Дмитрий Шатилов - Нф-100: Изобретатель смысла

Б. (скептически). Правда? Тогда почему у них почти ничего не получается?

Д- р Симмонс. Потому что люди - неразумные существа.

Б. Вы противоречите себе, доктор.

Д- р Симмонс. (качает головой) Нисколько. Никакого противоречия тут нет. Просто чтобы понять это, нужно быть психиатром. И всё- таки, почему бы вам не оставить в покое человечество? Если уж вам так охота осчастливливать людей, начните с малого - скажем, с работников вашей собственной компании. Они ведь тоже люди, так ведь? Пошлите каждому второму корзину с фруктами или продуктовый набор, устройте лотерею с подержанным "Феррари" в качестве главного приза, пообедайте, наконец, с семьёй какого- нибудь клерка, восхититесь красотой его жены и потреплите по щёчке малютку- дочь.

Б. Я подумаю над этим.

Д- р Симмонс. И потом: разве вы не делаете мир лучше?

Б. (мрачно) Чем именно?

Д- р Симмонс. Тем, что находитесь на своём месте, тем, что занимаетесь своим делом. Сколько людей работает в вашей компании, мистер Барсум?

Б. ( задумчиво) Полтора миллиона. До Лондонского цунами было два.

Д- р Симмонс. Полтора миллиона! Задумайтесь на секунду: только благодаря вам эти люди имеют возможность жить в комфортабельных домах, носить красивую и прочную одежду, питаться здоровой пищей и получать квалифицированную медицинскую помощь. Разве этого недостаточно? И даже если бы работа в вашей компании не давала им ничего из вышеперечисленного, вы, по крайней мере, не хлещете сотрудников бичом из изолированной проволоки, как это на делает своей фабрике подшипников мистер Лансфельд.

Б. А это кто?

Д- р Симмонс. Другой мой клиент. Пришёл ко мне с жалобой на чрезмерную мягкость характера: его время от времени одолевало желание ограничить порку сорока ударами вместо положенных двухсот. После пяти сеансов это намерение его оставило, и я надеюсь, что с вашей навязчивой идеей произойдёт то же самое.

Б. Не уверен, доктор.

Д- р Симмонс . (хлопает себя по колену) Вечно вы в чём- то не уверены! Скептицизм, мистер Барсум, орудие обоюдоострое, и одна его сторона вечно направлена против человека, который это орудие использует. Когда вы допытываетесь у вещей, почему да как, вы не только вещи, вы себя препарируете, и, прошу заметить, без всякого наркоза, на живую. Ну, с чего вам вдруг понадобилось убеждать себя, что дело всей вашей жизни - на самом деле чепуха? Зачем так? Посмотрите на других людей, не на простых, вроде меня, нет - на людей высшей категории! Всю жизнь они трудятся, не покладая рук, ведомые самыми прекрасными, самыми прочными убеждениями, в которых никогда и не помыслили бы разочароваться! А вы? Только- только, в молодые годы - сколько вам? двадцать шесть лет, двадцать семь? - вы обзавелись своим делом, сделали робкие шаги на пути к грядущему счастью, и тут на тебе: всё это, оказывается, чепуха! Ну, разве так можно, мистер Барсум? Я говорю вам это не только как врач, но и как человек вдвое старший: одумайтесь, пока не поздно.

Б. Но скажите, доктор, разве не следует человеку время от времени пересматривать свои убеждения, проводить уборку, или лучше сказать - ревизию? Это болезненный процесс, согласен, но разве он не способен привести к интересным волнующим результатам?

Д- р Симмонс. Способен. Например, порядочный молодой человек, проведя над собой такой опыт, может вообразить, что его призвание - не конструировать разные приспособления для зубов, а, ни много, ни мало - спасать мир. О, я вижу, вы хотите возразить, вы много размышляли об этом. Не сомневаюсь. Но, может быть, вам следует поменьше размышлять? Оставьте в покое бедное человечество и попробуйте пожить в своё удовольствие. Давно вы в последний раз отдыхали? Вам следует поездить по миру, повидать интересных людей - президентов, уличных мимов или далай- лам, посмотреть достопримечательности. Вы знаете, что Большой Каньон залили жидким пластиком?

Б. Неужели? А с какой целью?

Д- р Симмонс (устало). Да Бог их знает. Должно быть, хотели покончить с трудовыми мигрантами, они ведь заполонили Каньон сверху донизу, изрыли его, как термиты. Хорошо, что правительство озаботилось этой космической программой. Дрянная- то она, конечно, дрянная, но тут хотя бы можно сказать: "Не нравится? А попробуй- ка сам!".

Пауза.

Б. (вскакивая с кушетки). Именно!

Д- р Симмонс. Что - именно?

Б. "Попробуй- ка сам!" - это мне и было нужно. Как же я сразу до этого не додумался!

Д- р Симмонс. Мистер Барсум, я вас не понимаю.

Б. (не слушая). Ведь это так просто: другой мир - новые возможности, новые цели! Ещё один шанс! Так просто...

Пауза.

Д- р Симмонс. Напрасно вы так думаете, мистер Барсум. Это совсем не просто.

Б. Почему же? Я вложу в это дело собственный капитал, привлеку дополнительных инвесторов, и дело в шляпе.

Д- р Симмонс. Вы по- прежнему рассуждаете, как бизнесмен - это хорошо. Но как же люди?

Б. А что люди?

Д- р Симмонс. С чего они вдруг захотят предпочесть правительству - вас?

Б. Прежде всего потому, что я не буду им лгать.

Д- р Симмонс (с иронией). Совсем не будете?

Б. (серьёзно) Совсем. Правительство может говорить все, что угодно - что покорить Космос способен полный дурак, что на далёких планетах колонистов ждут с распростёртыми объятиями космические красотки, что Вселенная - славное местечко, наподобие Гавайев, и населена она разумными инопланетянами, познавшими окончательный смысл жизни и готовыми поделиться современными технологиями просто так, по доброте душевной. Это, разумеется, ерунда, и довольно вредная. Людей она только озлобит. Если бы я строил корабль - а я подумал: отчего бы мне не построить корабль? - я бы говорил по- другому. Я бы сказал: вот трудный путь, и он не для тех, кто мечтает разбогатеть или прославиться. Ступив на него, вы не обретёте уверенности в себе, не завоюете чьего бы то ни было сердца, и уж точно не заработаете себе счастья или хотя бы спокойствия. Что же тогда ждёт вас на этом пути, что он даст лично вам, в обмен на пот и кровь? Ничего, кроме шанса немного - совсем чуть- чуть! - расширить пределы возможного.

Д- р Симмонс. Это и есть, по- вашему, спасение, которого жаждет человечество? Едва ли кто- то откликнется на столь безрадостный призыв. Только какой- нибудь совсем отчаявшийся бедняга, которому нечего делать на Земле, согласится на такую участь.