попытки ободрить своего пациента.

- Как я вижу, вы держитесь молодцом, - заметил он с наигранной веселостью. - Ну, и у нас дела идут неплохо.

- Поздравляю, - сказал Боулден. - Неужели вы добились того, что хоть какой-нибудь антибиотик перестал стимулировать размножение этих шариков?

- Я очень боялся, что вы догадаетесь, - со вздохом пробормотал врач. От вас ничего не скроешь!

- Вы могли бы закатить мне физиологический раствор и сказать, что это совершенно новое и очень действенное средство!

- Медицина отказалась от такого метода уже века два назад. Заметив, что улучшения не наступает, вы сразу почувствовали бы себя хуже. Освоение новых планет гладко не проходит, и мы имеем дело с вполне реальными, а не воображаемыми опасностями. Приходится принимать факты такими, какие они есть.

Он прищурился и посмотрел на Боулдена с некоторой растерянностью. Микроэкран был помехой и для его глаз.

- Мы кое-чего достигли, хотя вы можете мне и не поверить. В необиотике, к которому добавлены соль кальция и два антигистаминных препарата, микроорганизмы перестают развиваться быстрее обычного. Несколько изменить состав... может быть, на калиевую соль... и баста! Тут они и протянут ножки.

- Эффективность этого средства представляется мне сомнительной, заметил Боулден. - Вообще мне кажется, что вы пошли неверным путем. Попробуйте посмотреть, что даст индукция биотоков.

- О чем вы говорите? - с недоумением спросил врач, подходя поближе и подозрительно вглядываясь в бугорок у коленей Боулдена. - У вас бред? Вы заметили что-то необычное?

- Не кричите на больного! - Боулден укоризненно покачал пальцем, испытывая невероятную гордость. Правда, пальца он не ощущал, но все же палец его слушался! - Вам, Кесслер, придется принять тот факт, что доктору иной раз следует поучиться у больного тому, чему больной научился у аборигенов.

Но Кесслер не слышал его слов. Он, как завороженный, уставился на поднятую руку Боулдена.

- Ваши движения выглядят почти нормальными, - сказал он. - Ваш иммунитет превозмог болезнь!

- Конечно, у меня есть иммунитет, - ответил Боулден. - Такой же, как и у аборигенов. Но только не внутренний, а внешний.

Он положил ладонь на зверька под одеялом. Зверек не захотел расставаться с ним - ну что же, теперь они всегда будут вместе.

- Доктор, некоторые ваши сомнения я все-таки могу рассеять. Аборигенов эта болезнь тоже поражает. Вот почему они заметили ее симптомы у меня. И дали мне вернейшее лечебное средство, и показали, как им пользоваться. Но понял я, в чем суть, только когда уже было почти поздно. Вот мой иммунитет, - и, откинув одеяло, он показал на зверька, который уютно свернулся у него в ногах. Зверек поднял голову и лизнул ему пальцы. И Боулден почувствовал прикосновение розового язычка!

Выслушав объяснения, врач несколько умерил свое негодование. Хотя это и было неслыханным нарушением антисептики и гигиены, он не мог не признать, что больному стало много лучше. С помощью рентгеномикроскопа Кесслер тщательно исследовал руки и ноги Боулдена. Откатив аппарат к стене и зачехлив его, он сказал:

- Инфекция, несомненно, пошла на убыль. На многих прежде пораженных участках мне не удалось обнаружить ни одного микроорганизма. Но я не понимаю, чем это объясняется. Вы утверждаете, что животное только лижет вас, а не покусывает, и, следовательно, в кровь к вам от него ничего не попадает. Достаточно как будто и того, что оно находится возле вас... - Он покачал головой. - Аналогия, которую вы провели с электросетью, не показалась мне убедительной.

- Я сказал первое, что пришло в голову. Я не утверждаю, что это обязательно так, но, во всяком случае, отрицать подобную возможность тоже нельзя.

- С другой стороны, микроорганизмы действительно скапливаются на нервах, - задумчиво произнес врач, - а мы знаем, что нервная энергия в какой-то мере является электрической. Если повысить ее уровень, микроорганизмы могут погибнуть в результате ионной диссоциации, - он испытующе посмотрел на зверька. - Может быть, вы и правда заимствуете нервную энергию у этого животного. В таком случае появляется возможность лечить эту болезнь электричеством.

- Только на мне своего метода, пожалуйста, не проверяйте! запротестовал Боулден. - Я побыл в роли подопытного кролика, и хватит! Возьмите человека здорового, а я останусь верен туземному способу.

- Мне и в голову не пришло бы ставить на вас эксперименты, пока вы в таком состоянии. Ведь еще нельзя считать, что вам уже не угрожает опасность.

Однако Кесслер выдал себя, покидая палату: он не включил комбинезон в сеть и не вспыхнул.

Боулден улыбнулся этому его упущению и погладил мягкий мех. Скоро он будет совсем здоров!

Однако его выздоровление шло медленнее, чем он рассчитывал, хотя Кесслер, продолжавший свои опыты, был, по-видимому, доволен. Роковые пузырьки оказалось возможным уничтожать с помощью электричества, однако для этого требовалась сила тока, опасная для пациента. Единственным надежным средством оставалась зверушка Боулдена.

Кесслер обнаружил, что микроорганизм нуждается в промежуточном хозяине. Скорее всего, таким хозяином был комар или клещ. Чтобы установить это точно, потребовалось бы провести длительные изыскания в горах. Но, во всяком случае, сложные предосторожности против инфекции оказались излишними. Микроэкраны и защитные комбинезоны были отправлены на склад. Заразить Боулден никого не мог.

Как и его зверек, у которого самая тщательная проверка не обнаружила никаких паразитов. Он был чистоплотным и ласковым, и гладить его было одно удовольствие. Боулдену повезло, что самая страшная болезнь Ван-Даамаса излечивалась таким простым способом.

Однако прошло еще несколько дней, прежде чем он достаточно окреп и мог покинуть маленькую больницу на окраине поселка. Сначала ему позволяли только сидеть в постели, потом разрешили ходить по палате. По мере того как Боулден набирался сил, зверек все больше времени проводил на кровати, довольствуясь тем, что не спускал с него глаз. Он уже не прыгал и не резвился, как прежде. Потому что стал совсем домашним, объяснил Боулден сестре.